Лаборант - Юлия Оайдер
Перешагивая лужи, иду к зданию универа, попутно здороваюсь с недовольными началом учебного года студентами, а в голове как на старой заезженной пластинке повторяется одна и та же мысль: «Он не помнит!».
Меня невыносимо задевает и злит этот факт. Это же насколько должна быть красочной его личная жизнь, что я затерялась в тени всех приключений?!
– Анита Александровна! – слышу мужской голос за своей спиной и едва сдерживаю желание припустить бегом по лестнице, лишь бы не встречаться с этим мужчиной. – Анита Александровна, подождите!
– Здравствуйте, Андрей Олегович, – поворачиваюсь я к преподавателю ядерной физики, скалясь как белая акула. – С началом учебного года вас.
– И вас, моя дорогая, – мило улыбается Андрей, протягивая мне букет цветов. Лилии… Ненавижу лилии.
– Благодарю вас, мне очень приятно, но не стоило тратиться, – отвечаю я, рассматривая преподавателя.
Не изменился ни капельки. Как был мамкин сын – так и остался. Нет, он нормальный мужик и даже капельку симпатичный. Не толстый, подтянутый, в прямоугольных очках с тонкой оправой, со светлыми русыми волосами, идеально зачесанными набок, глубокими синими глазами и густыми усами. На нем стандартный темно-серый костюм как с чужого плеча, заставляющий выглядеть мужчину старше своих тридцати лет, к которому он чередует всего два полосатых галстука «из бабушкиного арсенала».
Поводить его в тренажерный зал, приодеть в хороший добротный смокинг по фигуре, взлохматить волосы, заменить очки на линзы и сбрить чертовы усы – я бы ему даже дала. Вот только проблема в том, что меня уже угораздило ему «дать» на день физика, когда я на спор играла с коллегами в «выпивайку» и напилась, как принято говорить, до потери сопротивления.
После этого у Андрея Олеговича появилась настоящая одержимость. Нескончаемые смс, после которых я сменила номер телефона, подарки, приглашения поужинать с его мамой, подвезти до дома, помочь в лаборатории, проводить до столовой… У всего есть грань, и Андрей за нее порой очень сильно заступает.
Я даже не помню, что и как между нами было, мне лишь жутко стыдно за этот эпизод в своей биографии, а вот он помнит прекрасно. Вот уж кто-кто, а он точно не страдает короткой памятью, как у некоторых!
– Надеюсь, вы сегодня составите нам компанию? – улыбается мужчина.
– Где и в чём? – опасливо уточняю я. Просто говоря слово «нам» Андрей мог иметь в виду себя и свою пожилую маму. Тут уж лучше перестраховаться и переспросить.
– Сегодня же весь коллектив факультета праздновать начало года будет, декан дал добро на маленький сабантуй в столовой…
– Ах, это, – морщусь я.
Все эти факультетные сабантуи, где семьдесят процентов преподавателей из категории «шестьдесят плюс», обычно выглядят еще более уныло, чем попытки помянуть Стивена Хокинга у кафедры теоретической физики несколько лет назад. Сидят шесть взрослых мужиков, передают по кругу флягу с коньяком и плачут, постоянно повторяя: «Какой человек был…».
К великому сожалению, я уже вложила свои принудительно-добровольные полторы тысячи на накрытие праздничного стола, поэтому идти придется.
– Да, я конечно приду, – отвечаю Андрею, остановившись возле двери своей аудитории.
– До встречи, Анита Александровна, – радостно улыбается мужчина. – Не забудьте цветы в воду поставить, а то они у вас опять завянут.
– Обязательно…
Захожу в аудиторию и отпираю дверь в смежную лаборантскую. Вот она, моя берлога… Бросаю букет на стол и подхожу к зеркалу. Да, дождь с ветром не пошел мне на пользу. На скорую руку поправляю макияж, заправляю растрёпанные каштановые пряди и промакиваю влажную кожу салфетками.
Стараюсь уводить свои мысли подальше от Хантера, но мозг как назло запускает воспоминания с ним снова и снова. Ну нормально же жила, просто парень, просто незабываемая ночь, а тут… все по звезде!
– Тук, тук, Анита Александровна, – проходит в лаборантскую седовласый высокий мужчина. – С началом года вас, а я с хорошими новостями!
– Ну хоть вы меня порадуете, – улыбаюсь в ответ нашему декану. Отличный мужик, понимающий, любящий держать все под своим строгим контролем. Про таких говорят – болеет за свое дело.
– Порадую, – отвечает мне дружелюбной улыбкой Георгий Никанорович и смотрит на свои наручные часы. – К сожалению, ваша радость, ваш лаборант, опаздывает, очень сильно просили отлучиться по важным делам.
– Как хотя бы зовут эту радость?
– Владимир Петрович Огнев, если память мне не изменяет, – чешет затылок декан. – Парень молодой, у нас учился, только что с академа, думает восстанавливаться. Умный, даже очень, но не совсем простой мальчик, – хмурится Георгий Никанорович. – Надеюсь сработаетесь.
– Молодой, умный и не совсем простой мальчик? У меня таких шесть потоков по сорок человек, не думаю, что этим можно испугать, – усмехаюсь я.
– Прошу прощения за опоздание, у меня возникли небольшие проблемы с… – в лаборантскую, отряхивая волосы от капель дождя, уверенно заходит Хантер и, встретившись со мной взглядом останавливается на месте.
Шок, который я испытываю в данный момент, можно описать знаменитой немой сценой из произведения Гоголя «Ревизор». У судьбы своеобразное чувство юмора…
– Интересная, однако, ситуация, не находишь? – с легкой улыбкой на губах говорит Хантер, опершись спиной о дверной косяк.
Декан давно ушел и скоро начнется первая лекция, а я бегаю по лаборатории туда сюда, как будто что-то ищу, но не понимаю что. Наверное свой здравый смысл и женское достоинство.
– Слушай, это я должен на тебя обижаться, ведь ты подпортила чужой подарок, – ухмыляется парень, а я каждой клеточкой ощущаю на себе его пронизывающий взгляд. – Но я наоборот, совсем не против познакомиться поближе и даже рад, что буду работать именно с тобой. Есть планы на вечер?
– У меня сейчас начнется лекция и нет времени на болтовню, – заставляю себя посмотреть ему в лицо и криво улыбнуться. – А еще, уважаемый Владимир Петрович Огнев, мы с вами больше не на улице, поэтому предлагаю соблюдать нормы делового поведения.
Неубедительно, ох, как неубедительно звучит мой осипший голос. Я бы даже сама себе не поверила.
– Да плевал я на нормы, – фыркает Хантер и, как назло, подходит ближе. Даже слишком близко, настолько, что я чувствую его обволакивающее, кажущееся таким необходимым, тепло. Как мне с ним работать?! Вот как?! Если глядя на него во мне
