Для плохиша она — исключение - Яна Полунина
– А я не курсант. – Я пожала плечами и задрала голову вверх. Высоко, ё-мое!
Опустила взгляд на свои ладони и прикинула толщину веревки и высоту. Похоже, у кого-то сегодня будут мозоли! И почему здесь все так сложно?
Я ухватилась за канат и потопталась на месте, пружиня ноги и прикидывая, как можно будет начать.
Ярый оказался рядом так быстро, будто умел перемещаться в пространстве. Встал по другую сторону каната и пристально посмотрел на меня.
– Что? – я удивилась смене его взгляда. Раньше он смотрел на меня снисходительно-заинтересованно, а теперь изучающе-настороженно.
– Ключ же там? – Я подарила ему быструю улыбку и подпрыгнула, чтобы оказаться на канате как можно выше над землей.
– Как ты узнала? – Мою щиколотку внезапно обхватила крупная кисть руки Ярого.
Эй, мы так не договаривались!
– Отпусти! Ты не можешь мне мешать!
– Кто тебе сказал? – Ярый еще крепче обхватил мою ногу в кольце пальцев.
Я попыталась сбросить хватку, подергавшись, но начала раскачиваться и чуть не рухнула. А парень взял и резко потянул меня вниз, добивая мою цепкость. С криком я полетела вниз.
Видимо, по плану Ярого я должна была приземлиться прямо в его загребущие руки. Он даже верхние конечности ко мне вытянул. Не рассчитал только, что я брыкаюсь, даже когда падаю.
Копчик пронзило болью, когда я шлепнулась на пол. Не было тут никаких матов, никакой подстилки, поэтому от боли у меня даже зрение повело на секунду.
– Придурок! – зашипела я.
И вдруг оказалась стиснута в руках Ярого.
– Ты что лягаешься, как лошадь? Дикая совсем, что ли? Я поймать тебя хотел!
– Если бы ты меня не дернул, ничего бы не случилось! – отпихнула я от себя парня, упершись ладонью в его грудь, но проще было сдвинуть здание парламента с места, чем его.
От движения копчик пронзило болью, я поморщилась.
– Давай отнесу к врачу. – Ярый сгреб меня, словно кучу, в руки и поднялся со мной на руках – даже нога не дрогнула.
– Отпусти! Я полезу!
– Да ты же сидеть не можешь!
– А ползти вверх смогу.
Ярый упрямо уставился на меня, я на него. Наше противостояние длилось секунды, но они казались вечностью.
И тут вдруг взгляд парня с глаз опустился на губы. Не успела я подумать, что же делать с ненужным вниманием, как Ярый быстро наклонился.
Только потому, что я была готова, я успела в последний момент отвернуться в сторону, и нос парня уткнулся мне в щеку.
Тихий рык раздался у уха, будто он был животным, а не человеком.
Я повернулась, чтобы высказать все, что я о нем думаю, но тут он повторил свой трюк. В этот раз отвернуться я не успела.
***
Помните эти чувства, когда гуляешь до рассвета и знаешь, что с утра проклянешь небеса за то, что вовремя не остановилась? Вот у меня сейчас было так же.
Поцелуй, который хотелось лишь раскрыть глубже, растянуть дольше, и понимание, что потом я морально выпорю себя за каждую секунду.
Я позволила себе всего три мгновения поцелуя. Три – не больше. После чего в прямом смысле сцепила зубы на его нижней губе, зажмурилась и приготовилась снова лететь вниз. Прощай, многострадальный копчик!
Ярый зашипел от боли, но не отпустил. Наоборот – сильнее прижал меня к себе.
Я приоткрыла глаза, увидела бешеное выражение лица парня, которому никогда не отказывали, и подумала, что он меня сейчас закопает прямо во дворе ЭСА и никто ему слова не скажет.
– Копчик больно, – поморщилась я одним глазом, вторым внимательно следя за Ярославом.
Напряжение медленно ушло из черт лица парня. На его губе налилась большая капля крови, и внезапно она полетела вниз. Шлепнулась прямо в ямку моей ключицы.
– Я всегда забираю все свое, – с этими словами Ярый наклонил голову ко мне, а я вся сжалась, закрывая ему доступ к шее.
Еще чего не хватало!
– Ты тянешь время! – из меня вышел какой-то писк, а не слова. Стыдоба!
– Отдай мне мое, и я тебя отпущу.
– Точно?
В ответ молчание.
Тик-так, тик-так. Время-то идет.
Я медленно, пытаясь расслабить безумно напряженный подбородок, подняла голову и отвела ее чуть в сторону.
– Так неприятно, что даже глаза закрыла? На поцелуй ты сначала очень даже ответила?
– Ты делаешь все, чтобы меня сбить, но я не поддамся, так и знай, – процедила я через плотно сжатые от напряжения зубы.
Ярый резко и с шумом втянул воздух, и я поняла, что снова его провоцирую, когда надо успокоить.
– Шучу, – не к месту попыталась исправить все я и еще больше отвернула от него голову, подставляя шею. – Давай уже. Бери это там…
– Свое, – твердо дополнил Ярый.
И почему мне кажется, будто мы не каплю его крови обсуждаем?
Дыхание обожгло кожу, а язык утонул в ямке ключицы. Это показалось мне куда интимней, чем поцелуй. Я резко распахнула глаза, но не могла повернуть голову, потому что язык уже чертил дорожку по шее вверх. Повернусь – а там уже губы. И что дальше?
Меня мелко затрясло от выходок Ярого. И я бы хотела, чтобы колотило меня от злости. Очень хотела. Уверяла себя, что это так. Но…
Оставался один путь к спасению – свобода. Я забилась, как сумасшедшая. Оказалась на ногах и напрыгнула на канат, как обезьяна. Не помня себя, я оказалась на самом верху – осознала это, только когда увидела крючок, на который был подвешен канат, и потолок. А еще ключ.
Ключ!
Этот кубок был такой огромный, что я не знала, как его унести незаметно. И за спиной пробовала держать, и под рукой зажать – бесполезно. Такую огромную чашу на ножках не спрятать.
С того момента, как я съехала с визгом и горящими ляжками вниз по канату, Ярый подозрительно молчал. Не приближался ко мне, даже когда
