Чужая — я (СИ) - Гейл Александра

Итак, мне удалось переспать со Стефаном и сфотографироваться в рубашке Норта. Все в один вечер? Впечатляет.

Мэри Кравиц: И еще потому, что оба фото сделаны в спальне Норта.

Мэри явно не прочь блеснуть знаниями о спальне Норта Фейрстаха. Не все так просто.

Подводя итог: вечеринка была у Норта дома, я-она проникла в его спальню предположительно с его же братом с намерением соблазнить и… сфотографировалась в его рубашке, куда-то этого самого брата дев. Так что это? Подстава с участием самого Стефана или я-она обвела вокруг пальца сразу трех участников: его, Норта и сестринство?

Пожалуй, стоит разобраться, да побыстрее. Быть может, это самый главный вопрос!

Джессика П: Как твой нос?

Стефан Фейрстах: Просто супер.

Джессика П: Представляю, как ты зол на эту девчонку Райт.

Стефан Фейрстах: Забей, Джесс. Что у тебя с аккаунтом?

Джессика П: Заблочили. Теперь я тут. Добавишь?

Следом отправляю смайлик с большими глазами. В ответ тишина. Очевидно, Стефан не горит желанием добавлять Джессику в друзья, несмотря на показательное шествие под ручку.

Джессика П: Она использовала тебя, чтобы сделать фото, а теперь еще и в нос дала. Ты должен очень на нее злиться.

Опять долгое молчание.

Джессика П: Или ты участвовал в постановке, чтобы позлить брата?

Стефан Фейрстах: Я не настолько хитроумен.

И подмигивающий смайл.

Итак, я узнала то, что хотела: меня ненавидит вся Каппа, Стефан Фейрстах и Норт Фейрстах. Или парнишка врет.

Закрываю переписку, но вдогонку прилетает то, что заставляет меня напрячься.

Стефан Фейрстах: Что это с тобой сегодня?

Этот вопрос подсказывает, что парень не так глуп, как пытается казаться, обзывая самоубийц Шалтаями-Болтаями.

Стефан Фейрстах: Может быть, встретимся?

Джессика П: А ты добавишь меня в друзья?

Смеющийся смайл. Он добавляет меня-Джессику.

Стефан Фейрстах: Прости, мне надо идти. Ты свой шанс упустила.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Он выходит из сети, явно спасаясь от назойливой фанатки, из образа которой я умудрилась выпасть. Ну да ладно, я узнала достаточно. Уныло полистав переписку Каппы, в которой до сих пор не успокоились на мой счет, отключаюсь от сети и ложусь спать. Мне нужно подумать о том, как быть дальше.

***

Врач настаивает на личном осмотре, поэтому приходится потратить половину дня на то, чтобы съездить в родной город (да-да, только из него приехав). Я опасалась, что поставят в известность родителей, но не встречаю ни души. Лишь на мгновение мелькает мысль повидать сестренку и угостить ее мороженым, но потом я отбрасываю идею как неправильную. Я понятия не имею, где находится школа и во сколько занятия, а напиши я сообщение, мама его может прочесть и попытаться меня перехватить. А потому печатаю я совсем другое.

Тиффани: Привет, сестренка. Надеюсь, у тебя все ок?

Хилари: Привет! Дела сносно. Как дела, Тифф?

Тиффани: Отлично.

Хилари: Заселилась в общежитие?

Тиффани: Ага <3.

Тиффани: Как мама?

Хилари: Рыдает. Позвони ей. Она уверена, что ты оставила телефон ей назло и теперь без связи.

Тиффани: На днях.

Иначе мы обе наговорим такого, о чем пожалеем.

Переписываясь с сестрой, я сижу в обратном автобусе, лелея в рюкзачке свеженькую справку. Врач, который раньше настаивал на «здоровом» восстановлении памяти через медленное и постепенное знакомство с моей жизнью, как-то слишком легко согласился подписать бумаги и разрешить мне учиться дальше. У меня такое ощущение, что весь мир уже в курсе, кому именно я перешла дорожку, и махнул рукой.

Даже если раньше не была суицидницей — теперь старательно исправляется. Не мешаем.

Еще я позвонила в банк и выяснила состояние своего счета. Хорошо, что нынче доступна идентификация по голосу, иначе быть беде. Мне подсказали банковские реквизиты и сообщили баланс. Денег у меня совсем немного, и это прекрасно, учитывая наличие в рюкзачке кольца. Я не смогла уснуть, пока вдоволь его не изучила. Надеялась на гравировку (на таких дорогих украшениях нередко делают гравировки), но ничего не обнаружила. Это снова уверило меня в мысли, что кольцо краденое. Я всерьез опасалась, что оно не первое и у меня на счете красуется сумма с большим количеством нулей. К счастью, нет.

Зато опять остро встает вопрос с жильем. Месяц в мотеле мне не потянуть. Лучше найти квартиру с соседями. Полагаю, если в Каппа узнают о таком решении, меня будут полоскать до конца обучения… даже если меня в колледже закономерно не станет.

Если вдруг я не решусь продать кольцо и заплатить за следующий семестр сама. Не для этого ли оно у меня? Могла ли мама довести меня до абсолютно идиотского решения?

Логика подсказывает, что я слишком беспокоюсь о своем благополучии и не могла поставить на себе крест таким образом. Но что, если я-она считала себя-ее безгрешной, чуточку выше других? То, как пользовательски я подошла к братьям Фейрстах, а теперь и к Джессике Пирс… настораживает. И где-то глубоко в душе я понимаю, что позволяю себе слишком много и заслуживаю, чтобы меня поймали за руку. Но с кольцом… это опять из разряда мне непонятного. Не могла я пойти на кражу. Да никак!

Ощущение, будто до падения я была совершенно другим человеком! И этот человек мне не нравится.

Справку я решаю отнести тотчас — у меня слишком мало времени, чтобы его терять. На подходе к кампусу снова испытываю легкую панику, но старательно загоняю ее поглубже.

Мне необходимо научиться с собой справляться! Признай, Тиффани, ты приехала в колледж для того, чтобы побыть наживкой в собственном расследовании. Да, это последствия сильного удара головой, но отступать уже поздно. Да и не трусиха ты.

До занятий меня допускают с условием ежедневного посещения психолога. За форму приходится заплатить угнетающую сумму, но уже завтра я перестану выделяться, что бельмо на глазу. Хорошо ли это? Едва ли. Но проще станет: не в каждой девушке в форме станешь выискивать недавнюю жертву.

Дожидаясь заветного свертка с вещами, я вдруг слышу:

— Эмм, Т… Тиффани, привет. Ты рюкзак получила?

У меня волосы поднимаются дыбом от этого вопроса. Я оборачиваюсь так резко, что темнокожий невысокий парнишка отступает назад. Он на вид безобидный и такой щуплый, что не заподозришь в любительском скидывании девиц с крыш. А еще он вовсе не выглядит как человек, связанный с Каппой или блистательными Фейрстахами. Вся моя теория рушится, как карточный домик.

— Это ты принес мой рюкзак охраннику? — уточняю.

— Д-да.

Сдается мне, парень опасается меня не меньше. Как и многие.

— Спасибо, — запоздало благодарю. — Но… откуда он у тебя? И почему ты не отдал его полиции?

— Его нашли в машине, которую ты брала напрокат в день падения. Я в этом прокате работаю.

— Белую машину?! — осеняет меня догадка.

— Да, ту самую. Весь кампус видел фото, не удивляйся, — поясняет он терпеливо, явно наслышанный о моей потере памяти и — о чудо! — уверовавший в нее. — Каппа-куклы даже таким, как я, его разослали, — сказав это, он немного тушуется, понимая, что совсем недавно и я относилась к Каппа-куклам. И именно поэтому ему тяжело было назвать меня по имени — непривычно. Я лишь слегка киваю: меня куда сильнее интересует то, что Каппа зачем-то разослали фото. Кому, кроме них, это могло быть интересно? — Но ты спросила про полицию… в общем, все понимают, как проводилось расследование. Походили тут два дня для виду, но поскольку замешаны Фейрстахи — свалили все на тебя, не сделав даже попытки разобраться. Подумал, что тебе стоит самой решить, отдавать ли рюкзак. Я тогда не знал, что ты… задержишься в больнице.

Я и раньше не верила в то, что цвет машины — доказательство участия именно Стефана, а теперь и вовсе смешно. Разве что Норт Фейрстах настолько крут и принципиален, что не садится в не соответствующий гамме транспорт. А на идиота он, вроде, не похож.