Мышка для Котова (СИ) - Котлярова Екатерина

Нежно. Остро. Невероятно. Я повторяю движения его губ, чувствуя, как морская вода медленно попадает в рот. И в этом есть своя прелесть. Своё волшебство.

Марк снова встаёт ногами на дно и выныривает вместе со мной.

— Я же говорил, что ночью купаться классно? — улыбается хитро, рукой убирая прилипшие к моему лицу пряди волос.

— Говорил. И я с тобой полностью согласна, — шепчу я, поглаживая Марка по голове.

— Мы завтра уезжаем, — говорит с сожалением, не выпуская меня из своих объятий и двигаясь в сторону берега.

— Так рано? — я хмурюсь.

— У бати работа. Он и так с трудом вырвался. Билеты уже куплены, — ставит меня на песок на берегу.

— И что же будет… с нами? — спрашиваю тихо, не решаясь смотреть в глаза Марку.

Глава 11

— Анюта… — у парня на руке светятся часы. — Чёрт. Бл***. Какого х**?

Вижу, что часы извещают о входящем вызове. Но из-за плохого зрения не могу рассмотреть, кто именно звонит.

— Прости, — голос стал напряжённым и грубым, — мне нужно отойти.

Парень идёт к вещам, достаёт телефон и отвечает.

У меня всегда был очень тонкий слух, и поэтому я слышу реплики Марка.

— Я прекрасно об этом помню. Мог бы не напоминать… Что? Какого хрена? Ты говорил, что только после двадцати… Я ничего не нарушал!.. Что? Ты следишь за мной? — вижу, как Марк яростно крутит головой, сжимая в руке телефон. — Ты муд*к. Убл*док. Отзови своих шавок и дай мне жить спокойно… — не слышу, что говорит собеседник, но Марк просто звереет. Ногой пинает лампу, от чего та влетает в камень и разбивается. Переворачивает корзину, в которой, оказывается, лежали фрукты. Рычит. Он рычит, как зверь, которого загнали в клетку. Мечется. Сжимает кулаки. — Пошёл ты нах*ер. Гореть тебе в аду, муд*к ср***, — и разбивает телефон о камень. — Ненавижу. Падла. Когда ты уже сдохнешь?

Я замираю. Боюсь подойти к парню, потому что не знаю, как он себя поведет. Слишком зол он. Не просто зол. Он в ярости.

Марк разворачивается и смотрит мне в лицо. Я отшатываюсь испуганно, когда вижу холод и насмешку в глазах. Это совершенно другой человек, которого я не знаю. Подходит ко мне и останавливается в трёх шагах.

— Ты хотела знать, что будет? — я киваю. — А ничего не будет, Аня. Ничего. Я уеду в Москву, уже в самолёте забыв о наивной заучке с ужасными очками на прыщавом личике, — я отшатываюсь. Слова бьют хлестко. До кровоточащих ссадин на сердце. — Завтра же найду там себе ухоженную красавицу в клубе и проведу с ней хорошую ночку. А ты, — небрежно окидывает взглядом с ног до головы, — вернешься к своим обожаемым книгам и будешь грызть гранит наук, пока щель между зубами не станет размером с Галактику, — подмигивает и улыбается едко.

— Марк… что ты… — могу только шептать потерянно.

— Малыш, — строит грустное лицо, оттопырив губу и сделав вид, что расплачется, — мне стало скучно и я просто решил развлечься. Завести курортный роман, так сказать. Было весело, — очередной раз подмигивает.

— Марк, — я пытаюсь коснуться его, но парень быстро отпрыгивает, а на лице на миг промелькивает растерянность.

Парень ухмыляется гнусно и разворачивается, быстрым шагом уходя с пляжа. Ноги подкашиваются, и я падаю на мокрый песок. Из груди вырываются всхлипы. Глаза печёт, но ни одна слезинка не срывается с ресниц. Мне до ужаса плохо. Даже, кажется, что сейчас вырвет на песок. Лбом упираюсь в ладони и с хрипом пытаюсь дышать. Но камень в груди давит так, что я, кажется, задыхаюсь. Переворачиваюсь на спину и смотрю в небо. Ртом жадно хватаю воздух. Ничего. Всё пройдёт. Всё когда-нибудь пройдёт.

В ту ночь я не плакала. Не проронила ни одной слезинки.

И в ту ночь я возненавидела море и звёздное небо.

В ту ночь я возненавидела Марка Котова. И пообещала, что однажды отомщу.

И сейчас лежу в доме его матери, смотрю в потолок и пытаюсь привести свои чувства в порядок. Разлюбить его оказалось не так просто. А точнее, задача оказалась невыполнимой.

Но я всё равно намереваюсь влюбить его в себя. Потому что очки я сменила на линзы. На коже не осталось ни одного следа от юношеских прыщей. Идеально ровная кожа, которую даже не портят веснушки на носу. Совсем скоро снимут брекеты, и щели между моими зубами уже не будет.

Всё изменилось, Марк. Я изменилась.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Глава 12

Ночью проснулась от того, что услышала, что кто-то вошёл в комнату нетвёрдой походкой, достаточно громко топая. Сон как рукой сняло, а по спине прокатился холодок. Села на кровати, вглядываясь в темноту и пытаясь всеми силами разглядеть силуэт вошедшего. Знакомый разворот плеч в проёме сначала заставил облегчённо выдохнуть. Хвала небесам, что это не воры ворвались в дом. А потом я замерла испуганной птичкой, сжимая в руках махровую простыню и подслеповато щурясь. Линзы на ночь сняла, а очки лежали в футляре на столе, до которого не дотянуться. Марк явно пьян. Настолько пьян, что с огромным трудом стоит на ногах. Пошатывается из стороны в сторону, руками цепляясь за стены. Надо же! Заявился в мою комнату в таком состоянии!

— Что ты здесь забыл, Котов? — шиплю я, вскакивая с кровати и складывая руки на груди.

— Тише! Маму не разбуди! — говорит парень, а вздрагиваю. Потому что точно такую же фразу я говорила два года назад, когда поддавшись его уговорам, сбежала с ним на пляж.

— Это моя комната, Котов. Проваливай, — я говорю тихо, но твёрдо, в темноте пытаясь рассмотреть его лицо.

— Я пришёл вернуть тебе футболку, — парень делает шаг ко мне, а я пячусь назад, не желая находиться рядом с ним сейчас. Потому что знаю, что поплыву, стоит только почувствовать тепло его тела и запах, который преследует меня везде все эти чёртовы годы, пока я пыталась выкинуть Котова из головы. Знаю, что растеряю все мысли. И сдамся на волю эмоциям. Стоит только ему прикоснуться ко мне, и я побегу за ним хоть на край света.

— Отдавай, раз пришёл, и проваливай, — цежу сквозь зубы, продолжая медленно пятиться от наступающего Марка.

Глаза полностью привыкли к темноте. В свете фонаря, который светит прямо в окно комнаты, вижу, как Марк медленно снимает футболку через голову. Вижу, как под кожей перекатываются мышцы при каждом ленивом движении. И готова заскулить от крышесносного желания почувствовать его кожу на вкус. Даже рот наполняется слюной, отчего я тяжело сглатываю.

Ладошки становятся влажными. Я вытираю их о просторную футболку в которой спала, в это время пытаясь отвести взгляд от идеального пресса и ровной дорожки тёмных волос, которая терялась под кромкой джинсов. Футболка приземлилась на спинку стула, стоящего у стола, а Котов сделал стремительный шаг на меня. Я совершенно забыла, что за моей спиной находится кровать, на которую я плюхнулась, не сводя испуганного взгляда с Марка. Попыталась отползти к изголовью, но Котов поймал меня за ногу. Дёрнул резко на себя и закинул мою ногу себе на бедро. Упёрся ширинкой в мою промежность. Боже мой! Он возбуждён.

— Марк, что ты…

— Тшшш, — пальцы с нажимом легли на губы, вынуждая замолчать.

Парень опускается сверху, придавливает к кровати весом своего далеко не маленького тела. Моя футболка задирается практически до груди. Сквозь обычные хлопковые трусики с весёлыми мышатами я чувствую напряжение парня. Его каменную плоть. Его желание.

Ерзаю, чтобы избежать соприкосновения тел, но только вызываю глухой стон из груди парня. Котов скользнул правой рукой мне в волосы. Сжал пальцы на затылке и оттянул мою голову назад, открывая доступ к шее.

Безропотно подчинилась. Потому что тепло и запах Котова окутали со всех сторон. Кинули в нирвану. В пучину наслаждения, из которой невозможно выбраться. Только приложив титанические усилия.

Но на грани сознания, какая-то частичка меня кричит. Орёт. Вопит во всю глотку, что Марк пьян. Что он снова поиграет с моим чувствами и бросит. Только если в прошлый раз дальше невинных поцелуев ничего не заходило и даже намёка не было, то сейчас. Сейчас я чувствую, что Марк явно не намеревается ограничиться поцелуями в губы.