Утром я предпочитаю (СИ) - Каа Анастасия

Звонок вырвал меня из созерцания темно-синего неба за окном, рассвет еще только начался, и кому в такое время еще не спится.

Бывшему шефу. А я и забыла про конгресс в Лондоне, а вот он обо мне не забыл. Участника поменять не могут, слишком долгое согласование кандидатур, деньги не вернут, не хочу ли я все же съездить туда? А почему бы и нет. Тем более, что есть кого навестить в Лондоне, ведь если верить интернету, он как раз там. И может, Стружка и хотел бы вычесть траты на конгресс из моей зарплаты, да вот расчет уже получен, и снимать не с чего, единственный выход — сделать хорошую мину, типа компания дарит мне поездку за годы преданной работы.

И все же они решили отыграться слегка, билеты были самые дешевые и на очень "удобное" время. Простояв в пробках, потеряла время на заезд в гостиницу. Потащилась на сборище с чемоданом, благо не одна я такая, и комната хранения была. В туалете сменила джинсы и свитер на брючный костюм. Скукота смертная, только запись о спикерстве там — прекрасное дополнение в резюме, если все же начну искать работу. За две недели свободы так и не решила, хочу ли я начать ее искать. Да и вообще надо понять, чего я хочу. Организм требовал рефлексии, я ей отдавалась почти с упоением. А сейчас пришлось собраться, чтоб не пропустить в этой массе ненужного интересное, что потом позволит запустить очередной продукт в продажу или сделать рестарт давно провисшим лотам. Меня хоть и позвали в паб после, но смотрели скорей как на диковинку, все ждали, что закажу водку и начну играть на балалайке, но не дождались, к всеобщей радости довольно щедро кинула в общак банкноты и поехала в гостиницу. Поменяла билет, продлила номер, завтра не полечу, нестись после очередного дня дебатов в аэропорт не хотелось.

Ужин испортила парочка непристойных предложений провести приятно ночь и получить за это деньги. Здесь принято говорить о планах в открытую, и за "пошли потрахаемся" по морде не получают, не пристают же, а сразу правду-матку рубят. Вот и мне срубили, даже не знаю, чего тут было больше — желания или уверенности, что все славянки только для работы телом и приезжают.

Уснула быстро, но проснулась рано. Побаловала себя долгим лежанием в ванне с пеной. Потратила время на полный макияж, что не делала давно. Платье-футляр, лодочки, клатч, волосы — банальная коса, вечером небольшой фуршет для закрытия конгресса, надо будет побыть немного, дождаться официальных фотографий. До него немного обновить макияж — сделать глаза и губы ярче. А дежурно улыбаться давно научилась.

Очередные заманчивые предложения освоить пространство туалетной кабины вдвоем. Чувство, что большинство прилетело только за быстрым перепихоном с кем-то, кого потом никогда не увидишь. Снимки, официальная часть закончена, можно и валить, все равно через час фуршет закончится, и все разбредутся по окружающим пабам.

На смс ответа не было, но и в прошлый раз он не отвечал, а просто приехал. В гостинице никто не ждал. Ну и ладно, значит, завтра прогуляюсь по городу и все же увижу Тауэр, а лучше в магазины, прикупить качественное, модное. Может, занят, может, и наигрался уже. Ночью тоже никаких сообщений не было. Чашка с черным чаем в руках и упоительная рефлексия до утра, почти привычное сочетание.

Прогулка удалась, наконец-то смогла оценить Тауэр. Время до самолета еще было, сидеть в аэропорту не хотелось. Немного побродила по городу, наткнулась на небольшой магазинчик с украшенной яркими квадратиками витриной, приглядевшись, решила зайти, может, и пригодится.

Самолет прилетел поздно ночью, свободные дороги, бурчащий таксист, и я дома. Свет включать не стала, закинула чемодан в шкаф, красный автобус на тумбочку рядом с кроватью, чай в ящик над столом. Чайник синим холодным цветом поприветствовал мое желание согреться. Грей завтра, сейчас мне хотелось ягод, брусничный чай подходил моему настроению больше, чем аристократичный бергамот. И кусочек кекса. Горячий душ, пушистое полотенце, любимая длинная майка с нелепым рисунком. Хорошо. Иногда одиночество — лучшая компания. Но красный автобус напомнил, что есть и другие варианты.

Знакомое пиликанье в коридоре заставило забыть про сон. Скрип двери, едва слышный щелчок замка и чужое присутствие. Осторожно сползла с постели, стараясь не шуметь, ничего лучше гламурных тапочек на каблуке под кроватью для самозащиты не нашлось.

Черт, вот уж не ждала уже.

— Не спишь?

— Я же сменила пароль?

— Ага. Но ты же помнишь, с чего я начинал, хобби осталось, — подмигнул.

— С систем безопасности, что ты удачно продал лет двадцать назад, и потом началось твое восхождение в инвестициях, удачные вложения, удачные продажи. И твое хобби дает тебе право проникать в мой дом? — вот так просто, решил, завалился и нормально. — И каждый так может?

— Нет, Ирадка, не каждый, замок надежный, можешь не бояться воров.

— Ага, — сарказм скрывать не стала.

— Ири, опять все не так.

Прижал меня к себе. Можно поупрямиться, рассказать, как он не прав, посягая на мое личное пространство, что он мог бы и написать, что приедет. Но я просто обняла его. Странное, непривычное ощущение, что ты больше не один. Обманчивое, ведь он ничего не обещал, и все его обязательства выдерживают пару лет. Но такое необходимое, пусть и на время.

— Ты не голодна? Я так зверски хочу есть.

— У меня только кекс есть.

— Так и знал, и даже заморозки никакой нет?

— Выбросила перед отъездом.

— А у меня все есть с собой. Сейчас буду поражать тебя своим умением готовить.

— Это тоже твое хобби?

— Необходимость. Не очень люблю чужих людей рядом, иногда приходится заботиться о пропитании самому.

— Моя кухня в твоем распоряжении.

— Если что, ремонт оплачу.

Под маской сонливости зорко наблюдала за его передвижениями по моей кухне, все же, когда мужчина готовит, это заводит. И так хотелось помешать, чтоб сгорело, чтоб он забыл о том, что собирался сделать.

— Бренди? С утра?

— Немного.

— Ладно, не на работу, можно и алкоголить с рассвета.

— Работа занесла тебя в Лондон?

— Ага, она родимая. Конгресс, будь он неладен.

— Сообщение получил, когда в Новосибирске уже был, пришлось бороться с собой, чтоб не рвануть обратно. Да и не успел бы, конгресс закончился бы еще до моего приземления.

— Мог бы и написать, что не приедешь, — немного упрека в голосе, совсем чуть-чуть.

— Не мог, не мог я написать, что не приеду. И когда точно приеду написать не мог, не знал. Думал, что контролирую себя, разум главенствует, гормоны не играют, но каждое твое сообщение выбивает все это напрочь.

— Не будут больше писать, — тоном, которым приносят клятву быть вечно готовым.

— Я тебе не буду, — погрозил мне лопаткой. — Просто есть обязательства, от которых нельзя избавиться, отказаться без ущерба.

— Они важней.

— Ты важней, Ирадка, ты. О, знала бы ты, каким психом становлюсь, когда понимаю, что все эти проекты, контракты, встречи не дают мне с тобой встретиться и побыть подольше. Тираню всех окружающих, заставляя все делать быстрей, лучше, чтоб не пару часов провести с тобой, а день, недельку.

— А я все твои старания игнорирую.

Тарелки с бифштексом на столе. Запах сводил с ума, я уже последние минут семь слюной давлюсь, а тут от вида можно сразу захлебнуться, и не откачают.

— Сам виноват, так, последний штрих.

— Ой, — чуть челку не спалила, меньше всего ожидала фламбе в своей тарелке.

Как же вкусно, даже если буду получать ожоги, когда он готовит, оно того стоит.

— А сейчас сколько у тебя есть времени на меня?

— Пара дней, Ирадка, все, что удалось отвоевать.

Он опять помыл всю посуду и привел кухню к состоянию "до бифштекса". Что ж, у меня как раз есть кое-что на два дня…

Сейчас, когда желание чуть остыло, а тела устали, можно было и поржать.

— Черт, — Скиф открыл упаковку и развернул, — вот уж не ожидал.

— Зато теперь можешь всем рассказывать, что однажды натянул Королеву, а я буду говорить, что во мне побывал Биг-Бен, пусть завидуют.