Утратив вкус (СИ) - Силвер Эни
— Я… у меня просто нет слов, — также шепчу, пока глаза наполняются слезами.
— А что есть?
— Одни эмоции, если честно… — всхлипываю, — Спасибо тебе. За все это, — вытираю рукавом скатившуюся слезу.
— Нет, Софи. Спасибо Тебе! — сделал он акцент, достав очередную сигарету.
Я протянула руку.
И уже два огонька пылали на обрыве. Столь незначимые и незаметные людям где-то там, внизу.
— Почему сегодня? — вдруг выдохнула с дымом, прерывая тишину.
— Сложно сказать…
— Попытайся.
— Я не мог вернуться к своей привычной жизни. Хотя я пытался. Постоянно думал о том вечере у озера. Прокручивал его в голове, как ненормальный, — слабое пламя отразилось на его улыбке, — Пытался его забыть, борясь с искушением, но…
— Но?
— Но каждый раз руки сами набирали сайт. Чтобы видеть тебя хоть так, надеясь, что со временем все сойдет на нет… Но этого не случилось. И потом в один день ты просто пропала.
— И ты приехал, чтобы в этом разобраться, — грустно улыбнулась, вспоминая свое бешенство.
— Да. И сделал только хуже…
— Да… Тогда почему сегодня?
— Устал бороться. А ведь пытался держать дистанцию.
— И вот мы здесь, — протянула задумчивым голосом.
— И вот мы здесь.
И сделала затяжку, все еще наслаждаясь видом. И им.
— Тогда почему город? Почему танцы? Это место? Разве это не делает твое непослушание более тяжким?
Он грустно усмехнулся, разворачиваясь, и склоняя голову вбок. Свою сигарету он уже давно докурил, и теперь посматривал на мою, только что потушенную.
— Все просто. Если мои муки будут преследовать меня, когда я попаду в Рай, то какая разница?
— Разница в чем?
— Попаду ли я в Рай или Ад.
— Но разве дело не в вере? Разве просто желание попасть в Рай само по себе не считается корыстной целью?
— Да, считается. Но почему моя вера должна влиять на мой образ жизни?
— Ты ведь знаешь, что я об этом думаю, — тихо проронила.
— Да, знаю.
— Извини, — вдруг резко выпалила, вдруг чувствуя вину.
— За что?
— За соблазн.
На этого он лишь мягко улыбнулся, глаза казались совсем черными.
— Эх, Софи, я сам создал себе этот соблазн. И это только моя вина. И после этого момента уже точно не будет пути назад.
— Какого момента?
Он сделал шаг и его рука притянула меня за талию, прижимая к себе в поцелуе. В том, чего я так хотела. Что требовало мое тело эти дни. Недели. Месяцы.
Я обняла его за шею, впиваясь и теряясь в нем. И вновь меня поглощал аромат сосновых иголок, смешавшийся с запахами реального леса.
Его губы впитывали меня. Каждый миллиметр, каждые грамм. Он желал меня не меньше, чем я его. Об этом говорили крепкие руки, которые аккуратно прижимали мою талию, опускаясь до моих бедер. И ягодиц.
Казалось, что он вновь открывал для себя женское тело. Ибо я ни за что не поверю, что на этого красавца раньше не покушались другие девушки.
Внутри все трепетало, горело, жгло.
— Этого, — тихо проронил он в мое лицо, прижимаясь своим лбом к моему, пытаясь отдышаться.
И, отстранившись, разглядывая мои пышные, почти черные в этом свете, крупные кудри. Полные губы, которые я сейчас закусывала. Тело песочных часов с выделяющейся полной грудью, которую так любил противоположный пол. Каре-зеленые глаза, отражающие лунный свет.
Его взгляд был таким желанным, что я нервно засмеялась.
— Ты не представляешь, сколько я этого ждала, — прошептала, трясущимся голосом.
— Ты даже не знаешь, о чем говоришь, Софи, — странно улыбнулся он, проводя своей рукой по моим волосам.
И вновь прикасаясь ко мне горячими губами. Стирая мое чувство времени.
На минуты. А может часы?
Лишь когда его аппетит перестал кусать мои губы, он попытался остановиться.
— Нам нужно возвращаться.
— Нет, — почти простонала я в протесте, — Я не хочу…
— Я тоже.
— Ты вновь уедешь, — пыталась уговорить его на что-то.
— Я больше не исчезну.
***
Дорога обратно была такой короткой, что меня напугало, как быстро мы дошли. Как я ни хотела я оттянуть этот момент, он все равно наступил.
Какой смысл послушания, если нет греха?
Ник вновь скинул куртку на заднее сиденье, начиная выезжать. И направился в ночь, которая так бархатно окутала холмы.
Минут десять я молчала, не в силах что-то вымолвить. Казалось, что у меня больше не было контроля над своим телом. Своей жизнью. Что все вокруг происходило по какому-то велению. И я была невыносимо близко к вере в то, что я каждый день заучивала в монастыре.
В горле стоял ком, и мне стоило многих усилий, чтобы просто подать голос.
— Ник, — сипло прозвучал он.
— Да? — его голос почти сделал мне больно.
— Что будет дальше?
— Дальше?… — он тяжело вздохнул, — Я пока не хочу об этом думать.
— А я хочу.
— И какие твои мысли?
— Что ты вновь уедешь. Завтра. Послезавтра. Неважно. И я опять буду без понятия, увижу ли я тебя снова. Уж лучше мне сразу сдаться этому агентству, чем вновь остаться одной.
— Не говори так, пожалуйста, — руки сильнее сжали руки, голос стал угрожающим.
— Почему?
— Ты делаешь это сложнее.
— Что сложнее?
— Мое положение. Свое. Ты ведь сама понимаешь, что я не могу остаться в женском монастыре.
— Мне все равно. Мне кажется, что ты особо и не хочешь, — говорила я что-то совсем невразумительное, пытаясь так вылить свою боль.
Машина резко свернула вправо, съезжая на обочину. Я испугалась, что он сейчас высадит меня посреди поля, вслепую ища дорогу обратно.
Мотор заглох и он полностью повернулся ко мне.
— Ты думаешь, что я сам хочу этого? — голос был громким, дерзким, незнакомым, — Думаешь, мне в радость мысль о том, что ты осталась там? И я не могу быть рядом с тобой, а лишь довольствуюсь тем видео, что ты снимаешь? Так показываешь себя, делая невозможным не думать о тебе?
Он замолчал, понимая, что я не могу ответить на эти вопросы. Глаза его горели в возмущении и ярости.
— Сколько у тебя уже не было… девушки? — спросила я, вдруг осознавая.
— А ты как думаешь? — ответил он, дерзя.
И как же раньше мне не приходила эта мысль? А что бы чувствовала я сама, если бы я не ощущала близости почти десятилетие?
Моя рука потянулась к нему, проводя по его щеке большим пальцем, непроизвольно закусывая губу.
Ярость затрепетала в его глазах, перерастая в иное чувство, опьяняющее его. Я ощутила, как сорвалась последняя печать, полностью стирая то, кем он стал за эти десять лет.
И полностью обнажая мне Ника. Во всей его красе и многогранности.
Мужчина тут же агрессивно притянул меня к себе, больно впиваясь в меня своими губами. Руки уже не были такими нежными и изучающими. Они были требовательными, нуждающимися в моей коже. У меня перехватило дух, легкие опустели. И как же мое тело истосковалось по такому напору.
Он отодвинул свое сиденье, перетягивая меня со своего. Мне не нужно было лишних слов, чтобы сделать все то, чего он хотел.
Чего я хотела.
Устроившись сверху, я укусила его за шею, пока он стягивал с меня косуху невидящим взглядом. Пуловер слетел на соседнее кресло, и он прижался к моей груди, на ходу стягивая мой бюстгалтер. От которого, если честно, у меня уже болели плечи с непривычки.
Я лишь успевала следить, как драконы на его руках меняли местоположение. Его губы покрывали меня всю. Мое лицо, шею, грудь, плечи, руки.
Поцелуи, непроизвольно переходящие в укусы и явно оставляющие следы. И я млела, таяла от такого нового Ника, который так умело сводил меня с ума.
Я стянула с него джемпер, касаясь грудью его горячей кожи, обжигающая мое нутро.
Соблазнитель практически рычал, больно оттягивая мою голову за волосы. Осыпая шею болезненными поцелуями.
— Привстань, — прошептал он голосом, которому хотелось подчиняться.
Он расстегнул мои джинсы и стал их практически срывать, оставляя меня обнаженную. В свою очередь, я помогла ему освободить свое от одежды, так быстро, насколько нам позволял салон машины.
