Вне рамок приличия: Друг моего сына (СИ) - Ермакова Александра Сергеевна "ermas"

Ох, зря я сегодня в чулках…

— Да ты подготовилась, — охрипло посмеялся. Наглец тоже подметил, и естественно опошлил под себя и такую распутную меня!!!

Не успела ни звука издать, ловко к мойке прокрутил да лицом в тумбу прогнул.

— НЕТ!!! — взвыла, задом юзая, но Руслан одним махом подол до талии задрал.

Было ли мне смешно? Играла ли?

НЕТ! Я была в ужасе!

Меня собирались опять насиловать!

Тот же парень!

С той же наглостью!

С тем же циничным презрением.

В том же доме…

Это даже не дежавю, это…

Чёрт! Чёрт! ЧЁРТ!!!

Нужно остановить, иначе… в привычку войдёт.

И я забилась ещё рьяней, истерично махала руками, но Руслан был сильнее. И тогда я вновь открыла рот, заорать: «Помогите!». Но аккурат с грубым толчком, таранящим мою плоть, на губы обрушилась безжалостная ладонь, заглушив мой вопль, перешедший в сдавленный стон уже со следующим толчком.

Он так яростно вбивался в моё изнывающее от его насилия лоно, что вместо крика… дыхание из меня выколачивал. Но дикость в его жестах, жестокость в движениях быстро сошли на «нет».

Его трясло, как и меня, но если первые вторжения были злые, властные, в необузданной жажде подчинить, причинить боль, указать место, то с каждым последующим толчком Руслан терял ярость. Его всё больше захватывало первобытное желание обладать мой. Сбросить пар… тяжесть… выплеснуть дикую похоть.

Продолжая зажимать мой рот, в два лёгких движения, намотал мои волосы на кулак, да к себе прогнул, с тихим рыком вколачиваясь до упора. Да и я уже вместо брыкания и драки — стонала, принимала, подчинялась.

Это всё было неправильно, аморально и грязно… Я не мазохистка, не жертва, чтобы изнывать от вожделения под насильником. Но… текла и кончала… до отвращения к себе. До тошноты себя презирая.



Глава 6

ЛИЗА

Животный акт голодных существ закончился быстро очередным ослепительным фейерверком: тут и звёзды, и звон… и полёт в нирване.

Меня на время вышибло из реальности, пока Руслан меня напоследок не вколотил в жалостливо скрипнувшую тумбу, распластав животом по столешнице. Замер, как и я, подрагивая от оргазма и жадно дыша в мой взмокший затылок.

Возвращалась на землю медленно, зато как! Со жгучим стыдом и едкими отрезвляющими мыслями: что это было?! Как можно?! Что если бы невеста Руслана зашла?! А ведь могла! Или чего хуже — Герман, чтобы узнать, как я…

Не знаю, о чём думал Руслан, но благоразумно от меня отлепился. Подступил к мойке, включил воду.

Ноги и руки плохо слушались, но я обернулась, задом тумбу подпирая, чтобы не упасть. Подол платья нервно одёрнула, только сейчас осознав… как между ног… влажно.

Покосилась на Руслана, взгляд на его член скользнул, а парень как раз его омывал.

— Ты что… в меня… без резинки? — сбивчиво пробормотала, плохо владея голосом.

— Прости, — буднично брякнул Руслан, утерев хозяйство маленьким полотенчиком.

— Как ты… посмел?! — опешила новости. — Я на тебя… сегодня же заявление напишу.

Он словно и не замечал моего праведного буйства.

— Таблеточку примешь, — хмыкнул Рус, швырнув его в корзину для грязного белья, — медик вроде…

— Да причём тут таблетка? Ты… ты… — шипела зло, — вдруг заразил какой-нибудь дранью…

Он вскинул бровь:

— Я? Тебя?

— Ну не я же! — негодовала праведно.

— Я бы с этим поспорил.

Пока я в шоке хлопала ресницами, не находя слов, Руслан, как ни в чём не бывало продолжил:

— Ты легкодоступная, и я бы не взялся утверждать, что и с другими так просто ноги не раздвигаешь, — окатил меня таким взглядом, что опять прописала ему затрещину:

— Да пошёл ты! — только ладонь не успела его щёку обжечь, Рус поймал мою руку за запястье, стопоря в нескольких сантиметрах от своего циничного лица, и рывком подтянул к себе:

— Кто из нас блудливей ещё поспорю. Но чтобы убедилась в моей чистоте, я тебе справку покажу, — толчком ставил в покое. — А насчёт заявления, я бы поржал над твоими объяснениями: «Не давала, сам взял. Не соблазняла, только внимание привлекала. Кончать не хотела… так вышло. Невиноватая я!.. Накажите его!» — хмыкнул с презрением.

— Ну ты и тварь! — задохнулась возмущением, рука опять чесалась прописать парню пару-другую пощёчин, хотя я не из драчливых. За мной вообще не виделось махать руками. По большому счёту… Руслан первый, на ком сорвалась. — Я тебя видеть не хочу! — яростно отчеканила, сжав кулаки. — И… я не невеста твоего отца! Мы с ним даже не встречаемся!..

Руслан задумчиво помолчал, его глаза недобро сверкнули:

— А он в курсе?

— Да, — неуверенно кивнула. — Но с маниакальным упорством делает вид, что это не так! Впрочем, у вас это семейное, не слышать других, делать, что в голову взбредёт и думать, что хочется…

Руслан продолжал странно смотреть. Колюче, но уже без прежней ненависти:

— Ты бы ему тогда не потакала, а сказала, как есть, чтобы потом хуже не было. Он жуть как ненавидит разочаровываться в том, что для себя идеализировал.

— И поговорю, — заверила рьяным кивком, для себя раз и навсегда решив, что с этой семейкой знаться не желаю. — Тронешь меня ещё раз, я тебя убью, — обронила прежде, чем он вышел.

— Не дразни лихо… Уже говорил, ты умеешь привлечь внимание. А раздразнив дракона мяском, веганом его уже не сделать.

— А ты не разевай рот на чужое! — швырнула гневное ему в спину.

— А ты задом не крути! — бросил через плечо, застыв на пороге и придерживая дверь.

— А ты на него не смотри!

— Как же не смотреть, если крутишь?

— Ты напрашиваешься, — процедила чётко понимая, что впервые в жизни НЕНАВИЖУ! И разговоров больше не желала, поэтому придала парню ускорения, толкнув его прочь — в этот раз успев захлопнуть дверь и щёлкнуть замком.

Приводила себя в порядок быстро. Умылась…

Уже стоят перед зеркалом без макияжа, скрутила пучок на скорую руку. И только последнюю шпильку вставила в волосы, в дверь настойчиво постучали:

— Лиза, — Герман подоспел. — Вы ещё тут?

— Да, — шмыгнула носом, опять плеснув ледяной воды в лицо.

Как бы не охлаждалась, я всё равно горела… как в огне. И губы, как назло, были вызывающе припухшими. В глазах ненормальный блеск.

Права Анисимова — у меня на лице написано: «ТРА*СЬ!»

— Лиза, — продолжал волноваться Герман, — всё нормально?

— Да… я… — сглотнула сухим горлом и нехотя открыла дверь: — Мне так неудобно перед вами и гостями, — прислонилась плечом к дверному косяку. Я была очень искренна в признании.

— Вы ищите повод сбежать с вечеринки или разговора со мной избегаете?

— Герман Анатольевич, я выгляжу отвратительно… — чуть покривилась.

Громов меня внимательно рассматривал, взгляд темнел, и глаза всё чаще на мои губы опускались:

— Вы на комплимент напрашиваетесь? — обронил спокойно. — Я не лгу! Вы даже вот такая… не накрашенная, по-домашнему уютная самая красивая женщина из всех, кого видел, а я встречал их очень много.

— Красота это…

— Это первое, на что обращают внимание, как бы этого не отрицали, — не дал договорить Герман. И его тон был категоричным. — А второе — ум…

— Для того чтобы оценить насколько я умна, мы мало знакомы…

— Это я и хочу исправить, но вы упорно меня избегаете! Но это бессмысленно! Вы станете моей женой, потому что я всегда добиваюсь своего, и от вас зависит, как быстро моё желание исполнится.

— Значит, я всего лишь прихоть? — вскинула брови.

— Цель… — переиначил Герман. — Я хищник и пока вы — мой самый лакомый трофей.

— А если трофей будет сопротивляться?

— От этого игра станет интересней, — вот теперь в его взгляде мелькнул тот самый опасный огонёк, пугающий меня с самого начала.

— То есть, если скажу, что вы мне не интересны как мужчина… И что мы общаемся, только потому что от вас зависит будущее клиники, вас это не охладит?