Дачница для сбежавшего олигарха (СИ) - Мэйз Евгения

— В Дмитрове.

Она больше никогда!.. Никогда-никогда-никогда!

— Я говорю о том времени, на которое мы договорились!

Сосед продолжил изливать свое недовольство.

— Вы помните, что я должен был встретить вас?!

Конечно, она не забыла об этом, но в от в чем дело…

Таня больше не согласится на предлагаемую помощь извне. В одном из магазинчиков неподалеку от привокзальной площади она повстречала соседей, проживающих вблизи от дачного магазинчика. Те узнали ее и предложили подкинуть до поселка. Она же, наивная, согласилась. Ничего криминального с ней не произошло, но по пути домой они заехали еще в парочку мест, которые требовали внимания Тамары, а потом и ее супруга Анатолия.

— Где-то под Дмитровом, — откликнулась она, проследив за его взглядом и посмотрев на выглянувшую из-под платья коленку. — Или…

Таня думала, что приедет раньше, а в итоге опоздала на целый час, разозлившись на себя, соседей и, как ни странно — на Олега. Она не могла позвонить ему и предупредить, что задержится, а она жутко не любила подводить людей.

— То есть вы не в курсе? — раздражение в голосе соседа можно было «потрогать» рукой.

Оставаться в душном салоне авто не было никакого желания, отказать в компании — не вежливо. Татьяна извелась пока вышагивала по птицеферме, рассматривая кур-несушек, которых выбирала в свое хозяйство соседка по поселку.

— Я перемещалась, — ответила она, вспомнив клетки с ушастыми созданиями.

Что говорить о прошедшей поездке, то, кажется, она будет ненавидеть запах птицефермы всю оставшуюся жизнь, а кролики… Они теперь не такие уж и милые зверухи, только не после того, как обделываются со страху в пропахшем бензином автомобиле.

— Вы в курсе, что такое договоренности?

Вместо того, чтобы спросить, что случилось сосед Олег решил распечь ее, обратившись к понятиям совести и долга. А они (совесть и долг в ее лице) очень устали и хотели пить, а еще в душ и завести стиральную машинку, чтобы избавиться от преследующего ее амбре.

— Или, что это такое подводить другого человека?

Таня пожала плечами. Эти фокусы с ней не пройдут. В развернувшейся и никак не заканчивающейся трагедии с мужем были кое-какие плюсы. Она разучилась проявлять эмоции на любые маломальские претензии в присутствии других людей и уж тем более участника ссоры. Муж мог троллить ее, пренебрежительно хмыкать, делать замечания, но Танька делала вид, что ее это не трогает. Сначала, было сложно, она плакала после, а потом научилась смотреть на мужа со стороны и стала видеть нюансы, которые ускользали от ее внимания раньше.

— Да.

— Мы разве не договорились о том, что я вас встречу?

Он повторялся, но за этим крылось еще что-то. Что именно? Таня пока еще не поняла, слишком устала для созерцательно-наблюдательных выводов.

— Планы изменились.

Таня разглядывала злящегося мужчину, с удовлетворением отметив про себя, что оказалась права на его счет — он постирался. От его одежды несло мылом за еще большую версту, чем козлятиной этим утром.

— Предупредить меня о них вы конечно же не могли, — продолжил тот все тем же не терпящим возражений тоном.

Сейчас больше, чем когда бы то ни было он напоминал ей строгого работодателя, но вот только вместо кабинетного ковра был щебень и покров из травы, а вместо стены с дипломами и наградами дровяник со сгруженными в небрежную кучу поленницами.

— Точно.

Вымученность стала отходить на второй план, уступая место злому веселью и какому-то странному удовлетворению. Сразу вспомнилась присказка: «сделал гадость, сердцу — радость!» Вот только она ничего такого делать не планировала, но радость была.

— Я не могла сделать этого, — проговорила она, поднимаясь и удивляясь тому, как быстро он оказался рядом с ней. — Я должна была приехать раньше, но все немного изменилось.

Она отступила от него.

— И вообще, я не понимаю, чего вы орете на меня, — она посмотрела в его породистое лицо. — Делайте это, пожалуйста, со своей женой.

Она кивнула и показала глазами вниз, имея в виду кольцо на его руке. Сосед тоже взглянул вниз, вновь поднял взгляд на ее лицо, эффектно изогнув бровь при этом, а потом, скорее всего психанув, ушел, скрывшись за первой постройкой.

— Психованный, — проговорила она ему вслед. — У меня есть для вас кое-что!

Глава 6

С его уходом, пробыв считанные секунды в одиночестве, Таня ощутила почти мгновенный приступ вины. У нее мелькнула мысль, что конкретно скрывалось за приступом его раздражительности — кажется, что олигофрен беспокоился о ней. Это было бы давно забытое и очень приятное чувство, которое напомнило ей только выбравшийся из-под снега подснежник. Вот только ей о нем стоило забыть, а еще лучше растоптать. Мало ли, что там ей кажется. Этот мужчина женат и вообще они из разных миров. Общего между ними — дача, на территории которой они решили укрыться от невзгод внешнего мира.

— Бред какой-то, — проговорила она, пройдя через полумрак склада на залитое последними лучами солнца крылечко. — Правда, Яська?

Он совсем не знает ее. С чего бы ему беспокоиться? Она ведь не маленькая и в состоянии позаботиться о себе. Ну, а то, что подвела… Такое бывает и ничего страшного в том нет. Он вот прогулялся немного, вместо того чтобы сидеть сиднем на крыльце домишки.

— Ррр-ррр-ррр! — вместо ответа выдал ей кот и перевернулся на спину, предлагая погладить пятнистое пузо.

— Он знает меня всего…

Она не договорила — предмет ее разговора с Яськой показался на пороге ее домика, дернул подбородком в сторону сада и поинтересовался:

— Что же вы не попросили своего мужа вскопать эти чертовы грядки?

Психованный сосед решил продолжить неприятный разговор, взявшись за дверной косяк. Вид у него был такой, что внутри Тани все тут же перевернулось и заныло. Он был похож на мечту, на одного из тех красавцев-мужчин, что взял и сошел с экрана телевизора, страниц журнала или на крайний случай уличного билборда.

— А ему не нужен был мой ноутбук, — Таня поднялась, закончив чесать кота и расстегивать ремешки любимых босоножек.

Подкатанные рукава свежей рубашки подчеркивали сильные руки с совсем не узкими, а широкими ладонями, расстегнутый ворот демонстрировал широкую мужскую грудь, удачно контрастируя с загоревшими на солнце лицом и шеей. Идеально сидящие черные брюки подчеркивали длинные ноги и узкие бедра в противовес широким плечам…

— Так предложили бы что-нибудь другое.

Вопрос был с намеком, вкупе с его выразительным взглядом, скользнувшим от ее лица вниз по телу, он обжег сознание Тани, но подожгла накопленными тараканами суховей совсем другая фраза.

— Не все крутить задницей перед посторонними людьми.

Много язвительных и во многом оправдывающихся ответов крутилось на языке Тани, среди которых была фраза, что она, как свободная женщина может делать все, что ей не пожелается», но выбрала она другой, как ей показалось куда более достойный, чем хамское «не ваше дело чем я кручу и перед кем!»

— Ну и вам не помешало понять, что здесь не пять звезд, где все включено. Не достаточно просто посверкать глазами и повысить тон, чтобы получить желаемое.

Она присела, чтобы поднять лежащие на досках босоножки, украдкой взглянула на перерытый сад и прикусила губку изнутри. Яркая вспышка ярости прошла в максимально короткие сроки (навык, приобретенный в борьбе с супругом, продолжал работать на все сто), оставив на месте себя осознание куда же именно все время пялился этот породистый кобель. С одной стороны это внимание радовало, а с другой вызывало некую долю разочарования — все мужики одинаковы. Женат, а сам смотрит налево!

— Ну, а насчет «покрутить задницей», — она остановилась рядом с ним, ожидая, когда тот уберет руку и даст ей пройти во внутрь. — Я рада, что эти телодвижения смогли стимулировать вас на столь скучное и энергозатратное занятие.

Он не собирался убирать руку, держа ее подле себя, но вот Таня не собиралась играть в гляделки. Хотя, надо сказать, посмотреть у него было на что. Чего только стоили эти серые глаза, меняющие цвет от светлого к темному и обратно.