Закрой глаза (СИ) - Кононова Ксения "MidnightLady"
— Пошли спать, батя. — Вздыхает он, пытаясь поднять его из-за стола.
— Ты не прав, сынок… — Продолжает бормотать отец, но поднимается, опираясь на сына. Не удерживается и снова плюхается назад на табуретку. Макс повторяет попытку и почти дотягивает его до комнаты. — Я почти… работу…между прочим… но не подошел…
Философски рваные фразы, пока Макс стягивает с него тапки и укладывает на диван.
— А мать твоя… такая женщина была… — Он всхлипывает и Макс качает головой. — А я найду… обязательно… еще немного и… найду…
Последнее слово и отец проваливается в пьяный сон. Макс смотрит на когда-то сильного и умного мужчину, своего отца, и в который раз пытается найти сходство с ним в лежащем на диване пьянчужке.
— Я знаю, батя. — Тихо. — Я знаю.
Открывает окно в комнате, в надежде, что прохладный осенний воздух хоть как-то разгонит этот угар. Укрывает отца пледом и идет убираться на кухне. Но сначала заходит в ванную, обложенную еще совковской квадратной кремовой плиткой и, привстав на носочки, дотягивается до верха дверной рамы. Пальцы несколько секунд ищут что-то и, наконец, находят. Макс вытягивает свернутые в тонкую трубочку купюры и добавляет к ним те, что сегодня выиграл, оставив немного на продукты, которые нужно будет завтра с утра купить.
Каждый раз боится, что отец может обнаружить деньги до него. Такое уже было пару раз, и он пропивал абсолютно все, что Макс пытался отложить для себя или на продукты с квартирой. Очевидно, до этого тайника отец еще пока не додумался, к счастью. Затолкнув поглубже свою заначку в просвет между деревянной рамой и стеной, Макс, наконец, раздевается и моет посуду на кухне, заметает и протирает полы после даже не удосужившихся снять обувь мужиков.
Жрать нечего, поэтому приходится попить чаю с куском батона, единственным, что осталось после нашествия саранчи. Кофе Макс не очень любит, зато от ароматного сладкого чая получает массу удовольствия. Особенно с лимоном. Стараясь ни о чем не думать, курит у кухонного окна. Воду успевают отключить, мыться придется с утра. Раздевшись, забирается на скрипящую кровать в своей комнате и несколько минут задумчиво смотрит в потолок. Свет с улицы скудно освещает пространство, но даже в нем заметны отслоившиеся от стен обои и кое-где облупившийся потолок. Вздыхает и поворачивается на бок.
Воспоминание о сегодняшней аварии почти стерлось из памяти, но Макс все еще с ужасом представляет себе, что могло быть, если бы это стало окончательной гибелью его мотоцикла. Осознав, что в первую очередь думает о своем железном коне, а не собственном все еще ноющем колене, хмыкает. Нет, ну надо было так по-глупому попасть. Он ведь действительно не был виноват в этом происшествии. Только мотоциклистов обычно никто не выслушивает в таких случаях. Собственно, в таких случаях чаще всего уже просто некого выслушивать. Ему действительно сегодня повезло.
Если бы не Киса, то своего мотоцикла у Макса наверняка не было еще очень долгое время. А возможно и никогда. Кто-то из знакомых Антона попал в аварию и теперь уже его «Машку» просто собирались выбросить. Киса помог выкупить обездвиженного железного коня за символическую цену, одолжив Максу не хватающую сумму, и за полгода ему удалось реанимировать мотоцикл самому. В чем-чем, а в машинах и мотоциклах Макс разбирается практически с закрытыми глазами. Теперь у него есть его мечта, которая помогает не зацикливаться на всем остальном. И еще заработать легкие деньги. А значит, все будет хорошо. Обязательно. С этой мыслью он, улыбаясь, проваливается в глубокий сон. Завтра рано вставать.
Полшестого утра. Будильники еще никто не отменял и даже если не помнишь, как его ставил, он все равно обязательно зазвонит. Макс резко встает с кровати. Если он этого не сделает прямо сейчас, то заснет во второй раз, а тогда его не то, что будильником, его даже колоколом не поднять. Шаркая тапочками по холодному полу, идет мыться. Забирается в ванную и принимает душ. Чистит зубы. Пару раз проводит пальцами по подбородку, глядя в небольшое зеркало, и решает, что сегодня бриться совсем не обязательно. И так сойдет. Одевается и выходит из квартиры. Сбегая по ступенькам, думает о том минимуме продуктов, который ему стоит купить.
Выводит из подвала свой мотоцикл и едет к ближайшему круглосуточному супермаркету. Консервы, сосиски, пачка пельменей, хлеб, вермишель, молоко, пара помидоров и огурцов, лимон… Несколько секунд думает и берет литровую бутылку пива. Денег отцу оставлять нельзя, водкой опохмеляться обойдется, а пиво в самый раз. На кассе его просят показать паспорт (к чему собственно Макс уже привык) и только после этого пробивают пиво и сигареты.
Возвращается домой, расталкивает все в холодильник и бросает быстрый взгляд на часы. Начало восьмого. Ставит кастрюлю с водой на плиту, чувствуя, как в желудке все сводит голодным и громким возмущенным спазмом. Когда она закипает, бросает пельмени и идет в комнату посмотреть как там отец. Отец там, собственно, как и всегда — никак. Лежит все в той же позе, в какой отрубился вчера, мирно похрапывая. Макс закрывает окно и быстро черкает записку о продуктах в холодильнике и пиве там же, искренне надеясь, что отец проспит почти весь день и когда вечером он вернется с работы, то его не будет ждать очередной «приятный» сюрприз в лице новых собутыльников и пустого холодильника.
Похватав горячие пельмени прямо на ходу, быстро выскакивает из дома и едет на работу. Автомастерская, в которой он работает с того самого момента как окончил Автодорожный техникум, находится в двадцати минутах езды от дома и пробки ему уж точно не грозят. Он ушел из школы после девяти классов и в восемнадцать уже имел профессию автослесаря. Ничего особо престижного, но это именно то, чем ему нравится заниматься и то, что у него лучше всего получается.
Глушит мотор у мастерской и заводит мотоцикл внутрь, здороваясь по пути с ребятами, но вдруг встает как вкопанный, натыкаясь взглядом на черный Прадо с внушительной царапиной на левом крыле. Очень знакомой царапиной. Еб*ть-копать, как он его вычислил?
Глава 3
Деньги на ветер. Среди святых и виноватых.
Деньги на ветер. Есть берег истины иной.
Деньги на ветер. Пусть он придет в лучах заката.
Придет, не трогайте, он мой.
Идущий по самому краю,
Несущий, несущий зарю.
Я тебя знаю, я тебя жду… Би-2 — Деньги на ветер
Евгений пришел к единственному выводу — проще всего было водить машину в три года. Нет, серьезно. Для этого достаточно было привязать к ней какую-нибудь веревочку и просто тащить за собой. Женя на миг представляет, как бы он смотрелся посреди автострады, тянущим за собой на веревочке свою гигантскую Тойоту, и эти картины, похожие на сцены из какого-нибудь арт-хаусовского фильма, даже не вызывают у него смеха. Становится еще только печальней и упадочней. Скорее всего, у него напрочь отсутствует та извилина мужского мозга, которая отвечает за безупречное вождение автотранспортных средств априори. Пока он вчера доехал до дома после той аварии, а сегодня добрался до первой попавшейся автомастерской, кажется, прошло десять лет жизни. Какой древний извращенец придумал колесо? С него-то, этого гадского изобретателя, и начались все теперешние мучения Жени. Это точно.
Он делает глубокий вдох и, наконец, вытащив ключ из зажигания, выбирается из салона. Захлопнув дверцу, поворачивается и натыкается взглядом вначале на смутно знакомый мотоцикл, а затем, будто мозг уже вспомнил, но еще не до конца уверен, перескакивает на лицо стоящего напротив парня. Так и есть. Его вчерашняя «жертва» стягивает мотоциклетный шлем и бросает на него весьма не дружелюбный взгляд. Еще бы. Видимо, с мотоциклом все-таки не совсем в порядке, раз они столкнулись здесь. «Надо же» — вяло замечает его мозг в ответ на такое совпадение. Многомиллионный город по сути одна большая деревня и ему уже не раз приходилось в этом убеждаться.
