Алина Шустрова - Ваше счастье, что не я ваше счастье (СИ)

Потому что нельзя, потому что нельзя,

Потому что нельзя быть на свете красивой такой.

Потому что нельзя быть на свете красивой такой.

Потому что нельзя быть на свете красивой такой.

Голосил оклемавшийся студент. Сергей Владимирович дёрнулся в сторону балкона, но я его опередила.

— Может я сама, как ни будь разберусь? Поправив простыню на груди и расправив шлейф сзади, я по-королевски выплыла на балкон.

— Доброй ночи, Мишико, обратилась я ласково к парню. У тебя зачёт когда?

— Завтра, сообщил юный Ромео.

— Давай вместе по рассуждаем, ты у нас парень умный с аналитическим складом ума, а прогнозы какие делаешь, закачаешься! Так вот, представь, придёт завтра Альбина Александровна зачёт принимать, злая такая, не выспавшаяся и всей группе неуд поставит, и сообщит, что ты своим пением под окном всю ночь спать не давал. Что с тобой дальше будет? Раздался грустный вздох грузинского героя.

— Правильно, шашлык из тебя будет, однокурсники постараются, так что забирай свою волынку и не нервируй любимого педагога.

— А вы «шкаф» этот выгоните, тогда точно выспитесь!

— Ты ещё здесь?

— Нет, уже ушёл, грустно сообщил Мишико.

Я вернулась в комнату.

— Ты вообще когда-нибудь спишь? Какой-то дурдом не проходящий. Антонелло то ждать или может, на 6 этаж пока сбегаем.

— Мне уже всё равно, что воля, что не воля, сообщила я и как не странно быстро вырубилась под боком Сергея Владимировича. Да уж тяжёлый был денёк, ни чего не скажешь.

Утром я проспала, на пробежку не поспеваю, написала спящему Сергею Владимировичу записку: дверь закрыть, ключ под коврик, целую Пух. Ушла мстить юному Ромео.

Вернулась часа в 2, Сергей Владимирович свалил, застелив кровать, с ума сойти… Только я решила настругать себе салатик, как раздался телефонный звонок. Я нажала на громкую связь, дабы не прерывать процесс, зверски хотелось есть, утром успела проглотить только чашку кофе.

— Привет, дорогая.

— Привет, Петюня, что хотел? Одноклассничек нарисовался, как бы не испортил пищеварение.

— Да вот взбаламутила ты всю нашу меленькую деревню, говорят, бросила бедного Антонелло и завела себе огромного хахеля? Господи ну что за город. В носу поковырять не успеешь, как все уже в курсе.

— А тебе то что?

— А правда, что хахеля, зовут Сергей Вадимирович Патрушев? Я даже присела, ну и дела, Петюня то у нас — Патрушев Петр Владимирович.

— Чего-то я не припомню у тебя ни какого брата, я б такого запомнила.

— Ага, значит права народная молва.

— Права, был хахель, но он, само ликвидировался…

— Не понял?

— Мы решили что мы не подходим друг другу и решили расстаться друзьями. Всё? Допрос окончен?

— Ага, нашла дурака с тобой расставаться, я бы не в жизнь не расстался.

— Конечно, ты ни с кем не расстаёшься и как порядочный спишь со всеми по порядку!

— Ты что ревнуешь? Ты только скажи… Я вот Альбинка давно мечтаю, ванную с тобой принять…

— Петюнь, мы ж договорились, давным давно, МЫ ДРУЗЬЯ.

— Так мы по дружески, в купальниках…

— Петюнь, что за бред, ванная в купальниках! Не потрахаться, не помыться! Всё! Чао. Я отключила телефон так как в коридоре раздался сдавленный всхлип.

Я выскочила в коридор, а там сидит гогочущий Сергей Владимирович.

— Заколыхался, ни чего смешного. Давно ты тут сидишь?

— Прилично. А что у тебя с моим братцем? просипел Сергей Владимирович сквозь слёзы. Ну ты блин даёшь, так отбрить нашего осеменителя.

— Я его уже лет 10 брею. А ему всё как с гуся вода. Ты, конечно, извини он тебе хоть и брат, но козёл редкостный. Я его зову «Кобелирующая личность». Он меня в школе ещё на наличие девственности проверял?

— Не понял? Брови Сергея Владимировича полезли на лоб.

Он в классе 8 решил девчонок всех классифицировать на девственниц и не девственниц. Подходил со спины и засовывал руку за воротник платья, если визжит — девственница, если спокойно реагирует — не девственница, ну я-то про классификацию не знала, и двинула ему локтём в солнечное сплетение, он долго злился, толи больно стукнула, толи классификацию испортила…

— А ты чего притащился, не долечился что ли?

— Не а, не долечился! Сиял Сергей Владимирович.

— А если это вообще не излечимый случай?

— Тогда будем лечить до победного конца.

— Ладно, пойду перекушу пока, а то во рту с утра маковой росинки не было. Сообщила я и уплыла на кухню.

Сергей Владимирович прибыл следом, доложился:

— Я в магазине был, у тебя тут мышь повесилась, одна трава в холодильнике, а я не козёл что бы траву жевать, жалился на судьбу Патрушев, выгружая припасы в холодильник. Ты вино пьёшь? Поинтересовался он?

— А то, только его любимое и пью — красное сухое, белое сухое, а уж проссеко так просто обожаю, а зимой ещё коньяком греюсь.

— Откуда такие царские замашки, в столь скромной хижине?

— Да же и не знаю, небось батько — камикадзе, был голубых японских кровей.

— Ты когда нибудь перестаёшь трещать? Спросил Сергей Владимирович, сгрёб меня в охапку и утащил в кровать…

А через пару часов, она у нас сломалась! Ещё бы двух метровый кабан под 100 кг веса… В результате отвалилась спинка деревянного каркаса, в районе ног, а у железной подставке под матрас, сломалась ножка. Я ошалело сидела на полу рядом с Патрушевым, рассматривая железную ножку, отколовшуюся по сварочному шву.

— Ты какой то накладный пациент! Вывел из строя дорогостоящее оборудование…

— Сергей Владимирович закатился, чмокнул меня в нос. Торжественно объявил:

— Я сломал, я и куплю новое, одевайся, сегодня суббота, сейчас, что-нибудь найдём.

Весело хихикая, мы выбирали кровать, Патрушев требовал что нибудь попрочнее, а то уже вся задница синяя, складываются как карточные домики, жаловался он продавщице. Та, улыбаясь, с завистью поглядывала на меня. Как будто всю жизнь мечтала, что бы двух метровый детина сломал её кровать. Выбрали кованную, если она сломается, провалимся этажом ниже. Я вздохнула. Сергей Владимирович оплатил покупку, доставку пообещали в понедельник в первой половине дня.

— Поехали ко мне, радостно сообщил Патрушев, так и быть можешь в отместку сломать мою кровать.

— Ты так любезен. Ответила я и грациозно загрузилась в машину (как мне хочется надеяться). С радостными улыбками, двух, великовозрастных детишек, прикупивших себе новую игрушку, мы отправились домой к Сергею Владимировичу. Господин Патрушев проживал в кирпичном высотном доме в северной части города. Мы припарковали машину и поднялись на 5 этаж, Сергей Владимирович любезно открыл мне дверь, а на встречу мне выпорхнула полуголая мадам, с криком «СЮРПРИЗ». Вот уж по истине сюрприз: предназначался одному, а получили трое. Я, Сергей Владимирович и видимо Наташа…