Татьяна Тронина - Чужая свадьба
– Я только что из придорожного кафе вышла. Передышку себе устроила в пути. Послушай, не знаю, когда доеду… Я боюсь в темноте ехать! – призналась она. – Ничего, если заночую в каком-нибудь мотеле? То есть я не собираюсь нигде ночевать, но вдруг… Тогда приеду в Ярославль завтра утром.
– Да-да-да, обязательно заночуй, поспи! – всполошился Сергей. – О-бя-за-тель-но! Особенно если ты устала.
– Хорошо. Буду на связи.
Оля тронула машину с места. Вот и граница с Владимирской областью… Очень неприятное место – буквально на себе сумела прочувствовать Оля. Узкая лента с одной полосой в каждую сторону. И бежит эта дорога по крутым холмам, вверх-вниз, вверх-вниз… Всюду знаки – «обгон запрещен».
Оля долго тащилась за очередной фурой. Время клонилось к вечеру, небо все больше хмурилось. Тусклый, желтый, неприятный свет. Может, рискнуть, решиться на обгон? Мимо по встречной словно вихрь пролетела легковушка. Появилась из-за холма внезапно… Если бы Оля решилась сейчас на обгон, то наверняка бы попала в лобовое столкновение. Нет, ни за что не надо никого обгонять…
Наконец неприятный участок трассы позади. Оля почувствовала, насколько устала. Плечи, спина, руки просто ныли.
Вон и Переславль-Залесский! Оля в нем бывала в детстве, на экскурсиях, когда еще жила в Ярославле. Переславль показался ей чуть не родным. Она наизусть знала все его музеи – и ботик Петра I, и музей чайника, и музей утюга, и еще множество уютных и забавных мест…
Рассеянно улыбаясь, Оля покинула пределы города.
И тут ударил дождь. Сначала мелкий, нерешительный, потом полило словно из ведра. Дороги почти не было видно.
«Нет! Так нельзя! – нервно подумала Оля. – Если я хочу попасть на собственную свадьбу, то действительно надо где-то остановиться и передохнуть! Глупо, что я не сделала это раньше, в Переславле…»
Мелькнул сквозь пелену дорожный указатель, рекламировавший мотель, располагавшийся километрах в пяти от этого места. Надо лишь свернуть с главной трассы. Еще налево, потом вроде прямо…
Так, а это что, впереди? «Костров» – написано на указателе перед очередным населенным пунктом.
Да, точно, это крохотный, ничем не примечательный городишко Костров. Оля о нем знала лишь одно – что он существует, и все. Очень маленький городишко… «Вернее, его и городом назвать трудно, – мелькнуло в голове. – Так, поселок городского типа…»
Оля вновь нажала на педаль газа, решительно поехала по узкой разбитой дороге в поисках того самого мотеля. И даже запела любимую песню из фильма «Обыкновенное чудо»:
– Нелепо, смешно, безрассудно… Безумно, волшебно. Ни толку, ни проку… Не в лад, невпопад совершенно!
И тут произошло нечто странное. Руль в Олиных руках вдруг повел себя точно живой. Вырвался, закрутился – и закрутилась на мокрой дороге Олина машина. Самое жуткое – время как будто замедлилось для молодой женщины. Она, испытывая ужас, буквально чувствовала, что каждое из этих страшных мгновений, когда неведомая сила вертела авто, проходит словно сквозь нее.
Полное ощущение безнадежности, обреченности…
Вот так, наверное, замирает время при страшной беде. Время начинает течь медленнее, чтобы человек в полной мере мог почувствовать свою беспомощность. И невозможность изменить что-либо. Человек понимает, что он лишь игрушка в руках судьбы. Что ничего заранее предполагать нельзя. Изменить – тоже нельзя.
И бесполезно хвататься за вышедший из повиновения руль, который теперь подчинялся чужой, возможно, дьявольской силе…
Оля услышала звук удара, машину тряхнуло, что-то снаружи затрещало, с треском повалилось, затем машину вновь крутануло с нездешней силой, и второй удар, и новый треск. Оля на миг потеряла сознание…
Тишина. Или нет, это не тишина, это уши заложило.
Жива или нет?
Оля закашлялась, нащупала замок ремня безопасности, открыла его и вывалилась из машины на мягкую, мокрую землю. Кажется, жива и вроде ничего не сломано, только в голове гудит…
Оля заставила себя подняться на ноги.
И первое, что она увидела, огонь в темноте. Ярко пылает костер. Костер в Кострове? Странная тавтология… Или это пламя преисподней?
На фоне огня – черный силуэт. Человек?
Вот зашевелился, двинулся навстречу. Мужчина, кажется.
– Вы в порядке? – услышала она словно сквозь вату.
Оля огляделась. Постепенно все чувства возвращались к ней, как и возможность соображать, понимать происходящее.
Вот она, Оля. Стоит. На своих двоих, пусть и отчаянно дрожащих, ногах. Вроде жива-здорова, обошлось.
Она на чьем-то дачном участке. Видно поваленный забор – наверное, это она его протаранила своей машиной.
Вот еще какие-то руины из камня, журчание воды.
И все это – в свете костра, вернее пламени, вырывающегося из какой-то железной конструкции неподалеку…
Оля поморгала, потрясла головой. Да, рядом – открытая летняя площадка на забетонированным основании, но с крышей. Кто-то, наверное, жарит шашлык под крышей, искры уходят вверх, в вытяжку. Хотя нет, шашлыком не пахнет, пахнет обычной гарью. Скорее всего, сжигают мусор.
Сжигает вот этот человек, хозяин участка.
«Я-то в порядке, а вдруг еще кто-то пострадал?!» – в ужасе спохватилось Оля. Обежала свою машину, спотыкаясь, с облегчением констатировала – вроде никаких сбитых тел вокруг. Лишь камни под ногами да вода журчит. «Ах, это, наверное, я своей машиной фонтан на участке сбила!» – наконец, догадалась Оля. И ее отпустило. Жива, сама никого из людей не зашибла. Ну, а поваленный забор и разбитый фонтан – это мелочи. Все обошлось.
Оля подняла лицо, на него упало с большим перерывом несколько капель дождя. Вот и дождь затихает, кажется.
– Простите… меня занесло, – вновь выпрямившись, сказала она, обращаясь к хозяину участка. – Потеряла управление. Дождь, дорога мокрая. Я вам порушила тут кое-что… Я заплачу́. Я заплачу́ за все, не беспокойтесь!
И тут щелкнул, открылся сам собой багажник у Олиной машины.
Сверху, вздыбившись в целлофане, лежало свадебное платье. К счастью, целое и невредимое. В этот самый момент Оля вспомнила, что едет на собственную свадьбу. С Сергеем.
– Мое платье… – сбившись, забыв о том, что говорила только что, дрожащим голосом произнесла Оля. От избытка чувств протянула к нему руки, вытащила из багажника, прижала к себе. – О, мое платье… Кажется, не пострадало. Я бы не пережила, если бы с моим платьем что-то случилось…
Она не успела договорить. Мужчина сделал еще шаг вперед. Теперь, при свете пламени, горящего в баке, Оля сумела разглядеть незнакомца.
Мужчина средних лет, чуть выше среднего роста, плотно сбитый, темноволосый. Некрасивый, даже страшный… Или это оттого он показался Оле страшным, что огненные блики искажали все вокруг?
