Дж. Редмирски - По дороге в вечность

Мое желание осуществилось лишь через два часа. Ушли все, кроме Натали.

Я слышу, как она подходит к двери, где я лежу и балдею в пенистой, ароматной воде.

– Кэм, к тебе можно? – спрашивает она, несколько раз тихо постучав в дверь.

– Входи.

Дверь со скрипом открывается. Натали входит и впивается в меня глазами. Можно подумать, она никогда не видела меня голой! Опустив крышку унитаза, садится на сиденье.

– Классические признаки беременности налицо, – говорит она, улыбаясь во весь рот. – Вот и сиськи у тебя стали больше.

Она, как всегда, преувеличивает.

Я высовываю руку и брызгаю на нее.

– Ты хорошо себя чувствуешь? – уже всерьез спрашивает она. – Вид у тебя усталый.

– У меня вид беременной женщины, – сухо отвечаю я.

– Честное слово, Кэм, такой измотанной я тебя еще не видела.

– Спасибо за комплимент. – Я поправляю зажим для волос, потом кладу руку на край ванны.

– А разве ты не должна сиять от счастья? Говорят, беременные женщины просто светятся.

Я пожимаю плечами и трясу головой.

Нижнюю часть живота вдруг пронизывает волна тупой боли. Она уходит столь же быстро, как и пришла. Я морщусь и меняю позу.

– Ты действительно хорошо себя чувствуешь? – с преувеличенной заботой спрашивает Натали.

– Обычные боли и недомогание. Меня предупреждали, что дальше они могут усиливаться. Боли и недомогание, – повторяю я.

Даже не знаю, зачем я это говорю. Наверное, хочу убедиться, что Натали не ищет в моих словах скрытого смысла.

– Тебя так и не тошнит по утрам? – спрашивает она. – Я бы скорее предпочла боль в спине, чем выворачивание наизнанку.

– Нет, меня не тошнит. Нэт, давай сменим тему. Нечего искушать судьбу.

По правде говоря, если бы существовал выбор болей, я бы тоже предпочла боль в спине и пояснице, чем тошноту. Наверное, я одна из тех счастливиц, кто проходит беременность без токсикоза. Мои пищевые пристрастия тоже не поменялись. Либо я просто чудо, либо все эти беременные, заедающие мороженое маринованными огурчиками, не правило, а исключение.

Я вылезаю из ванны, заворачиваюсь в полотенце. Мы с Натали обнимаемся, и моя лучшая подруга уходит.

Растягиваюсь на кровати и вспоминаю, насколько же она удобная. Не скажу, чтобы я сильно скучала по этой комнате или испытывала жгучее желание вернуться в свою прежнюю жизнь. Нет, я и сейчас стараюсь держаться подальше от прежней жизни. Это было главной причиной, почему я разрывалась между желанием вернуться домой и остаться в Техасе. Я скучала по маме и по Натали. Должна признаться, я вообще скучала по Северной Каролине. Но моя тоска по родным местам была не такой, чтобы все бросить, вернуться сюда и снова жить так, как когда-то. Я не напрасно вырвалась из той колеи и в нее уж точно не вернусь.

Натали и Блейк звали меня пойти развлечься. Я отказалась. Останусь дома и лягу пораньше. Вечеринка сильно утомила меня. Теперь я быстрее устаю и дольше восстанавливаюсь. Да и боль в спине не прекратилась со всем. Ее приливы и отливы мучили меня еще несколько часов.

Эндрю заползает в кровать, ложится на бок, подперев голову.

– У меня такое ощущение, что нам нужно было лечь в другой комнате, – говорит он и улыбается. – А в этой прошло твое детство.

Я тоже улыбаюсь и натягиваю на себя одеяло. В комнате слегка прохладно, и я мерзну. Накрываюсь почти до подбородка. Мои пальцы тонут в пушистом одеяле.

– Если бы здесь был мой отец, – усмехаюсь я, – ты бы ночевал в комнате Коула.

Эндрю придвигается ко мне и обнимает за талию. Может, он решил воспользоваться тем, что мы наконец-то одни? Нет. Выражение его лица делается серьезным, а рука перемещается к моей макушке.

– Я начинаю за тебя волноваться. С тех пор как я вернулся с Блейком, ты как-то странно себя ведешь. В чем дело?

– Дело в тебе и Натали. – Я придвигаюсь к нему.

Смотрю на него в упор. Наши лица разделяют несколько дюймов.

– Значит, и она тоже заметила?

Я киваю.

– Обычная боль в пояснице и общее дерьмовое состояние. Но вы оба словно забыли о моем положении.

– Может, тебе стоит сходить к врачу и провериться? – Он едва заметно улыбается.

– Не хочу становиться чокнутой, которая из-за каждого пустяка несется в больницу. – Я слегка качаю головой. – Только на прошлой неделе была у врача. Со мной все в порядке. Даже она это подтвердила. – Я наклоняюсь к нему, нежно целую и улыбаюсь, чтобы его успокоить.

Эндрю тоже улыбается и подвигается ко мне. Я переворачиваюсь на другой бок. Его теплое тело прижимается к моей спине. Эндрю обнимает меня. Он такой жаркий, что я буквально таю. Через несколько минут я усну. Он дышит мне в шею, потом целует ее. Закрываю глаза и вдыхаю его запах, который всегда меня будоражит. Мне нравится ощущать его крепкие, сильные руки и ноги. Моя спина ловит удары его сердца. Вряд ли я теперь смогу заснуть, если его не будет рядом.

– Если вдруг почувствуешь себя хуже, обязательно скажи, – почти шепотом произносит Эндрю. – Не подражай упрямцам, которые понимают, что с ними что-то не так, но к врачу не идут.

Я немного поворачиваюсь к нему. Его слова меня отчасти удивляют.

– Ты имеешь в виду одного упрямца, который целых восемь месяцев отказывался идти в врачу, считая опухоль в своем мозгу неоперабельной?

Он вздыхает. Моему плечу жарко от его дыхания. Я хотела пошутить, но Эндрю не до шуток. Он нежно обнимает меня:

– Обещай: если вдруг твои боли усилятся или ты как-то странно себя почувствуешь, то обязательно скажешь мне и мы немедленно поедем в больницу.

Я соглашаюсь, и не потому, что хочу успокоить его, а потому, что он прав. Я забеременела впервые, и о том, что нормально, а что нет, знаю не больше любой другой мамаши, ждущей своего первенца.

Глава 7

Воскресный день. Вчера мне нужно было хорошенько выспаться, и только. Сегодня я чувствую себя получше. Боль в пояснице ушла. Я одеваюсь и начинаю собирать вещи, чтобы не тянуть до последнего и не устраивать лихорадочные сборы. Вечером мы с Эндрю возвращаемся в Техас. Но до самолета еще полным-полно времени. Мы с Натали успеем оттянуться на нашем девичнике.

Эндрю облачается в темно-синюю футболку.

– Тебе не в напряг идти с Блейком? – спрашиваю я.

Эндрю стоит перед зеркалом, причесываясь пятерней. Это называется у него «поправить волосы». Собственный внешний вид его мало заботит. Что касается прически, то Эндрю вспоминает о ней, только когда волосы начинают лезть в глаза.

– Совсем не в напряг. – Услышав мой вопрос, он оборачивается. – Блейк – вполне нормальный парень. Сходим с ним в бильярдную. – Он обнимает меня за талию. – Можешь не волноваться. Оторвитесь с Натали по полной.