Элис Петерсон - Все ради любви
– Какие новости?
Мое молчание более чем красноречиво.
– О, Дженьюэри, – протягивает задумчиво бабуля. И от одного звука ее голоса я начинаю плакать.
– У меня ничего не получится, бабулечка. Мне страшно, – говорю я. И рассказываю, как снова попыталась связаться с Дэном, что я в отчаянии.
– Приезжайте к нам, – умоляет бабуля.
Закончив разговор, я очень долго сижу за кухонным столом, уставившись в никуда, как вдруг чувствую прикосновение.
– Мамочка? – Айла смотрит на меня и широко-широко улыбается, как бы говоря, что все будет хорошо. Я беру ее на руки и качаю.
– У тебя есть я, а у меня есть ты, Айла, и все будет хорошо, – говорю я и чувствую, как сердце обливается кровью.
3
Весна 2014 года
Я в коктейль-баре королевской «Over-Seas League» в центре Лондона, заказываю бокал шампанского – вечеринка по случаю выхода Джереми на пенсию начнется… Я смотрю на часы… примерно через полчаса. Джереми – член Лиги, поэтому провести вечеринку именно здесь показалось мне наилучшим вариантом. Тут старомодный интерьер: роскошные красные и золотые ковры, люстры, белые льняные скатерти на столах. Просторные залы, которые можно арендовать для проведения конференций и всяких мероприятий. Мы с Надин пришли сильно заранее, чтобы помочь все подготовить. Арендовали большой зал на верхнем этаже здания, вместимостью сто пятьдесят человек. Надин сейчас там, приводит все в порядок.
– Расслабься, Джен, – сказала она. – Закажи себе шампанского и жди Джереми.
Почти все сотрудники «Шервудс» собирались прийти. Некоторые даже проделали огромный путь из офиса в Гексаме, Нортумберленд. Джереми все любили; клиентам нравилось с ним работать, потому что у него ко всем было человечное отношение.
Уход Джереми на пенсию вызвал бурю эмоций. Надин работала в «Шервудс» шестнадцать лет и относилась к своему начальнику, как к любимому дядюшке. А мне, хотя я проработала там всего три года, Джереми и вовсе отца заменил. Конечно, у него есть пара раздражающих привычек, особенно любовь к французским выражениям. Но помимо моего дедули он один из самых добрых людей, которых я знаю, и настоящий джентльмен. Вспоминая свое провальное собеседование, я до сих пор удивляюсь, как он вообще после моей «оскароносной» истерики доверил мне эту должность. Любой бы на его месте указал мне на дверь. И уж точно не стал бы предлагать носовой платок, выслушивать о диагнозе Айлы и отсутствии в нашей с ней жизни Дэна. Помню, Джереми спросил, ходит ли Айла в специальную школу, а я призналась, что в обычную, потому что ей необходимо учиться жить в социуме. Призналась, что Айле повезло – внешне ее проблемы со здоровьем незаметны, но все всё равно на нее пялились из-за худых ног и неровной походки.
Поработав с Джереми пару месяцев, я осмелела настолько, что спросила его, чем он руководствовался, когда взял меня на работу.
– Я чувствовал, что тебе нужно что-то новое в жизни, – ответил он, – и к тому же все, кто любит собак…
За те три года, что я проработала в компании, Спад стал ее талисманом. Он даже на сайте, сидит во главе стола в конференц-зале.
У меня больше никогда не будет такого прекрасного начальника, как Джереми. Он один на миллион. Когда умерла моя бабулечка, слава Богу, во сне, без мучений, он обнял меня и не отпускал, пока я не перестала плакать.
Ноги гудят. Я беру бокал и усаживаюсь за единственный свободный столик в углу. Хочу просмотреть заметки. Просьба Джереми сказать небольшую речь застала меня врасплох, но как я могла отказаться? Повторяя ее, я так нервничала, боялась ударить в грязь лицом, что даже не заметила, как на пороге бара возник Спенсер Хант, невозможно прекрасный сотрудник конкурирующей с нами фирмы «Баркер и Гулдинг». Он приветствовал меня поцелуем в щеку, что, признаться, было для меня неожиданно, и, когда он бросил взгляд на мои записи, в глазах его заплясали озорные искорки.
– Ты такая красивая, Джен. Тебе очень идет красное платье.
Он бросает свой мобильный телефон на стол и садится напротив меня. Я смотрю на него – на высоком и подтянутом Спенсере белая рубашка, костюм и галстук. У него голубые глаза и ухоженное лицо. И я хочу подавить проснувшуюся во мне тупую малолетку, с точки зрения которой он – божество. Только напрасно.
– Но то, что под ним, я люблю еще больше, – продолжает он.
– Не сегодня, Спенсер, – шикаю я.
– Давай где-нибудь уединимся после этой вечеринки, – подмигивает мне Спенсер.
– Не могу, занята, – отвечаю я, обещая себе быть сильной.
Со Спенсером мы знакомы чуть больше года. Прежде чем получить должность в «Баркер и Гулдинг», он работал в одной из фирм по продаже недвижимости в Нью-Йорке. Часто Джереми и Спенсер работали друг с другом, как двойные агенты. Но, хотя Джереми его искренне любит, он однажды предупредил меня, что, если я не смогу устоять перед обаянием Спенсера, он меня никогда не простит. Вот почему Джереми не должен узнать, что я уже не устояла. Не один и даже не два, а целых три раза. Первый раз это случилось на вечеринке по случаю Рождества. Мы едва познакомились. Сидели в баре, выпивали, смеялись, и я даже поверить не могла, что на меня обратил внимание такой мужчина. Айла ушла к подруге с ночевкой, так что я отпустила тормоза, хотя в глубине души понимала – не очень дальновидно спать с человеком, который работает в конкурирующей фирме. Но рассудительность меня вдруг покинула. И вернулась на следующее утро – я объявила Спенсеру, что больше подобного не повторится.
– Почему? – спросил он, наблюдая, как я одеваюсь, а потом схватил меня за руку и потащил обратно в постель, ловко расстегивая пуговицы на моем топе.
– Мне пора ехать за Айлой, – пробормотала я.
– Позвони маме и скажи, что ты застряла в пробке, – прошептал Спенсер, его губы прижались к моей шее, и все снова произошло.
Во второй (ну, технически, в третий) раз Джереми устроил для своих сотрудников выходной – мы все вместе пошли смотреть кубок Уимблдона, и кого бы вы думали я встретила в очереди в бар? С тех пор как мы переспали, прошло не меньше полугода, но Спенсер не переставал звонить мне и присылать сообщения с просьбой встретиться где-нибудь после работы и пропустить по стаканчику. Но я знала, что отношения с ним обречены. В тот день я в который раз напомнила ему, что у меня есть дочь, но каждый раз, когда я об этом говорила, Спенсер, наоборот, казался еще более заинтересованным.
– Пошел к черту этот теннис, – прошептал он мне на ухо, и от прикосновения его руки к моей спине я ощутила дикое желание повторить мои предыдущие «подвиги». После этого секса, который был явно лучшим в моей жизни, я подумала, что, может быть, у нас со Спенсером действительно эмоциональная связь, что между нами больше, чем просто химия, и решила – не стоит им пренебрегать. В течение следующих нескольких дней я начала фантазировать, что я особенная, что, возможно, именно я – та самая девушка, которая вернет его на путь истинный. Я почти убедила себя в этом, когда вдруг однажды вечером, идя к метро, заметила, как он лапает какую-то женщину. Я разозлилась, но не на Спенсера, а на себя.
