Элизабет Лоуэлл - Нефритовый остров
– Мне бренди. Во время обратного рейса я напился китайского чая на всю оставшуюся жизнь.
– Чай тебе сейчас полезнее.
Анна с тревогой смотрела на темные круги у него под глазами, на морщинки в углах полных губ. Сегодня, едва ли не впервые за все время их многолетнего знакомства, ее любовник выглядел на свой возраст.
– И все-таки бренди.
Джонни сел на одну из кушеток, откинулся на шелковые подушки, закрыл глаза.
– Что, к черту, происходит, Лайэн?
– Мы надеялись, что вы нам объясните, – быстро произнес Кайл, опередив Лайэн.
Она все-таки хотела было что-то сказать, но Кайл крепко, до боли сжал ее плечо.
– Дай рассказать отцу.
Из кухни послышался звон стекла: Анна уронила графин с бренди. Лайэн вздрогнула, но не звон был тому причиной: впервые Джонни вслух назвали ее отцом, в его присутствии и в присутствии Анны.
– Извините, – насмешливо произнес Кайл. – Я что-нибудь не так сказал?
Лайэн поняла, что под маской безмятежного спокойствия внутри у Кайла бушует бешеная ярость. И направлена она против Джонни Тана.
– Сделай мне двойной виски, – попросил Анну Джонни. И задумчиво добавил:
– Похоже, Лайэн наконец привела к нам в дом человека, которому глубоко плевать на консорциум «Тан».
– Да нет, мне вовсе не плевать. Мне нужна информация. У Танов она есть.
Все еще сидя с закрытыми глазами, Джонни тем не менее почувствовал присутствие Анны, которая подошла к кушетке и наклонилась к нему с бокалом в руке. Он залпом проглотил содержимое, открыл глаза, пробормотал что-то на кантонском наречии и с нежностью улыбнулся, увидев, что она вспыхнула как девочка.
– Значит, вам нужна информация от Танов? И с какой же целью? Чтобы «Донован интернэшнл» смог наложить лапу на азиатские рынки?
– Пошли они на… ваши рынки. Я хочу вывести Лайэн из игры. Сделать это я могу, только выяснив правду о том, каким образом нефритовый костюм Вэнь Чжитана попал к Дику Фармеру.
Джонни резко выпрямился. На его красивом лице появилось выражение крайнего изумления.
– Какой еще нефритовый костюм? О чем вы?
В течение нескольких секунд Кайл молча смотрел на него. Потом выругался сквозь зубы:
– Твою мать! Вот задачка…
Глава 22
– Итак, значит, кто-то воровал нефрит из хранилища, продавал и заменял всяким мусором? – устало подытожил Джонни и взглянул на часы.
Он не мог поверить, что прошло всего полчаса с того момента, как Кайл в нарушение всех традиций и приличий вслух назвал его отцом Лайэн.
– Это одна из возможных версий, – ответила она и потянулась за второй чашкой чая. – Другая состоит в том, что Вэню позарез понадобились наличные и он начал распродавать коллекцию.
– Он скорее продаст своего второго и третьего сына. В буквальном смысле.
– А как насчет первого сына? – поинтересовался Кайл.
– Только американец может задать такой вопрос.
– Вэнь скорее умрет, чем расстанется с Джо, – спокойно проговорила Лайэн. – В китайских семьях сыновей предпочитают дочерям, первого сына – всем остальным, второго сына ценят больше, чем третьего, и так далее. Верно, Джонни?
Тот лишь пожал плечами. Он свыкся с существующим порядком вещей еще до того, как научился говорить.
– Перестань расхаживать по комнате, Анна. Сядь рядом. Запах твоих духов помогает мне забыть о том, что я на ногах уже тридцать два часа.
Анна еще раз окинула взглядом Лайэн и присела рядом с Джонни. Он взял ее руку в свои. Анна не смогла скрыть удивления: при том, что он вел почти американский образ жизни, Джонни, из старомодной китайской сдержанности, никогда не позволял себе касаться Анны на публике.
– Если Вэнь не продавал нефрит, – ровным голосом произнес Кайл, – значит, его украли.
– Неприятное слово, – откликнулся Джонни.
– Вот когда вы увидите свою женщину в наручниках, до смерти напуганную, тогда я посмотрю, способны ли вы будете на нежные чувства к окружающему миру. Но так и быть, я готов понять чувствительность людей другой расы. Могу использовать более мягкое слово: «позаимствовали». Так вас больше устраивает?
– Не стоит грубить, – вмешалась Анна. – Мы ведь говорим о семье Джонни, а не о каких-нибудь посторонних людях.
Кайл остановил на ней холодный взгляд.
– Поправьте меня, если я ошибаюсь, мисс Блэкли, но один из членов семьи Джонни в данную минуту сидит рядом со мной, так что…
– Не имеет значения, – перебила его Лайэн. – Мы ведь хотели поговорить о нефрите, а не о семье.
– Черта с два! Мы говорим о противоречиях, возникших в семье Тан по поводу пропажи целой кучи нефрита. Разные члены этой семьи указывают пальцем на тебя, отчего я просто сатанею. Насколько я знаю, ты работала не покладая рук, из кожи лезла вон, чтобы угодить Танам, а в награду за это тебя подставили.
– Нефрит, Кайл. Давай обсуждать пропавший нефрит, будь он неладен!
– И ты туда же! Еще не надоело спотыкаться о камни, которые подкидывают тебе под ноги?
Лайэн закрыла глаза, не в состоянии произнести ни слова от унижения, горечи и гнева. Потом взорвалась:
– Да, надоело! Но какое это имеет отношение к тому, чтобы снять нас с крючка, на который подцепили федералы?! Что ты…
– Дочка…
Одно-единственное слово из уст Джонни остановило поток гневных слов. Широко раскрытыми глазами Лайэн смотрела на отца, никогда не признававшего ее своей дочерью. Никогда, до этого момента… Джонни Тан не сводил с нее глаз, в которых отражались те же чувства, что бурлили в ней.
– Ты это вряд ли сможешь понять. Я ценю тебя так же, как и своих законных дочерей. – Он печально улыбнулся. – Пожалуй, даже больше. В тебе столько от матери. Она единственная женщина, которую я любил в своей жизни. Но пока жива моя жена, я не смогу жениться на Анне. Возможно, и после ее смерти не смогу. Для Анны будет неимоверно трудно стать моей женой. Вэнь к тому времени умрет. Его первый сын далеко не так терпим по отношению к западным женщинам. И Хэрри тоже. Кроме того, я вряд ли смогу вынудить своих сыновей принять в семью женщину, к которой они столько лет питали враждебные чувства за то, что я слишком много времени проводил в Америке.
Слезы текли по щекам Анны, оставляя блестящие бороздки на безупречном макияже. Держа руку любовника в своих ладонях, она смотрела куда-то вдаль, не видя ничего вокруг, даже дитя своей любви к Джонни Тану.
– Враждебность… – проговорил Кайл. – Очень интересно. Враждебность, как и чувство мести, существует с незапамятных времен. Это очень сильный мотив.
Джонни не возражал.
– Насколько враждебно настроены ваши отпрыски по отношению к Лайэн? Достаточно для того, чтобы упрятать ее на десять лет за решетку? Или же их месть должна носить более личный и бесповоротный характер? Например, убийца в темном холле?
