Юлия Чеснокова - Тигриный лог (СИ)
— Прости, но… пф! — выплеснул из себя вздох юноша, теперь потерев лобовую долю и улыбаясь самому себе. — Да нет… ну… — опустив глаза, он опять поднял их на меня. Завернул улыбку назад. — Не посчитай меня ненормальным… ну просто, бывает, иногда бред в голову приходит. Ты не мог бы раздеться до пояса?
— Что?! — поняла ход его мыслей я, но он-то сам в них ещё не уверился! У меня был шанс замести следы. Но как им воспользоваться. — Зачем ещё? — напустила я на себя раздражение. — Мне прохладно.
— Я… я не могу объяснить. Ненадолго. Сними рубашку и тут же одень обратно. — он следил за моими руками, скомкавшими запахнутые края, спустившимися к оби. Нет, сколько можно? Я уже троим монахам грудь показала, ты-то куда, Мин? Я думала, ты приличный. Но даже не стеснение останавливало меня. Что уж там — я первая стриптизерша горной долины, но это ведь покончит с конспирацией. Как будем выкручиваться?
— Я не буду раздеваться, что за ерунда? — усмехнулась я, попытавшись угомонить Чимина презрительным и осуждающим взглядом. Он подошел на шаг ближе.
— Это же не трудно… почему ты так упираешься? — Я вспомнила Шугу:
— Потому что считаю твой интерес нездоровым.
— Да не в этом дело, пойми… — вдруг сделав выпад, он поймал меня за предплечье и, выжав из меня взвизг, дотянулся до груди и положил на неё руку, после чего, сжав на ней пальцы, округлил глаза и оттолкнул меня. Оскорбленная нахальством, я сильнее стянула на себе рубашку и развернулась к нему полубоком. — Ты… ты девушка?
— Я послушник монастыря! — Чимин поводил из стороны в сторону головой, плавно, развеивая мираж. Протерев ладонями лицо, он опустил руки на бедра, выставив локти в бока, и тяжело выдохнул.
— Вот так-так… — глядя на меня в упор, он ошарашено изучал мою фигуру, которую заново для себя открыл. — Девушка… Хо! В уме не укладывается…
— Тогда сделаем вид, что ничего подобного! — попросила я его. Он невербально изобразил отказ.
— Как ты пробралась сюда? Нет, подожди! — выставил он руку, словно озарившись. — Я же не должен тебя трогать! Не должен говорить с тобой! За это же изгнание из монастыря… о боже! — сокрушаясь, он опять провел по лицу руками, будто проверял, насколько качественно побрился.
— Мин, всё не так плохо и я могу всё объяснить…
— Нет-нет-нет! — он заткнул уши, но сразу же освободил их. — Я не слышу её, поэтому не отвечу. Я не могу, это запрещено. Устав требует, чтобы я не видел женщин в упор до третьего тана.
— Мин, да послушай же! — парень заходил по залу, стараясь не смотреть на меня. Он стал похожим на волка в клетке. — Я вовсе не без спроса здесь! Я получила разрешение, и потому в таком виде, среди вас…
— Разрешение? — Чимин обернулся, но по всему ощущалось, что в нем настоящая буря. Его метает из огня да в полымя, потому что мозг не подсказывает, как верно выйти из ситуации. — Учителя знают? Мне нужно спросить у них, как быть… — он двинулся на выход, но я кинулась наперерез.
— Нет, не учителя! Пожалуйста, они не знают! Меня пустил пожить здесь настоятель. Хенсок. Если ты хочешь спросить кого-то, то спроси его.
— Наставника Хенсока? — Чимин, ничего не понимая и по-прежнему приходя в себя от того, что "малой", мелкий, за которым его поставили приглядывать — девчонка, закусал губы. Я растянулась в дверном проёме, настроившись использовать любой болевой приём, если он попытается раструбить о моём секрете. — Что ж, идем к нему.
Мы предстали перед Хенсоком, которого нашли возле коз, сидящего на переносной скамеечке. В башне его не было, поэтому мы синхронно вспомнили, где он гуляет в этот час. Он доил последнюю козу. Милейшее времяпрепровождение.
— Доброе утро, учитель, — поклонился ему Чимин. Я повторила поклон, стоя за его плечом.
— Доброе утро, дети мои, — развернувшись к нам, он выпрямил спину с внимательным видом. — Что-то случилось?
— Учитель… — Мин, посомневавшись, покосился на меня и, решившись, изрек: — Хо — девушка. Вы знали?
— Я? — переспросил он, словно можно было спрашивать кого-то ещё. Впрочем, имена коз я никогда не слышала. Может, одно из животных звалось Учитель, потому что именно на них Хенсок и посмотрел, прежде чем ответить. Я почему-то переживала из-за того, что он может сказать. До этого он вроде придерживался линии защиты подсудимой "внедрившегося вражеского агента Хо", но до конца же нельзя быть уверенной в этом старом прохиндее. — Я знал.
— Но почему?.. — запутавшийся и недоумевающий, Чимин, по-моему, поймал мою волну вечно трепещущих, ломающих голову от загадок, не соображающих в лабиринтах монастырских перипетий.
— Почему она девушка? — изумился дедушка. Нет, ну он, конечно, дураком прикидывается на кино-премию.
— Нет, что она здесь делает? — О, отлично, Мин, этот вопрос меня и саму волновал! С точки зрения Хенсока.
— Готовит, моет посуду, стирает… да много чего, разве ты не замечал?
— Я… — юноша впервые столкнулся с таким настоятелем, каким его знала я — хитрым и умеющим проклёвывать плешь бессмыслицей. — Замечал, разумеется. Но почему вы взяли на эту должность девушку, а не мужчину? Это же мужская обитель!
— Но брать в прислужницы женщин не запрещено, — как ни в чем не бывало, подтвердил старик то, что я уже открыла в одну из наших первых бесед. — Если тебя беспокоит, почему она переодета в юношу, так это для вашего же спокойствия и её блага. Чтобы вы не отвлекались от духовного поиска и развития, не увлекались ненужным вам.
— Но я теперь всё знаю! Как мне быть? — Чимина искренне коробило нарушение правил. Он был предельно честным и порядочным, из тех добрых героев, которые грозятся стать неинтересными, потому что от прямоты и вечной правды их поступки предсказуемы на двадцать лет вперед.
— А что должно измениться? — прищурился, будто подслеповато, Хенсок.
— Мы же не должны говорить с ней, так? И трогать её нельзя, а мастер Хан назначает Хо… её, то есть, нам в пары.
— Что ж, если ты считаешь для себя это недопустимым, то ты можешь не говорить с Хо и отказаться от участия в спаррингах с ней. Но это её выдаст для остальных. Ты расскажешь всем о том, что узнал?
— Это не моё дело, я не стану оповещать о том, что является секретом Хо, — вытянулся он по струнке, помотав головой.
— Но твои действия её выдадут, если ты попытаешься вести себя, соответственно уставу, — напомнил Хенсок. У Чимина едва ли не пошел пар из ушей. Он пришёл посоветоваться с настоятелем, но тот заставил его думать самому.
— Так… хорошо, но если я не буду соответствовать уставу — разве меня не прогонят отсюда? Я не хочу покидать Тигриный лог… я полюбил его… и… и вы же знаете, учитель! Куда мне уходить?
