Дорис Мортман - Истинные цвета
Нина выглянула из-за угла и поняла, что журналистское чутье ее не подвело: мужчина навалился на женщину сверху, она, по всей видимости, сопротивлялась. И вдруг женщина закричала – но не в порыве страсти, а от боли. Мужчина ударил ее по лицу. Нина тотчас отступила в тень.
– Ты не посмеешь сказать об этом, – выдохнул он.
– Мне и не надо. Потому что все знают…
Несмотря на то что женщина говорила сдавленным голосом, Нина узнала в ней Изабель. В этот момент мужчина повернулся в профиль. Джулиан Рихтер!
Нину обдало жаркой волной, в голове лихорадочно завертелись противоречивые мысли.
Не лучше ли ей потихоньку спуститься вниз, слиться с толпой приглашенных и притвориться, что она ничего не знает?
Можно, конечно, побежать на поиски Филиппа, но к тому времени, когда он придет на помощь, Изабель, видимо, будет мертва.
Попробовать остановить Джулиана? Она смертельно рискует. Судя по всему, Рихтер способен на все.
И тут Изабель снова закричала. Нина в ужасе вздрогнула и поняла: помедли она еще секунду – и Изабель погибнет.
Филиппа подташнивало от волнения. Что-то было не так. Он оставил гостей и стал расспрашивать прислугу о местонахождении Изабель или Джулиана. Кто-то на кухне сказал, что Джулиан метался в поисках туалета.
– Он сказал, что у него расстроен желудок, и попросил лекарства. Я пошел к сеньорите де Луна. Она обещала принести.
Филипп опрометью бросился из кухни к охраннику, который стоял посреди холла и перекрывал южную лестницу.
– Вы видели сеньориту де Луна? – спросил он у Кроуфорда.
– Она наверху, мистер Медина. Пошла за каким-то лекарством. – Он взглянул на часы. – Впрочем, что-то она задерживается. – Кроуфорд тут же вызвал по рации напарника. – Томпсон говорит, что она не спускалась.
– Она поднялась по лестнице? – обливаясь холодным потом, крикнул Филипп, указывая в сторону холла.
– Нет, сэр, она прошла там.
Филипп взглянул через плечо Кроуфорда на портал. Наверху лестница раздваивалась.
– По какой она пошла?
– Если честно, сэр, я не знаю, – признался Кроуфорд.
Луна вышла из облаков. Мистический синий свет наполнил башню. Критическая ситуация всколыхнула мысли и чувства Нины, привнеся в них удивительную ясность. Женщина, которая боролась за свою жизнь у нее на глазах, была ее сестра, Изабель де Луна.
Словно по волшебству годы противостояния вдруг перестали иметь значение, как и соперничество, предательство, болезненная зависть. Остались только воспоминания о прожитом вместе счастливом детстве. Нина вдруг поняла, что Изабель на ее месте не раздумывая бросилась бы ей на помощь.
– Джулиан! – громко воскликнула она. – Что, черт побери, ты делаешь?!
Рихтер вздрогнул от неожиданности и ослабил хватку. Изабель судорожно вздохнула.
– Убирайся! – в бешенстве закричал Джулиан.
Нина, возможно, и хотела бы, но не могла уйти. Она вдруг оказалась в центре кошмара, который всю жизнь мучил Изабель. Неизбывная, жуткая синева. Олицетворением этого кошмара был мужчина, который всей тяжестью навалился на Изабель и крепкой рукой сжимал ее горло.
– Это ты убил Альтею, ублюдок!
Джулиан взревел как раненый зверь и ринулся было к Нине, но побоялся выпустить Изабель.
Нина решила вынудить его броситься на нее. Она приблизилась и рассмеялась ему в лицо нахальным, саркастическим смехом.
– Я всегда говорила, что такое – я имею виду ты, Джулиан, – может присниться женщинам только в кошмарном сне.
Она была невероятно близко, и его лицо потемнело от желания добраться и низвергнуть ее.
– Изабель не даст соврать, правда? Речь ведь идет о той ночи. И тогда Изабель было не до смеха, как и теперь!
– Заткнись! – закричал Джулиан. – Убирайся, или я убью ее! – В его голосе прозвучала смертельная угроза.
– Даже если я сейчас уйду, Джулиан, твою задницу уже ничто не спасет, – хладнокровно возразила Нина, моля Бога, чтобы кто-нибудь стал разыскивать Изабель. – Я не семилетняя девочка, которая забудет то, что видела. Я в точности запомню, что ты здесь творил! А когда вернусь в Нью-Йорк, то непременно поведаю об этом в своей колонке и на телешоу. Я всем расскажу о том, что владелец художественной галереи принуждает партнеров к сексу, прежде чем продать их картины. «Рихтер: взгляды на секс» – таков будет заголовок статьи. По-моему, неплохо.
Изабель слабела. Нина тем временем переходила в активное нападение. Она подступала к Джулиану, размышляя над тем, ударить ли его ногой в живот или улучить момент и засадить ему острой шпилькой между ног? А если она тем самым ухудшит положение Изабель? Впрочем, один вид несчастной убедил ее в том, что хуже быть не может.
Нина бросилась к Джулиану, стремясь оторвать его от Изабель. Вцепившись ему в волосы, она царапала его лицо и кричала что было сил.
– Сначала я убью тебя! – воскликнул Рихтер, сжимая кулак.
– Если я не сделаю это первой, – процедила Нина сквозь зубы, нацелившись локтем ему в почки.
Ответом Джулиана был сильнейший удар в живот.
Филиппу понадобилось три минуты на то, чтобы отправить людей на поиски. Сам он в первую очередь проверил кухонную дверь и черный ход. К счастью, обе оказались закрыты.
И вдруг его осенило, что старая лестница прямиком ведет в башню замка. В два прыжка преодолев три марша лестницы, он позвал Изабель. Ответом ему было полное молчание.
Когда он оказался наконец в маленькой комнатке на вершине башни, сердце его оборвалось. Изабель и Нина, обе без сознания, лежали на полу в луже крови.
Пако сидел за рулем своего автомобиля, размышляя, не уехать ли ему немедленно, когда откуда-то сбоку появился Джулиан. Он вел себя крайне подозрительно, осматривая автомобили в поисках ключей.
Пако осторожно перебрался на заднее сиденье и затаился. Подойдя к «мерседесу» Барбы, Рихтер злорадно расхохотался и сел на место водителя. Однако прежде чем он повернул ключ зажигания, Пако успел схватить его за горло.
Изо всех сил прижав его к сиденью, он сказал Джулиану на ухо:
– Наверное, именно так чувствовала себя Альтея, когда ты душил ее. Как тебе нравится идея задохнуться насмерть?
Тем не менее Барба с радостью передал Рихтера в руки Томпсону, который уже распахивал дверцу автомобиля.
* * *Томпсон и Кроуфорд перенесли женщин из башни. Изабель отнесли в ее комнату, Нину – в комнату Рамоны, где Миранда и Луис остались приглядывать за ней после того, как Джонас обработал ее раны.
Левый глаз Нины посинел, веко распухло, несколько зубов выбито. Глубокую рану на щеке пришлось зашивать. Кости, к счастью, оказались целы; насколько мог судить Джонас, ей также удалось избежать внутреннего кровотечения.
– Вы можете гордиться своим геройским поступком, – сказал он. – Страшно представить, что бы случилось, не окажись вы поблизости.
– Спасибо, но я не заслуживаю таких похвал, – отозвалась Нина, припомнив, что первым ее желанием по прибытии сюда было бежать на край света.
– Напротив, вы их заслуживаете! – настаивал Джонас. – Джулиан Рихтер убил Альтею и, без сомнения, поступил бы так же с Изабель, если бы вы ему не помешали.
Проверив повязку на щеке Нины, Джонас ободряюще похлопал ее по плечу и ушел. Луис приготовил лед и придвинул кресло ближе к кровати. Миранда, впрочем, не осмеливалась.
– Мама?! – прошептала Нина и повернула к ней голову. Но тут резкая боль пронзила ей висок и она охнула.
– Господи! – бросилась к ней Миранда. – Может, вернуть Джонаса?
Нина отрицательно покачала головой. Открыв глаза, она увидела обеспокоенно склонившихся над ней Дюранов. Прошедших лет словно вовсе и не было.
– Не напиши я эту идиотскую книгу, ничего бы не произошло, – прошептала Нина, мысленно открывая дверь шкафа, где много лет назад спряталась Изабель.
– Ты не виновата, Нина, – покачала головой Миранда. – Все эти годы Изабель пыталась выяснить правду, дитя мое.
– А нам надо было открыть тебе правду, пока ты была маленькой девочкой, – быстро заговорила Миранда. – Просто я не хотела, чтобы ты чувствовала себя ущербной.
Нина натянула одеяло на подбородок.
– Я жестоко поступила с вами, – сказала она, и на глаза ее навернулись слезы. – И что хуже всего, слишком долго не отдавала себе в этом отчета… – Она горько усмехнулась. – Но я всегда верила, что вы меня любите.
– Сердце подсказало тебе правильный путь, – отозвалась Миранда, сжимая руку дочери в своих. – Мы никогда не переставали любить тебя.
Нина вдруг ощутила прилив физических и душевных сил.
– Так что вы думаете? – поинтересовалась она. – Сможем мы когда-нибудь снова стать одной семьей?
– Что касается меня, я твердо знаю, что в конце концов так оно и будет, – ответил Луис.
Изабель лежала в постели, откинувшись на подушки. Филипп сидел рядом на стуле и смотрел на синяки, проступившие у нее на горле. Изабель еще с трудом говорила и страдала от легкого сотрясения мозга. Однако учитывая то, чем вообще могло закончиться ее столкновение с Джулианом, раны эти казались пустяковыми.
