Нестандартный ход - De Ojos Verdes
Почему именинника не сопровождала законная жена? Всё просто. Потому что его самым наглым образом под руку увела родная бабка, посчитав Элизу неподходящей особой для роли хозяйки вечера. Вообще, сначала это позабавило — а чего еще ожидать от Круэллы? Но по истечении стольких часов уже не казалось таким забавным. И, черт, уже напрягало.
— Ладно, с вами весело, но я пошла.
— Куда? — встрепенулась Ева, уже понявшая, что ничего хорошего этот тон не сулит.
— На дело…
И девушка решительно двинулась вперед, огибая толпу, игнорируя заинтересованные и иного содержания взгляды, чтобы в конечном итоге оттянуть Рому за руку в укромный уголок зала, где их удачно скрывала тяжелая занавесь. Не теряя времени, Элиза подалась вперед и прошлась кончиком языка по его кадыку, который тут же дернулся. Хорошо, что обзор был закрыт и их никто не мог видеть.
— Минуя все лекции о том, что это неприлично, беспечно, бескультурно и вопиюще во всех смыслах, перейдем к главному: как ты относишься к тому, что я собираюсь тебя украсть? Очень бессовестно. И расслабить массажем? Очень порочно. И еще раз поздравить, как ночью?.. Очень развратно.
Лицо мужчины остается непроницаемым, но вот глаза…в них явно что-то полыхнуло, обдав её огненным жаром. Странно, но она не ждала такой яркой ответной реакции. Ей казалось, что он сейчас насмешливо отчитает за выходку и велит потерпеть, пока не закончит с наиболее важными «шишками». И поэтому, когда Рома, на миг прикрыв веки, прижал девушку к себе, тяжело сглотнула. Вроде, от шалости должен страдать он, а пробрало до костей именно её…
Ну, нет, так не пойдет. Опять у неё какие-то сбои системы рядом с ним…
Не успевает Элиза открыть рот, чтобы как-то подколоть и напомнить, что часики тикают, а они так и застыли на месте, Разумовский очень внезапно наклоняется к её щеке и опьяняет интимным шепотом:
— Ну, попробуй…
И через пять минут они уже мчатся по трассе подальше от шикарного банкетного зала, устроившись на заднем сидении такси. А она всматривается в его благородный профиль и только сейчас осознает во всей мере, насколько сильно Рома устал. В противном случае её муж ни за что не согласился бы сбежать, будто школота с ненавистных уроков.
Иногда ей хочется спросить, когда он отдыхал последний раз? Умеет ли, вообще, отдыхать по-человечески? Есть ли у него настоящие друзья, а не куча деловых приятелей? Но почему-то Элиза не спешит лезть на этот тонкий лед. Вряд ли, человек, который не распространяется о своей семье, станет откровенничать о дружбе и прочем. Разумовский очень скрытный, настоящий кремень, а делиться своими проблемами и личными трагедиями — не его стиль.
Ну и пусть…
Девушка резко перекочевала ему на колени, задрав платье-каскад, которое спереди удачно было короче, не сковывая движения. Галстук Ромы она давно ослабила — теперь аксессуар небрежно болтался на шее, а в расстегнутой на несколько верхних пуговиц рубашке слегка терялся сам узел. Элизе казалось, это её священный долг — избавлять мужа от удавки, которая душила даже визуально.
Она ухватила его за щеки и принялась осыпать неспешными нежными поцелуями мужественное лицо, особое внимание уделяя опустившимся векам. Так хотелось хоть чем-то помочь ему. Как и он неделями ранее, когда молча поддержал, позволил выговориться и заснуть.
И продолжила целовать, когда они вошли в квартиру, но уже под иным градусом, нападая на губы. И почему-то толкнула в гостиную, а не к спальне. Видимо, бунтарский характер подсознательно пытался проявить себя — может, хотя бы сегодня Рома забудется в её объятиях настолько, что не вспомнит об удобной кровати?..
Девушка подвела его к окнам, обняв за шею и прижавшись как можно плотнее. Ладони Разумовского медленно гладили её по обнаженной в вырезе спине, и мужчина не спешил подхватывать инициативу. Пока Элиза в какой-то момент не споткнулась, потеряв равновесие и качнувшись назад. Благо, у него отменные реакции. Он успел помочь, уперев кольцо из двух тел в стоявший рядом рояль.
Она хихикнула, тут же избавившись от туфель, и снова потянулась к нему. Коротко чмокнула в уголок рта, затем зацепила пальцами его пиджак и сбросила тот на пол. Следом — стащила галстук. Но на этом, видимо, режим шальной императрицы подошел к концу. Потому что Рома остановил её, взяв за запястья и одаривая ласковыми поцелуями плененные руки. После чего вдруг поднял за талию и усадил на инструмент.
Элиза изумленно вздрогнула. И не поверила своим глазам, когда он обошел её, сел за рояль, раскрыв клавиши, и начал закатывать рукава.
— Да не может быть… — прошептала потрясенно, с ногами взобравшись на черного монстра, чтобы сменить ракурс и удобнее устроиться. — Я думала, это просто часть декора, память о маме…
Мужчина поднял голову и снисходительно улыбнулся. Загадочно взмахнул ресницами и…заиграл.
Шок стал сильнее, когда она узнала мелодию.
Символичнее просто не бывает…
«К Элизе» Бетховена.
Глава 23
«Разве объяснишь, почему люди,
не умеющие плавать,
бросаются с моста за утопающим?»
Стефан Цвейг «Двадцать четыре
часа из жизни женщины»
Вибрировавший где-то рядом телефон был непреклонен и беспощаден. Казалось, кто-то сверлит дыру в голове, порождая адское раздражение. И Элиза на пятый раз приняла вызов, так и не раскрыв глаз, поскольку прекрасно знала, кто ее домогается:
— Тебе родители не сообщали в детстве, что трезвонить — некультурно, а после пятого гудка надо сбросить, и человек сам свяжется с тобой, когда ему будет удобно?!
— Ты мне нужна! — тираду Лилит благополучно пропустила мимо ушей. — Почему ты не пришла в университет?!
— Потому что сдохла. Сойдет?
— Воскресни! — потребовала младшая сестра и продолжила трещать.
Элиза с неохотой была втянута в фонтанирующий эмоциями разговор, из которого в итоге ничего дельного не поняла. И сон, к сожалению, тоже испарился. И, когда неугомонная собеседница все же откланялась и поспешила на пары, девушка откинула мобильный и уставилась в потолок. Размышляя, чем бы теперь себя занять, если собиралась валяться в постели до обеда в надежде выспаться, но перспектива пресечена на корню.
