Мой бывший предатель - Ая Кучер

— Савв…

— Хочу, чтобы у нашего сына был отец. Научить его кататься на велосипеде, делать рогатку, карабкаться по деревьям. Рассказать, как не нужно с девушками обращаться. Я хочу стать частью вашей семьи. Начать что-то новое.

Слова мужчины обрушиваются на меня волной. Смывают последние крупицы здравого смысла.

Меня колотит от смешанных чувств. Всё то, что я так старалась игнорировать, теперь догоняет меня, хватает.

— Ты ведь сама этого хочешь, — его голос становится мягче. — Иначе не ответила бы на поцелуй. Не подпустила к себе. Мы можем начать всё заново.

— Заново не получится, — я качаю головой.

— Да, ты права. Но на том пепелище, что я устроил… Я мог бы выстроить что-то новое. Лучшее. Если ты позволишь.

Я отступаю от Саввы на несколько шагов. Такое ощущение, что думать я могу только тогда, когда он находится на расстоянии. Подальше от меня.

Отворачиваюсь, прячусь от его пронзительного взгляда. Я фокусируюсь на рамке.

Там фото — мы с Киром, на моём дне рождения. Улыбчивые, счастливые.

— Отпустить не значит простить. А простить — не значит забыть, — медленно повторяю слова психолога. — Знаешь это, Савв? Я отпустила ситуацию. Думаю, ты заметил, что в последнее время наше общение идёт куда проще. И… Возможно… Возможно, даже простила тебя. Вот только есть проблема.

— Какая? — мужчина приближается ко мне. Медленно, будто не хочет спугнуть.

— Забыть. Не факт, что это получится. Да и я не хочу. И даже если я дам шанс… Если представить, что мы начнём что-то заново… То это всё может легко разрушиться. Потому что я не забуду. Потому что я буду сомневаться, бояться, переживать. И в какой-то момент будет проще уйти и забыть всё. Чем продолжить бороться.

— Мой черёд бороться за двоих, Марьям. И я докажу, что ты можешь больше не сомневаться во мне.

— Сегодня, завтра… А потом через неделю меня накроет и…

— Давай пока сфокусируемся на «сегодня». Будем постепенно двигаться, решать проблемы. Смотреть, как тебе комфортнее. Один день за раз, хорошо?

— День за день?

Я усмехаюсь. Безумием кажется даже то, что я обсуждаю подобное. Раздумываю.

И при этом в груди перестаёт давить. Словно все пазлы стали на места, перестали терзать острыми краями.

Савва гладит мой подбородок, улыбается.

— День за день, — кивает он. — И мы со всем разберёмся.

И как показывает практика…

Мы действительно разбираемся.

Эпилог. Савва

— Савв, я поняла, что не смогу…

— Всё нормально, — успокаиваю Марьям. — Я всё решу. Заберу Кира с садика.

— А ужин…

— Будем умирать от голода.

— Дубинин!

— Слушай, ну я как-то соображу, чем накормить трёхлетку. Не переживай. Давай, проворачивай свои тёмные делишки, а мы ждём тебя дома.

Марьям тихо смеётся. По голосу слышно, насколько она устала. Переговоры, которые должны были закончиться до обеда, всё ещё идут.

Не сомневаюсь, что Мара нервничает из-за этого. Что приходится отменять все планы, жертвовать временем с сыном.

Она могла бы вообще не работать. Я в состоянии обеспечить семью всем лучшим. Но…

Это нужно Марьям. Её отдушина, любимая работа. Способ самовыражения. Она не только мать или любимая женщина, но и больше этого.

Поэтому подобные комментарии я придерживаю при себе. Только убеждаюсь, что девушка не загоняет себя слишком сильно. Не берёт лишнюю работу.

А занимается только теми делами, которые ей действительно интересны.

— Пап?!

Кирилл подскакивает с ковра, когда замечает меня. Что-то бросает своим друзьям, ко мне мчит.

А у меня сердце в который раз выкручивает, когда слышу его радостное «папа».

Такое простое слово, но столько смысла в нём заложено. Так сильно откликается.

Я ведь не думал, что когда-то действительно смогу стать отцом. Папой для мальчика, чья мать — Марьям.

И это имеет очень большое значение, если честно.

Рассказать Кириллу про то, что я его отец было непросто. Для нас с Марьям. Для неё — в большей степени.

И я понимал её страхи, неуверенность. Каждый день давал убедиться, что я изменился. Я умею слушать, а не только переть танком.

Случай представился сам собой. Когда Кирюша умудрился стукнуть коленку, сидя на диване. Да так, что решили ехать в травмпункт, на всякий случай.

А там смутно знакомый врач и его «Кирилл Юрьевич», отчего меня перекосило. Ещё и сын это «Евич» начал повторять.

По возвращении в квартиру Марьям, я решился на разговор. Она нервничала, я не меньше.

Но я больше не мог позволить, чтобы сын считал отцом кого-то другого.

— Кир, — позвал я аккуратно. — Ты помнишь, как тебя называли? Ты — Кирилл Савельевич.

— Ага, — серьёзно кивнул сын. — Киилл Евич. Ну да.

Ладно.

Это прошло намного легче, чем мы представляли.

А после появилось это тёплое и важное «пап». Само по себе. Делая меня необычайно счастливым.

— Пап! — Кирилл подпрыгивает, пока я собираю его. — А я сегодня поствоил самую высокую бавню.

— Башню? Ты молодец.

— Я выиглал.

— Даже не сомневался в тебе.

Я практически полностью научился разбирать речь сына. Больше года прошло, но и он свои шифры меняет.

Мара только посмеивается, когда в какой-то момент я теряюсь. Не могу разобрать до конца.

Кирилл упрашивает меня пойти в парк, и я соглашаюсь. Телефон молчит, значит, Мара до сих пор на встрече.

Поэтому мне так нравятся инвестиции. Да, часто переговоры длятся вечность. Но можно выстроить день так, чтобы было больше времени на семью.

Вначале, когда Мара только заикнулась о повторном шансе для меня, всё перестраивать пришлось.

Не пускать под откос, как в прошлый раз. Но делегировать, откладывать, ставить на паузу.

Для того чтобы было время всё исправить. По полной выложиться, демонстрируя, насколько мне важна Марьям.

— Мото! — Кирюша тянет за собой, указывая на электромотоцикл. — Мовно?

— Можно, — соглашаюсь. — Только держись крепче.

Я наставляю сына, напоминаю, как всё нужно делать. Он знает, конечно, но в плане безопасности…

Кир пытается пострадать любым возможным способом. Это неизменно.

Как и его любовь к машинкам. В этом, и не только, он пошёл в свою маму. Скорость и попытки вызвать у меня инфаркт.

Сколько я ловил его в последний момент? Перехватывал, не давая поцеловать землю.

А Марьям…

Наши поездки на карт — моё «любимое» занятия. Видеть, как любимая женщина рассекает на скорости. Рискует пострадать. И не иметь возможности ничего сделать.

Только внимательно следить за каждым поворотом, надеясь, что помогать не придётся.

Но это всё пустяки. Потому что после у Марьям горят глаза. Улыбка широкая и тёплая. Она вся энергией счастья