Я не сдамся! - Аврора Добрых
— Мне во сне привиделось, будто конь мой вороной разыгрался, расплясался, разрезвился подо мной, — зычным голосом вторила Ирина.
Маша тем временем протиснулась на свободное место между Игорем и Владимиром, который уже вовсю храпел.
— Прям как мой Олег покойный, — покачала головой Наталья, прервавшись посреди куплета. — Тот тоже как прикорнет, так хоть караул кричи. Когда не спит, нормальный мужик, все в дом, как говорится. Но стоит зеньки закрыть, как всю округу на уши поднимет. Гадство, не поверите, храпел так громко, как будто ракету запускают. Вы только вдумайтесь! Он же мне житья не давал. Хорошо, что потом помер, прости Господи. Царствие ему небесное, конечно, — женщина перекрестилась, — но уж пусть лучше на небесах храпит, чем мне на уши. Когда гром сверху грохочет, я всегда свечку ставлю. Знаю, что это Олежка мой там обо мне вспоминает. Хороший мужик был, конечно, не жадный, красивый, но храпел так, что хоть уши руби! Ирка, вот только вдумайся…
— Я перенес твои вещи в машину, — шепнул Игорь Маше на ухо, пока Наталья продолжала жаловаться на почившего Олежку. — Сегодня все трое едем ко мне.
— Почему трое? — не сразу сообразила Маша.
— А кота ты в расчет не берешь что ли? Ну и хозяйка. После переезда перепишу его на себя.
Девушка прыснула:
— Да я его третьим никогда не считаю. Он же как часть меня. Куда я, туда и он, и наоборот. Конечно, без Маркиза никуда.
— Машка, — крикнула Наталья, — а ты в курсе, что на новом месте у нас у всех квартиры будут по соседству? На десятом мы, на девятом — Иришка, Васька и компания. Будем самыми дружными соседями не разлей вода! Всем козлам на зависть!
— Ага, — подтвердила Лизок, — всем на зависть! А кто будет против нас, тот не с нами. Мы с Володькой таких живо упакуем и в палату. Да, ага, в палату прокапывать!
— Дело говоришь, Лизка! Давайте выпьем за дружбу!
Маша, делая вид, что пьет со всеми, пригубила свою рюмку и спросила у Игоря:
— Это ты подсуетился с этажами?
Тот лишь загадочно пожал плечами и положил ей вареной картошки.
— Какой-то ты сегодня не такой. Странный.
— На меня действует магия этого места, — ответил Игорь. — Когда выйду из подъезда, чары вмиг рассеются, и я стану обычным, вот увидишь.
И все равно Маше казалось, что что-то в Игоре было не так. Правда, разгадать, что именно, раньше времени он ей так и не позволил.
Когда Наталья, Ирина и Лизок дошли до нужной кондиции, кто-то из них на всю врубил музыку на телефоне, и под известные шлягеры из девяностых в коммуналке началась дискотека.
— Дансинг, бабы, дансинг! — кричала Наталья, хватая за руки всех, кто продолжал сидеть за столом, и зазывая их на «танцпол». — Мужики, че сидим? Яйца сопреют! Поднимаем багажники и пляшем вместе с нами!
Машу тоже не миновала эта участь, и пришлось идти танцевать. Игорю повезло больше — он спрятался за спящим санитаром Володей, и вытащить его было проблематично. Он сидел и насмешило взирал на все происходящее из своего «укрытия», а затем предложил:
— Надо бы добавить звука в наш праздник. У меня в машине как раз есть мощная портативная колонка.
— Так неси ее скорее сюда, Игоряша, не доводи до греха! — обрадовалась Наталья. Маша, смеясь, пригрозила ему кулаком.
Вскоре Игорь действительно вернулся с небольшой, но очень громкой колонкой, подключил ее к телефону Натальи, и музыка заорала на всю квартиру.
Места на кухне было маловато, так что уже на втором хите, доносящемся из динамиков, кто-то что-то разбил, а на третьем — Лизок сшибла пень, после чего едва не рухнула вся конструкция раковины. Худо-бедно, ситуацию удалось стабилизировать совместными усилиями Игоря, Юрия и Пантелеймона.
— Надо бы пень не забыть упаковать, — сказала Наталья и покачала головой. — Юрик, напомни завтра, когда оклемаюсь.
— Дык зачем пень? — удивился тот. — На новом месте от него проку никакого. Там раковина наверняка не нуждается в подспорье…
— Много ты понимаешь! Этот пень дорог мне как память. Сколько он всего пережил, повидал… Служил нам верой и правдой, а мы его что ж — на помойку?? Да если хочешь знать, его еще мой покойный Юрка срубил! Кстати, твой тезка. Хороший был мужик, жаль, помер рано. А то бы он щас не стерпел таких разговоров в сторону пня.
— Я ж не знал, что это семейная реликвия… Ладно, напомню завтра — упакуем лесное произведение искусства в лучшем виде.
— Хороший ты мужик, Юрка! Ульян, слышь, ты береги его. Где еще такого найдешь, чтоб достался тебе не до алкоголизма, а после. Обычно ж оно наоборот получается.
Услышав это, Лизок внезапно расхохоталась, а затем хлопнула себя по ляжке и пустилась в пляс, прихватив Наталью, Ирину и Машу.
Вся эта вакханалия затянулась на добрый час, а потом Маша вдруг обнаружила, что Маркиза нигде нет. Обычно кот предпочитал находиться с людьми, а тут словно сквозь землю провалился. Ни маленький Макар, ни Алевтина Прокофьевна не знали, где он, и девушка уже хотела было ринуться на поиски по квартире, как вдруг Маркиз сам возник на пороге кухни. В этот самый момент музыка на колонке стихла, заставив танцующих издать возмущенные возгласы.
— Какого хрена? — хором возмутились Наталья и Галина.
— А кто прицепил коту на шею мешок? — рассердилась Маша. — Совсем уже что ли с ума посходили??
— Какой еще мешок? — икнув, поинтересовалась Лизок.
— Да не мешок это, а мешочек, — ответил Макар. — Совсем небольшой. Вряд ли Маркизу тяжело его нести. Интересно только, как он умудрился завязать его на шее. Кис-кис, — поманил кота мальчик.
Маркиз двинулся на зов, похоже не замечая ношу на шее. Это действительно был небольшой мешочек размером меньше мизинца. Из красного бархатного материала и с золотистого цвета веревочками. Когда кот подошел ближе, Маша сняла мешочек и под шепот соседей заглянула внутрь. Там лежало колечко.
— Что…
Девушка нашла глазами Игоря и сразу все поняла.
— Ты это серьезно?
Тут все окружающие тоже сообразили, что происходит и замерли в ожидании. Был слышен лишь оглушительный храп санитара Владимира.
Игорь вышел из-за стола и встал перед Машей на одно колено. Лизок и Ирина тут же зарыдали, а Наталья перекрестилась.
— Более чем серьезно, — сказал Игорь. — Я еще никогда и никого так не любил. Станешь моей женой?
— Ну а сам-то как думаешь? — Маша не смогла сдержать слез и тоже расплакалась. — Конечно, стану!
Он надел колечко ей на безымянный палец, и тут сзади раздались оглушительные
