Несомненно ты - Джуэл Э. Энн
Неуверенно я делаю шаг вперёд, а затем останавливаюсь.
— Боже! — выдыхаю я.
Мне сложно дышать. Будто весь воздух выкачали из лёгких.
Словно из ниоткуда появляется девушка с длинными тёмными волосами и обнимает его, а он… целует её. Лотнер обнимает её, а затем отрывает её изящную фигурку от земли и кружит. Поцелуй очень интимный. Я знаю это, потому что когда-то он целовал меня так же. Воспоминание о грозе и то, как он спрятал от меня ключи, мелькают у меня в голове. Наши мокрые тела пылко и отчаянно двигаются друг напротив друга. Ласкающие руки. Голодные губы. Голубые ирисы.
На смену приходят мысли «борись или убегай». И я выбираю второе. Я бегу к машине, держа Оушен на руках, с трудом втягивая воздух.
— Мяч, — кричит она.
Мяч остаётся валяться на горке, но я не могу вернуться назад.
— Мяч! — её голос делается на октаву выше, пока я пытаюсь справиться с застёжкой на сиденье.
— Я знаю, милая. Мамочка купит тебе другой. Обещаю.
На глазах у неё появляются слёзы, пока она пытается прервать мои попытки пристегнуть. Она пинается ногами и бьёт руками.
Когда я, наконец, пристегиваю её, у нас выходит крайне эмоциональная поездка домой. Оушен ревёт из-за своего мяча. А я реву, потому что приблизилась к тому, в чём нуждалась, но не к тому, что хотела. На одно мгновение у меня промелькнули картинки того, как мы становимся семьёй. Часть меня, та, которая оторвана от реальности и любит снисходительность, думала, что он повернётся, увидит нас и влюбится в Оушен с первого взгляда. Я думала, что он снова по уши влюбится в меня. Но я ошиблась.
Оушен так плачет, что, в конце концов, устаёт и засыпает. Я заношу её в дом и кладу в кровать. У меня возникает искушение улечься рядом с ней и тоже уснуть. Может быть, я проснусь и пойму, что это просто был кошмарный сон. Всё это время я думала, что Лотнер с доктором Браун. Я должна была почувствовать облегчение, что это была не она в его объятиях. Но не почувствую. Видеть его с кем-либо другим мучительно. Это чувство, которое я никогда не прощу.
Бутылка «Мерло», стоящая на кухне, так и зовёт меня. Я наливаю себе стакан вина, ставлю телефон в док-станцию и включаю музыку. Играет «In Your Eyes». Почти из тысячи песен, что у меня на телефоне, «случайное проигрывание» выбирает именно эту. Жизнь жестока.
К тому времени, как я приканчиваю второй стакан, решаю прекращать всё это. Сейчас Оушен — весь мир для меня. Она мой приоритет. И мне нужно быть ответственной и трезвой матерью для неё.
— Привет… — говорит Дэйн, стоя в дверях.
— Я на кухне, — моему голосу недостаёт энтузиазма, который должен там быть. В конце концов, я скучала по нему всю неделю.
Он садится рядом со мной, притягивая в свои объятья и целуя в лоб.
— А где этот маленький вихрь?
— Сворли на заднем дворе. Ты не видел его?
Дэйн смеётся и сильнее сжимает меня.
— Ты знаешь, о ком я говорю.
Я провожу рукой по его груди, обнимая его в ответ.
— Она спит. Забеги по парку утомили её. А потом мы потеряли её мяч, и в машине она устроила мне разбор полётов.
— Хмм… отстойно. Я скучал по ней. Не мог дождаться момента, когда увижу её снова.
Я поднимаю голову, чтобы посмотреть на него. В теле я ощущаю приятное волнение.
— Только по ней, да?
Он сглатывает.
— Нет…
Вцепившись в волосы на его затылке, я понимаю, что делаю такой смелый шаг, который никогда не представляла, что сделаю. Я целую его. Он хочет отстраниться, но я забираюсь на колени, оседлав его, показывая, что не хочу останавливаться. Сегодня я теряю частичку себя, и эта пустота приносит боль. Мне нужно это. Мне нужно двигаться дальше. Мне нужен… Дэйн.
ГЛАВА 23
Свадьба
22 июня 2013 г.
— Сидни, берёшь ли ты Дэйна в законные мужья, чтобы…
— Оушен! — пронзительно верещит Эйвери, отчего у меня мурашки бегут по коже.
— Оушен! — кричу я. — Кто-нибудь, помогите!
Моя малышка, моё сердце, мой мир теряет сознание и теперь лежит на полу. Её тело бьётся в конвульсиях, глаза закатываются, но не закрываются до конца.
— Боже! Кто-нибудь, помогите! — кричу я, срывающимся голосом.
Её маленькие губы синеют.
— Нет! Нет! — кажется, мои мольбы никто не слышит. Почему никто не помогает?
— Сидни, успокойся. С ней всё будет в порядке, — голос Дэйна спокойный, но мне он кажется наждачной бумагой, что проходится по моим нервам.
— С ней не всё в порядке? У неё губы посинели! Она не дышит!
— У неё приступ. Послушай, милая, она дышит. С ней всё будет в порядке.
Все голоса вокруг меня превращаются в эхо. Я молюсь Богу, чтобы он спас её. Чтобы он взял меня вместо неё. Моя малышка… Моя милая маленькая Оушен…
Поездка в машине скорой помощи осталась для меня расплывчатым пятном. Мне задают очень много вопросов. И я даже что-то отвечаю им, но не уверена, что это за ответы. Взгляд Оушен находит мой. Голубые ирисы. Она в сознании и всё воспринимает, а главное дышит. К губам снова прилила кровь, но она плачет. Мой ребёнок напуган. Нижняя часть её платья испачкана, а часть моей юбки, которая сделана из тюля, теперь разорвана от того, что я в полном отчаянии забиралась в машину скорой помощи.
Они спросили меня, может быть, я хочу поехать в какую-то определённую больницу, но я не могу ответить на этот вопрос. Мы находимся в Лос-Анджелесе, и я ничего о нём не знаю. Дэйн настойчиво предлагал, чтобы мы сыграли свадьбу именно здесь, так как тут живёт Эйвери и его семья. Они отлично помогли нам спланировать свадьбу, но именно сейчас я хочу оказаться в Пало-Альто. Доктор Эрискон, педиатр Оушен, успокоила бы меня. Она больше, чем просто доктор для дочери. Она мой друг и помогает мне пройти через все трудности и беспокойства, связанные с тем, что это мой первый ребёнок.
— Мамочка! — плачет Оушен.
— Я здесь, малышка, — наклоняюсь я и обнимаю её, пытаясь успокоить. Конечно, её пугает этот свет и эти незнакомые лица, которые обращены в её сторону.
Мы подъезжаем к дверям неотложной помощи, и плач Оушен становится громче, когда они завозят её внутрь. Дэйн, Эйвери и папа приезжают сразу же после нас. Медсестра впихивает мне анкету
