Волшебная нить (СИ) - Ольга Тартынская
- Теперь ему грозит каторга... - завершила свой рассказ Катя и все же не сдержала слез.
- Что ж, Богу будет угодно - оправдается. Молитесь за него и не теряйте надежды, - произнесла в утешение ей дама. - Ваша самоотверженность заслуживает награды.
Она поднялась, легонько кивнула Кате и вышла из ложи. Девушка не сразу опомнилась. Она отерла слезы, успокоила дыхание и выскочила следом за дамой. Ей хотелось благодарить незнакомку за добрые слова и участие, но та уже была окружена блестящей свитой. Катя не посмела вновь напомнить о себе.
Тут и Марья Власьевна с Наташей объявились. Началась лотерея. Разыгрывались забавные мелочи вроде фантов: вышитые кошельки и кисеты, тончайшие носовые платки, склянки с духами, бальные книжки, ножи для разрезания журналов, собственно модные журналы, - все это было пожертвовано дамами высшего света в лотерею. Государыня прислала дивный золотой футлярчик для румян и шелковый веер из слоновой кости. Вокруг сделалось весело, бестолково, суетно.
- Попытайте счастье, - обратилась вдруг к Кате обиженная графиня. - Начинающим всегда везет.
- Да уж! - подхватила Марья Власьевна. - О прошлом-то годе, сказывали, некая бедная девица сорвала куш!
Долли неприязненно покосилась на шумную барыню, но поддержала беседу:
- Верно. Бывшая институтка, гувернантка Штосс выиграла в польской лотерее восемьсот тысяч злотых, по-нашему, четыреста тысяч рублей, целое состояние. Весь Петербург гудел, завидовали, от женихов отбою не было.
- А что теперь с ней? - спросила Катя с вызовом.
- С кем? - подняла брови графиня Забельская.
- С гувернанткой Штосс.
- Почему мне знать? - пожала плечами Долли и отошла к Шеншину.
- Кто эта дама? - шепотом спросила Наташа, провожая ее взглядом.
- Графиня Забельская, - коротко ответила Катя с презрительной гримасой.
- Ужель та самая? - ахнула Наташа.
Неожиданно объявили, что после лотереи устраиваются танцы. Это взволновало публику, по толпе словно электрическая искра пробежала. Оркестр занял место в углу залы, и грянула музыка. Катя же вовсе не собиралась танцевать, но кавалеры обступили ее, приглашая непрестанно. Девушка понимала, что отказать нельзя, да Марья Власьевна подталкивала ее:
- Иди, матушка, танцуй, не обижай молодца.
Мадам Пашкова тоже кружилась в вихре танца, не зная устали, а она замужняя дама. Что ж Кате тогда отказывать себе в удовольствии? Обе подруги не сходили с доски весь вечер. В мазурке Катин стул оказался рядом со стулом графини. Забельская склонилась к ней и, тонко улыбаясь, предложила:
- Завтра здесь устраивается маскарад. Приезжайте, будет много веселее, да и вольней! Я пришлю за вами экипаж?
Катя пожала плечами, не зная, что отвечать.
- Скажите, куда прислать? Вы, верно, в Павловске остановились? Или в Царском?
Настойчивость графини была неприятна Кате. "Ей-то на что?" - подумалось невольно. Тут их разлучили кавалеры. Жаль, Марья Власьевна опять куда-то запропастилась, совета спросить не у кого.
Поначалу танцы для Кати казались тягостной обязанностью, однако постепенно она поддалась общему веселью. Успех кружил девушке голову, все вокруг казались милыми, добрыми, мало не родными. Князь Шеншин дважды приглашал Катю и вальсировал чудесно, развлекал ее остротами и комплиментами, приносил мороженое и сельтерскую воду. Кажется, он решительно желал понравиться свеженькой девице.
Порой при мысли о Левушке Катя чувствовала укор совести, но она утешалась тем, что приехала сюда для дела. Да и что за беда, коли она нравится и замечена? Теперь даже графиня Забельская виделась ей милой и привлекательной особой. И на маскарад, пожалуй, надобно ехать, это же для пользы дела! Вокруг зачарованной девицы вились великосветские щеголи и гвардейцы, ей шептали комплименты, жали ручку в танце, подавали уроненный платок или веер, пододвигали стул и прочая.
- Что означают эти бриллиантовые буквы на платье графини Забельской? - спросила Катя князя Шеншина, с которым чувствовала себя уже вполне накоротке.
- Это вензель государыни Александры Федоровны. Графиня служит фрейлиной при дворе, им положено носить шифр, - терпеливо объяснял конногвардеец, снисходительно улыбаясь ее провинциальной простоте.
Долли словно почувствовала, что говорят он ней. Она подошла и доверительно взяла Катю за руку.
- Уговорите, князь, нашу прекрасную дебютантку приехать завтра в маскарад. Право, будет весело!
Шеншин открыл было рот:
- Однако...
Графиня не дала ему продолжить:
- Ах, знаю, знаю! У вас завтра дежурство, вы не можете быть.
И она тотчас увела Катю в сторону, усадила возле себя на кушетке за колонной.
- Вы приехали с московской дамой, Аргамаковой? Оставайтесь у меня до завтрашнего маскарада. Я покажу вам дворец, павильоны, погуляем в парке, а вечером как раз в вокзал. Подберем вам необыкновенный костюм...
Публика уже волновалась, ожидая ночного двенадцатичасового поезда на Петербург. Дачники, живущие в Павловске, продолжали танцевать и веселиться. Катя прилежно глядела по сторонам, но не видела ни Марьи Власьевны, ни Наташи.
- Я в Петербурге по надобности, - пробормотала она. - Вовсе мне не до маскарада. Я в гостях здесь.
- Что ж, отчего бы и не повеселиться, раз уж оказались в Петербурге? - с кошачьей мягкостью убеждала графиня. - Это большая удача попасть сразу ко двору и иметь успех.
Она говорила то же, что нашептывал Кате ее внутренний бесенок. Да полно, так ли уж дурно поехать с фрейлиной в маскарад? Что как сам государь явится в маске, ведь можно будет его просить за Левушку!
- Бывает ли государь в маскарадах? - спросила она у Забельской.
- Ах, как славно, что вы спросили! Скажу вам на ушко, - она и впрямь склонилась к уху Кати и прошептала: - Бывает, но инкогнито! Он не желает, чтобы его узнавали.
Тут из-за колонны показалась Наташа.
- Катя, я всюду тебя ищу! Поспеши, иначе опоздаем на поезд. Марья Власьевна уж в вагоне ждет.
Катя взглянула на графиню, бесстрастно обмахивающуюся веером, и приняла решение.
- Я уезжаю, однако весьма признательна вам за приглашение!
- Не отказывайтесь вовсе, - заговорщически улыбнулась Забельская. - Утро вечера мудренее.
Они попрощались, и Катя поспешила за подругой, которая уже летела к выходу.
23.
Прошла ночь, и Катя уже не могла понять, как могла так увлечься: веселиться и танцевать беззаботно, словно Левушка не томился в остроге, а был рядом с ней. Она чувствовала изрядные укоры совести и сердилась на себя.
- Где же Марья Власьевна? - нетерпеливо спросила девица у подруги, сидя за столом, накрытым к завтраку.
- Сказывала, ей в десяти местах побывать надобно, везде поспеть, всех повидать. - Наташа тепло улыбнулась.
