Эксперимент не удался - Теодора Игнатова
— Не парадный, а повседневный. Можно сказать сегодня тоже сбежал, как и ты, только от ежедневных дел. Успел заскочить домой, переодеться.
Молчат. Он касается подбородком её макушке, крепче стискивая хрупкую фигурку. Вопрос, требующий ответа, зачем он её сюда привёз, бегает словно сумасшедший по мыслям девчонки. Оставит в живых, уже хорошо. Богдан бы уже тысячу раз попытался поцеловать и облапать. Прикрывает глаза. Опять вспомнила... Взвыв про себя, тяжело вздыхает.
Грановский, задумчиво перебирает невесомыми касания пряди шелковистых волос, пропуская через пальцы. По спине девчонки бегут мурашки. Носом проводит по виску и ей кажется сейчас коснётся губами, дыхание замирает, но ничего не происходит.
— Легко оделась, замёрзнешь.
— С вами тут замёрзнешь, — бурчит себе под нос.
— С кем с нами?
Услышал и кажется улыбается. Расстроенно сжимает челюсти, иначе сейчас как наговорит гадостей и опозорится. Справившись с эмоциями отвечает:
— С вами!
Легонько куснул за шею, от неожиданности дёрнулась. По телу разбежалась волна тепла. Лучше бы ещё пол часика помолчали.
— Всегда на свиданиях доводишь до белого каления?
— Не хожу я на свидания.
— Ещё скажи ухажёров нету.
— Может и есть, кто их знает, — усмехается. — То есть мы сейчас на свидании?
— Так и есть, на тайном. Но я обещаю, сегодня же это исправлю. Достаточно детского сада. Больше не придётся тебе сбегать.
Что он там исправит? Сосредоточиться на словах не выходит. Большая, тёплая ладонь, накрывает её замёрзшие пальцы, переплетая накрепко. Красноречиво сжимает сильнее, пуская сердце юной особы в бег.
— Как же безопасность, разве здесь безопасно? — Алекса пытается отвлечь, кого только, себя или его.
Кожей ощущает горячее дыхание, решительный настрой.
— Не уверен, но так хочется увезти тебя подальше ото всех, чтобы только я и ты.
Девчонка промолчала, не получается сменить настрой. Наблюдает как небо совсем становится тёмно-синим. Розовая полоска на горизонте стремительно уменьшается. Буквально минут пять и будет совсем темно. С каждой секундой сильнее нервничает и понимает, это заметно. Вроде прилично обнимает, не позволяет себе лишнего, не считая, что один раз укусил, ни одного поцелуя. Порою кажется, сейчас коснётся губами, но ничего не происходит и она будто уже ждёт, когда же это случится. В памяти ещё свежи воспоминания предыдущего побега с поцелуями.
— Расскажи мне всё, что помнишь о нападавших. Слышал это была не первая попытка.
Алекса резко повернулась к нему. Лица друг от друга буквально в паре сантиметров. Дышать стало тяжелее, глаза сами собой опускаются на привлекательные губы мужчины.
— Если доверяешь, расскажи.
Расскажи ему, во внутренней памяти мозга сейчас только поцелуи. Об этом точно ни слова.
— Ты манипулятор, — быстро отвернулась.
Идиотка, снова думает не о том, а он всё о своём.
— Да ладно, — тихо смеётся.
— Не ладно. Либо расскажи, либо объясняй почему не доверяешь, вот чего ты добиваешься.
— Ну пока не добиваюсь, прошу.
Ей показалось или он имеет ввиду совсем не предмет разговора.
— Не злись, начинаю тебя бояться, особенно после того, как за пару секунд свирепо растерзала бедную розу, вместо кого-то. Надеюсь не меня хотела так жестоко растерзать.
— Не тебя.
— Ну и правильно, меня нельзя, ну только, если в порыве страсти, — не скрывает улыбку в голосе.
Щёки девчонки обдаёт жаром. Вот гад, прекрасно понимает, что она сейчас чувствует.
— Пудришь мне мозг, а сам выведываешь то, что тебе надо.
— Какая умная девочка у меня, — сжимает в порыве, прижимаясь щекой к щеке. — Я должен знать кто обижает мою девочку, иначе не смогу устранить причины твоего плохого настроения. До безумия нравится твоя улыбка, хочу чтобы улыбалась как можно чаще и каждый раз, как видишь меня. Хочу быть причиной твоего потрясающего настроения.
— Постоянно, словно дурочка? В этом есть и плюсы, обезумеешь совсем, можно будет упрятать в дурку.
Хохотнула, за что тут же была стиснута стальными руками.
— Какой ужас, а я был уверен, нравлюсь тебе.
Вдвоём в темноте наводит только на одни мысли, которые так и вертятся в её голове. Воздух вокруг парочки потрескивает разрядами.
— Поехали? Ты совсем замёрзла, — сжимает ледяные ладошки.
Одновременно поднимаются. Уже в салоне автомобиля говорит:
— Может ко мне, на кофе... То есть на чай.
— На кофе, со сливками.
Грановский широко улыбается.
— На кофе пошло приглашать, его обычно по утрам пьют, со сливками на чьём-то теле.
Округлив глаза, Алекса шепчет себе под нос ругательства. Вот какие мы значит! Пошлые намёки так и прут из него.
— То есть, если на кофе, то я должна остаться на ночь?
— По идее да, — смотрит в упор.
— Везите меня домой, мистер Грановский. Кофе дома выпью, там на ночь и останусь.
— Хорошо, — сразу согласился. — Может всё-таки расскажешь.
Пока вёз её домой, Алекса поведала все события до нападения и о самом покушении. Уж лучше эта неприятная тема, чем разговоры о кофе на завтрак в постель. Возле подъезда берёт её за руку.
— Не поцелуешь на прощание? — в глазах искры смеха.
Издевается! Склоняется совсем близко к лицу. Она нервно выдернула пальцы из захвата.
— Нет, — выскочила из машины.
— Алекса, — догоняет.
Застыла на полушаге оборачиваясь.
— Злюка, ты забыла о безопасности.
За руку ведёт в подъезд, а она тяжко дышит. Тело пылает. В лифте вдвоём очень тесно. Этот момент прощания каждый раз изматывает её нервную систему до невозможного. До последнего играет девчонка роль совершенно спокойного человека, а вот руки сдают, дрожат позорно и не слушаются. Грановский отбирает ключи и открывает сам замок. На этом не
