Даниэла Стил - Калейдоскоп
Она дружелюбно посмотрела на больного старика. Мегана наклонила голову в знак согласия. Ярость Хилари казалась непостижимой. Да, он подвел их, но не предал сознательно и жестоко. Хилари не права. Та яростно мотнула головой и злобно расхохоталась.
— Вы были крошками и не знали, что произошло в ту ночь… когда умерла мама. А я стояла в коридоре и все слышала… каждое слово… — Она залилась слезами. Джон по-прежнему стоял рядом, готовый в нужный момент прийти на помощь. — Я слышала крики… Он ударил ее… еще и еще раз… а потом сжимал ей горло, чтобы заставить замолчать… сжимал, пока не задушил… И знаете — почему? — Зеленые глаза Хилари впились в лицо Артура. Всю жизнь она ждала этой минуты. — Потому что у нее была связь с этим… И она призналась отцу…
Хилари помолчала, словно вслушиваясь в голоса из прошлого. В эту минуту она была где-то далеко-далеко.
— Папа изменял маме… много лет… с разными женщинами. Она обвинила его, но он все отрицал… назвал ее сумасшедшей. А она сказала, что у нее есть доказательства… Она знает, кого он брал с собой в Калифорнию и с кем провел вчерашнюю ночь… Но ей все равно, потому что она тоже завела роман… Если папа не успокоится, она возьмет нас и уйдет к тому человеку. Папа крикнул, что убьет ее, а она покатилась со смеху. Он грозил, что не отдаст своих детей, а мама продолжала хохотать как безумная и вдруг назвала имя своего любовника.
Какое-то время Хилари не могла говорить из-за душивших ее слез, но вскоре овладела собой и, рванувшись к Артуру, выкрикнула:
— У нее была любовная связь с Артуром, папиным лучшим другом! Папа сказал, что убьет ее, а она все смеялась. Папа повторил, что не отдаст ей своих дочерей, и она призналась, что только две старшие — от него…
Все остолбенели, но более всех был поражен Артур — как будто его поразила молния. Хилари заговорила немного спокойнее. Наконец-то она смогла высказаться!
— Мама призналась, что Мегана — дочь Артура. И папа убил ее…
Силы оставили Хилари. Она опустилась в кресло и беззвучно заплакала. Александра обняла ее за плечи. Старик жалобно всхлипывал.
— Я не знал… Она мне не говорила… — Он с тоской посмотрел на Мегану. — Поверь… я ничего не знал. Всегда считал тебя его дочерью такой же, как остальные. Если бы я только знал…
— И что бы ты сделал? — гневно возразила Хилари. — Оставил бы ее у себя, а нас бросил гнить заживо в той клоаке? Ты не сумел постоять за любимую женщину, предал лучшего друга — и погубил их обоих. Твои руки обагрены их кровью… и нашей. Если бы не ты, все было бы по-другому. Каково тебе было — всю жизнь носить это в себе? Как ты мог — после черного предательства — браться за его защиту?
— Он молил меня, Хилари… Я не соглашался. Заклинал его позволить мне нанять другого адвоката. Но он настоял на своем. По правде говоря, после гибели Соланж ему не хотелось жить. — Он понизил голос до шепота. — И мне тоже. И моя жизнь кончилась. Я очень любил ее… с первой встречи…
По старческим щекам ручьями катились слезы. Мегана была потрясена. Этот человек — не просто друг семьи. Он — ее отец!
Хилари опустошенно смотрела на Артура, словно видела впервые в жизни. Перед ней корчился жалкий умирающий старик. Ничто не могло исправить причиненного им зла. В чем бы он ни был виноват, для него все кончено. Кровь загубленных им людей давно высохла. Все забыто… Хилари встала и посмотрела на Артура сверху вниз.
— Я приехала сказать, как сильно я тебя ненавижу. И знаешь, что самое странное? Я больше не уверена в том, что это имеет значение.
Она почувствовала на своем плече руку Александры и обернулась, чтобы заглянуть ей в глаза. Шквал переживаний произвел опустошение в Хилари. Она перевела взгляд с Александры на Мегану.
— Господи, как я любила вас тогда! Теперь уже слишком поздно. Я больше не способна ни давать, ни брать.
Она сделала движение, чтобы уйти, но Александра ее удержала. Однако первой заговорила Мегана:
— Да, прошло много лет, но мы все-таки явились на эту встречу. Приехали отдать дань прошлому — но и с надеждой на будущее. Теперь у нас иные родители, друзья… Мы жили не на необитаемом острове — даже ты, Хилари, какой бы ты ни чувствовала себя одинокой. Ты не можешь так просто швырнуть в нас бомбу и убежать. Мы должны помочь друг другу залечить раны.
Она тоже плакала. Джону Чепмену страстно хотелось подбодрить ее. Если Хилари сейчас уйдет, это произведет страшное разрушение. Она сломает жизнь себе и другим.
Хилари бросила беспомощный взгляд на Александру. Та ответила утвердительным кивком.
— Останься, Хилли. Я так ждала этого момента!
Все они пошли на огромный риск, заплатили высокую цену. Александра взбунтовалась против Анри — только ради удовольствия увидеться с сестрами.
— Хилли, эта поездка потребовала от меня громадного мужества. Муж запретил мне… Не знаю, примет ли он меня обратно. А моя мать… женщина, которую я все эти годы звала матерью… поехала со мной, несмотря на страх… Она боится, что это ослабит мою дочернюю привязанность… что она меня потеряет.
В глазах Александры блестели слезы. Плакала и Мегана. Ребекка испытала такой же страх. Вчера вечером они целый час проговорили по телефону. Мегана обещала при первой возможности позвонить из Коннектикута.
Александра продолжила:
— Ты пострадала больше нас, Хилли, но ты не одинока. Мы тебя любим — после стольких лет разлуки! Ты не можешь от нас отвернуться. Я не позволю!
Хилари стояла как истукан — высокая и неестественно прямая. И вдруг заключила Александру в объятия. Конечно, откуда той знать, каким адом была ее жизнь? Но она не виновата — так же, как и Мегана… и, может быть, даже Артур. Как ни тяжело в этом признаться, но, возможно, он не такой уж и злодей. Чертов идиот… Но он с лихвой заплатил за свое сумасбродство…
— Сможете ли вы когда-нибудь простить меня — все вы? — но обращался он только к старшей. Хилари не сразу ответила:
— Не знаю, Артур. Не могу разобраться в своих чувствах…
При этом она крепко обнимала Александру, а взглядом искала поддержку у Меганы.
— Все равно я рад, что вы приехали. Вы имели право на эту встречу. Будь я другим человеком, взбунтовался бы против жены и взял вас к себе. Мне очень этого хотелось, но она была враждебно настроена, и я не посмел. Я раскаиваюсь, но теперь уже ничего не изменишь. — Он перевел взгляд с Хилари на ту, которая оказалась его родной дочерью. — Я совершил непоправимую ошибку — и расплатился сполна. Всю жизнь был одинок… с тех пор, как умерла ваша мама… — Артур не мог продолжать, только горестно покачал головой. Джон Чепмен и одна из сиделок помогли ему подняться. — Пойду лягу. Нам всем есть о чем поразмышлять…
