Триш Дженсен - Блондинка на час
– Она уезжает. – Он даже не заметил, что проговорил это вслух.
Но Шелли все прекрасно слышала и не упустила случая высказаться по полной программе.
– А что ей оставалось делать, если ты вел себя как последний идиот? Она решила устроиться на работу, и вот ей предложили место... Вообще-то предложений поступило штук шесть, не меньше, но она выбрала именно это.
Колсон молчал. Грудь словно сдавили стальные обручи, и воздух не проходил в легкие. Сестра нашла его руку, и ее горячая ладошка сжала ледяные пальцы.
– А чего ты хотел, скажи на милость? Чтобы она сидела дома и ждала, пока у тебя прибавится мозгов?
И Марк вынужден был признаться себе, что именно этого он и хотел. Более того, его измученное сердце грела мысль о том, что, куда бы он ни уехал, Ли по-прежнему находится там же, где он оставил ее – в небольшом городке округа Колумбия.
– Эй, ты хоть дышишь? – поинтересовалась сестра. – Смотри не забывай! Вдох-выдох. Именно такие простые упражнения позволяют биться сердцу. Лично я уверена, что твой мозг погиб довольно давно, но все же прошу тебя поддерживать циркуляцию крови в организме. Вдруг немного кислорода просочится в твою черепушку и случится чудо?
– Это они тебе велели сказать мне об отъезде?
Некоторое время Шелли молчала. Потом, тщательно подбирая слова, начала:
– Ты мой брат, и поэтому мне положено любить тебя во всех проявлениях. Кровные узы и все такое... Но сейчас ты мне просто противен! – Последние слова сорвались почти криком.
Девушка встала и решительно сказала: – Я иду спать.
– Подожди!
– И не подумаю. Если проголодаешься – еда в холодильнике.
– Шелли, пожалуйста.
Рядом с ним она не села, но и в спальню не ушла.
– Знаешь, братец, уже некоторое время я довольно тесно общаюсь с этой семьей. И они мне нравятся. Мне очень комфортно и тепло с этими людьми. Они нежно любят друг друга. И помогают друг другу. Собираясь вместе, стараются поддерживать огонь в очаге и сохранять разум и чувство юмора в нашем идиотском мире. Более того – они пытаются делать что-то хорошее. Можешь идти и судить их, большой брат. Но я не подпишусь под твоим приговором. У меня есть свое мнение, и я уверена в том, что именно я ближе к истине.
– Прости, – смиренно сказал Марк.
Отповедь Шелли немного привела его в чувство.
– Не за что просить прощения у меня, – сухо отозвалась сестра. – Ты не меня обидел.
– Она уезжает.
– Да.
– Но почему? Как она решилась оставить семью?
Шелли опустилась рядом с братом на диван и, немного помолчав, сказала с ласковым упреком, словно мать неразумному ребенку:
– Ты такой глупый. Ли образованная женщина. Она всегда хотела добиться чего-то. Стать кем-то. Ей нужно найти себя и свою дорогу в жизни.
– И дорога эта не пересечется с моей.
– А что, должна? С чего бы это?
– Она говорила с тобой обо мне? Хоть раз?
– Нет.
– Тогда откуда ты это знаешь? Впрочем, – он печально усмехнулся, – глупый вопрос. Ты всегда все знаешь.
– Я иду спать. – Шелли встала и сделала шаг к двери. – У меня от тебя голова разболелась. И вообще – я за ужином едва не разревелась, а теперь ты решил довести меня до слез.
– Я не смогу остановить ее, если она решила уехать, – сказал он.
– Не сможешь. Особенно если будешь тут сидеть и смотреть в пол. Продолжай в том же духе, и через пару лет превратишься в законченного неврастеника. Но я-то по-прежнему буду рядом. Буду заботиться о тебе и все такое. И любить тебя буду, хоть ты и полный придурок.
– Когда она едет?
– Машина будет к шести.
– Машина? Они выслали за ней машину?
– Ну, вообще-то ей предложили добираться до аэропорта автостопом, но она плакала, и тогда...
– Она уезжает, – тупо повторил он. – Я не смогу остановить ее.
– Это правда. И все у нее будет хорошо.
– Без меня?
Шелли запрокинула вверх лицо и с упреком спросила:
– Господи, за что? Неужели не было другой ноши? Почему мне достался братец-кретин?
– Думаю, мне стоит попробовать.
– А может, родители в детстве уронили тебя головой на пол?
– Ладно, я уже решил. Я постараюсь что-нибудь сделать.
– Что, интересно?
– Не знаю. Видишь ли, я наговорил тогда много всего. – Он тяжело вздохнул. – И теперь не так просто будет просить ее о чем-либо.
– А о чем ты хочешь ее попросить?
– Не уезжать.
– Вряд ли этот номер пройдет. Мне показалось, она рада сменить обстановку.
– М-м...
– Семья относится к ней как к ребенку, и Ли решила, что так у нее больше шансов повзрослеть... Ну а кроме семьи, ничто ее здесь не удерживает... да?
– А я?
– А что ты? – Шелли провела пальцами по циферблату своих часов. – У тебя, братец, есть всего шесть часов, чтобы убедить ее, что ты у нее есть и ради этого стоит задержаться в округе Колумбия. Пока. Я искренне надеюсь, что утром тебя здесь не будет.
– Шелли.
– Чего еще изволите?
– Я тебя люблю.
– А что тебе остается? Я единственный нормальный человек в нашей семейке.
Ли проснулась. Стоило все же выпить на ночь аспирин, раз в голове по-прежнему шумит и вообще состояние паршивое. Потом она сообразила, что дело не столько в головной боли, сколько в дверном звонке, который звонил и звонил не переставая. Она выбралась из постели, дошла до двери и высунула нос в коридор. Мимо пронесся Стив, на ходу запахивая халат. Ли решила, что он сам во всем разберется, и двинулась обратно в сторону кровати.
Кровать. Слезы вдруг навернулись на глаза. Это ее последняя ночь здесь, в собственной комнате, в собственной постели. Она обвела взглядом спальню. Здесь все как всегда. То есть комната, конечно, менялась со временем. Сначала тут жила большая компания всевозможных плюшевых собак, потом они были подарены тем, кто как раз дорос до восхищения их мягкостью и плюшевостью. Такая же судьба поджидала фарфоровых кукол. Стены перекрашивали четыре раза, и мебель покупали новую. И все же это всегда была ее комната.
«Я буду скучать по своей спальне. И еще я буду скучать без Стива, дедули и...»
– Она спит, – донесся до нее сердитый голос Стива. – А если бы даже она бодрствовала, я все равно не подпустил бы тебя к своей сестре.
– Пять минут.
Ли сразу же узнала этот голос, и сердце ее замерло. Марк.
– Нет.
– Я прошу тебя.
Ли вернулась к двери и принялась слушать.
– Пусть поговорят, – раздался голос дедули. – Вдруг мальчику есть что сказать дельного.
– Нет.
– Сынок, я тебя уже очень давно не порол. Не заставляй меня начинать заново после столь долгого перерыва. Тем более что я уже пожилой человек. И если мне придется применить силу, мои больные суставы будут твоим кошмарным сном. Ты понял намек, или мне все же сходить за ремнем?
