Донна Кауффман - Сказки серого волка
Правда, нелегко разразиться убедительными проклятиями, когда с лица не сходит дурацкая блаженная ухмылка, подумал Райли.
Да, такого денька у него не было с тех самых пор, как… Впрочем, какая разница? Главное, что давно. Сейчас же Райли был занят тем, что обдумывал дальнейшую стратегию действий, потому что Танзи — а Райли был готов поклясться, что так оно и будет, — наверняка попытается восстановить дистанцию, как только пройдёт пьянящее ощущение от того, чем они с ней занимались в душе. Господи, он со счёта сбился, сколько раз они там кончили, подумал Райли и ощутил, что ему хочется её снова. И не обязательно в постели. Или в душе, если на то пошло. Вот это был секс! Страшно вспомнить, какие звуки исторгали их глотки — и стоны, и всхлипы, и рычание. Но почему-то первым в голову приходило совсем другое: как они хохотали, как подначивали друг друга.
И это как раз то, что ему страшно не хочется потерять. Не то, что было между ними в постели или в душе. А все промежуточные моменты. Все те мелочи, что и составляли её, Танзи.
Райли почему-то думал, что его будут мучить угрызения совести, что он будет терзаться сомнениями по поводу того, имел ли он право нарушить буквально все до последнего правила, которые для себя же установил, а заодно тщетно пытался добиться, чтобы их соблюдал и его безнадёжный гуляка-отец.
И вот теперь ему почему-то не было стыдно. Или почти не стыдно. Ведь он уже не сомневался, что речь идёт не о минутном увлечении. Пока он понятия не имел, куда все это его приведёт, Но одно знал точно: Танзи вряд ли выставит его за дверь. По крайней мере не сейчас. Независимо от того, будет ли и дальше её преследовать этот самый Со-ул-М8 или нет.
Опуская больную ногу с последней ступеньки, Райли так глубоко задумался, что едва не пропустил тонкий светло-коричневый конверт, что валялся на полу у двери под прорезью для почты. Кстати, не Танзи ли пыталась уверить его, что эта самая прорезь плотно заделана, по крайней мере на некоторое время? Когда же он предложил ей установить внешний детектор движения и систему безопасности, Танзи наотрез отказалась.
И дело не в том, что она не понимала всей серьёзности положения. Понимала, и ещё как! По крайней мере в той степени, в какой на это была способна такая самоуверенная особа, как она. В конце концов, она почему-то уверовала в способность Райли держать ситуацию под контролем. Из-за чего между ними вспыхнула очередная ссора.
После которой Райли ещё больше укрепился в подозрении что прав всё-таки он, а не она, отчего на душе у него остался неприятный осадок.
Не обращая внимания на то, что он практически не одет, Райли отомкнул дверь и проковылял за порог, чтобы окинуть взглядом улицу. Но та оказалась пуста — ни людей, ни машин, лишь дождь нещадно стучал по мостовой. Чертыхнувшись, он поспешил внутрь и замкнул за собой дверь, а затем, насколько позволяло больное колено, нагнулся над посланием. Краем ногтя, чтобы не оставить отпечатков и не испортить те, что уже наверняка там имелись, перевернул запечатанный конверт. На лицевом стороне ни имени, ни адреса, ни почтовой марки. Что неудивительно, потому что Танзи уже давно — как только её газетная колонка начала завоёвывать популярность — перевела всю свою корреспонденцию на абонентский ящик куда теперь поступала вся почта на её имя. Вот откуда её уверенность в том, что прорезь для почты не представляет опасности.
Судя по всему, Соул-М8 имел по этому поводу особое мнение.
На обратной стороне конверта Райли обнаружил знакомые по полученной на балу записке каракули, которыми было нацарапано всего два слова — «Для тебя».
Почему-то при их виде у него по спине поползли мурашки, а руки непроизвольно сжались в кулаки — с такой силой, что казалось, побелевшая от напряжения кожа вот-вот лопнет на костяшках пальцев. И хотя вне футбольного поля его бы никто никогда не назвал агрессивным, в данную минуту он с удовольствием придушил бы этого самого Соула-М8, кем бы тот ни был.
Усилием воли Райли заставил себя выкинуть из голе вы крамольные мысли и сосредоточиться на плане дальнеших действий. Танзи полагается на него — не хватало только, чтобы он позволил злости и раздражению взять над собой верх, утратив способность трезво и взвешенно мыслить. Хотя, если признаться честно, в данный момент он за себя не ручался.
Он обвёл глазами комнату. Не найдётся ли что-то такое, куда можно бы засунуть чёртов конверт? Как назло, ничего. Тогда он вышел в гостиную, взял несколько газет, просунул их под конверт, после чего перенёс всю бумажную кипу на кофейный столик, где до сих пор валялись остальные бумаги. Ему бы сесть, но колено то и дело напоминало о себе нестерпимой болью. Ловким движением Райли перевернул конверт, но никаких слов больше не обнаружил.
Райли не стал открывать конверт, хотя, если признаться честно, его так и подмывало это сделать. Черт, с каким удовольствием он сжёг бы проклятую бумажку! Потому что теперь из-за неё ему придётся вылезти под дождь, чтобы доковылять до джипа и достать комплект для определения отпечатков пальцев — на случай, если всё-таки удастся хоть что-то получить. А потом, если повезёт, сравнить отпечатки с теми, что удалось снять с подброшенной на балу записки. По крайней мере это даст возможность установить, доставил ли Соул-М8 обе записки, или хотя бы одну из них, собственноручно. Или же воспользовался услугами одного и того же посыльного. Хотя, по правде сказать, Райли сильно сомневался в том, что этот тип — кем бы он ни был на самом деле — умеет ладить с людьми. Зато он был готов спорить на что угодно, что мерзавец присутствовал на балу. А ещё Соул-М8 только что побывал перед входной дверью Танзи.
Кстати, Мартин был на балу. И ему известен адрес Танзи.
Райли ощутил приступ изжоги. Нет, не дай Бог, если злоумышленник всё-таки окажется её боссом. А дело, похоже, идёт к тому. Так что хочешь не хочешь, а придётся заняться Мартином вплотную. Эрни уже давно поручено достать образец его почерка, потому что Танзи вела переписку с шефом исключительно в электронном виде. Но пока что Эрни собирает информацию по благотворительному балу, а заодно колдует над созданием вируса. Кстати последний до сих пор так и не готов.
И всё же, всё же… Наверное, он сам до сих пор разрабатывал эту версию не слишком активно, потому что в душе ужасно не хотел, чтобы преступником оказался действительно Мартин, а не какой-то там свихнувшийся поклонник. Не успел Райли подумать, как ему тотчас вспомнилась статуэтка. Он до сих пор так и не снял с неё отпечатки Можно сказать, вообще напрочь забыл о её существовании после того, как немного вздремнул, и они с Танзи вместе прошлись по спискам сотрудниц «Фишнет». Что ж, в принципе ничто не мешает одновременно снять отпечатки и с койота, и с конверта. Но сначала неплохо бы одеться.
