Рене Манфреди - Выше неба
Незнакомец улыбнулся, у него были сверкающие и черные, как маслины, глаза, он одновременно пах мускусом и чем-то сладким – вспаханной землей и ананасом.
– Как тебя зовут? – мягко спросил Стюарт.
– Стивен, – сказал он и улыбнулся.
– Подожди минуту. – Стюарт повернулся и подошел к Джеку: – Ты притащил меня сюда. Это была твоя идея. Если ты скажешь еще хоть одно слово, я уйду от тебя навсегда и больше не вернусь.
Джек кивнул, пошел к лестнице и начал спускаться к тупицам с их фантазиями Эдипа или плохого бойскаута. Один раз он обернулся и поймал взгляд Стюарта, когда тот входил с красавцем в темную комнату. Он увидел, что это комната Космической Одиссеи – абсолютно темная, так что невозможно было сказать, как много людей туда втиснулись.
Стивен стоял в дверном проеме.
– Сюда, – сказал он и взял Стюарта за руку.
Внутри стояли микрофоны, чтобы усилить эхо голосов. Вокруг него слышалось какое-то бормотание, тихий, гортанный шум, хруст целлофана, звон пряжек и замочков.
– Это был твой парень? – спросил Стивен.
– Да. Один из них.
Стивен взял в руки лицо Стюарта и поцеловал его. Стюарт почувствовал вкус мяты.
– Сколько тебе лет? – спросил он и услышал, как вопрос эхом отозвался от стен.
– Двадцать пять, а что?
Стюарт пожал плечами, но, конечно, мальчишка не мог этого видеть.
– Просто так. Кроме того, я предполагаю, что становлюсь старым.
– Ты не был здесь раньше, а?
– Дело не в этом.
– Не говори ничего, – прошептал Стивен, а затем расстегнул брюки Стюарта. – О, вот это да.
– Что? – спросил Стюарт.
– Тот сладкий мальчик ждет тебя. Тот ревнивый дружок. Наверное, чувство вины?
Стюарт слышал смешки вокруг. Он схватил мальчика и поцеловал, прижал язык к прохладной пещере его рта, провел пальцами по прекрасной молодой коже. Стюарт думал о Джеке внизу, наверняка они с Анной иронизировали сейчас по поводу легкомысленных фантазий, которые развертывались перед ними, и чувствовал, как злость выползает из его внутренностей, словно змея. Он злился не на мальчишку, не на Джека, а на то, что сейчас делает, и на необходимость делать это.
«Я изменил тебе», – скажет он Дэвиду по телефону, сознавшись сначала в измене с тем мальчишкой, а потом в неосторожности с Джеком. Прочь стеснения. Ложь и скрытность никогда не значили для него много; они просто отодвигали неизбежность того, с чем все равно приходилось столкнуться.
«Не спрашивай меня о том, чего тебе не хочется знать», – скажет он Джеку, так же раздраженно, как множество раз говорил ему Джек.
«Разве я когда-нибудь рассказывал тебе, как трахнул того мальчишку в клубе, о том, что его кожа была такой мягкой, что я так вспотел, что у меня во рту появился масляный привкус?» – Кому он скажет все это, Стюарт не мог представить.
Парень накрыл его тело своим. Стюарт колебался одно мгновение, но не смог устоять, не смог уйти из этой бархатной темноты, от гладких рук и шелковых волос, от прекрасных видений, расцветавших в его мыслях, и каждый летний день, пережитый, когда он был еще мальчишкой, и все дорогие ему вещи, которые он потерял, вернулись к нему все вместе, в одно мгновение.
Джек нашел Анну: она танцевала с тремя мужчинами в ближайшем ко входу баре. Он пошел к ней, улыбаясь и расталкивая всех локтями.
– Как развлекся? – крикнула она, перекрывая голосом музыку. Она раскраснелась и казалась счастливой. Интересно, трахнулась ли она с кем-нибудь? В любом случае, Анна выглядела лет на двадцать моложе, лицо больше не морщилось и не расплывалось от переживаний.
Джек медленно танцевал с Анной, пока не сменилась музыка: зазвучала какая-то ужасная песня, которые обычно играют в таких барах.
– Я хочу поскорее отсюда убраться, – сказал Джек; его голова лежала на плече Анны.
– Хорошо, – согласилась она. – Я тоже. Где Стюарт?
– Наверху, изменяет мне. – Он почувствовал, как она вздрогнула, засмеялся и хохотал, пока не почувствовал, что смех превращается в истерику.
– О! – воскликнула Анна. – И что же, черт побери, ты делаешь здесь внизу? Разве это не город мальчиков?
– Не спрашивай. – Он повел ее к бару и заказал по стаканчику текилы и по порции джина с тоником. – Итак, что случилось с тобой?
Она повернулась к нему, ее лицо светилось и сияло.
– Что ты имеешь в виду?
– Ты с кем-то трахнулась?
Она скривилась и отпила из бокала:
– О боже, нет. Это не мое. Просто у меня было несколько откровений.
– О? С кем?
– Я имею в виду, что я поняла некоторые вещи. Поняла определенные вещи. – Анна улыбалась.
Джек кивнул.
– Вот это, все здесь. Минута за минутой. – Она посмотрела на него. – Ну, ты уже так живешь. Я вижу, как ты тащишь тяжелый чемодан, но он полон лишь наполовину.
Прислонив руку к уху, Джек наклонился: музыка становилась все громче.
– Я говорю, как глупо думать, что тебе нужно дополнительное пространство для чего-то, что могло бы произойти.
Он покачал головой:
– Я расслышал только половину. Уже почти крича, Анна договорила:
– Мне не нужно беспокоиться о будущем, пока это будущее не наступило. А пока оно не наступило, можно потанцевать. – Диджей объявлял песни и исполнителей. За этот вечер Анна поняла, что ей нравится такая музыка – хип-хоп? городской рэп? И решила купить диск Эминема для их с Флинн музыкальной коллекции.
Джек взял ее руку и поцеловал:
– Ты же знаешь, я тебя люблю.
– Я на самом деле это знаю. И знаю, что мой мир стал лучше, потому что в нем появился ты. – Она прикурила сигарету и кивнула официанту, чтобы тот принес еще по порции текилы. – В любом случае, это место прекрасно. Я напилась, потратив всего пять баксов. Мужчины покупают мне выпивку.
Он затянулся ее сигаретой и подвинулся на стуле. Отсюда открывался прекрасный вид на лестницу, поэтому он увидит, когда Стюарт спустится. Наконец, целую вечность спустя, Стюарт появился и пошел сквозь толпу, смотря по сторонам в поисках Джека и Анны.
Они втроем вышли на свежий утренний воздух, втиснулись в такси, где Джек погрузился в мечты о том, как они вернутся в Мэн, к спокойной и уютной жизни с Анной, Флинн и собакой. Стюарт вернется и останется с ними и сделает его жизнь просто совершенной. Джек взял руки Стюарта и Анны, сидевших по бокам от него. Рука Стюарта казалась холодной и безжизненной, но он не отпустил ее. Ладонь Анны была теплой. Джек откинул голову и закрыл глаза.
– Даже воссоединение здесь разделяет, – сказал он, погружаясь в сон.
– Что это? – спросила Анна.
– Ничего, – ответил Джек. – Ничего.
Глава ХIII
Первая смерть всегда последняя
Где-то горели березовые поленья. Анна проснулась от того, что в открытое окно ее спальни доносился запах дыма. Солнце только что встало, и в доме было еще тихо. Она раздвинула шторы и выглянула в окно. Похолодало. В небе висели тяжелые снеговые облака, мраморно-серая вода на побережье поблескивала. Анна любила такие неяркие дни.
