Сара Харрис - Маленький секрет
— Хорошо. Я ничего такого и не имела в виду, — пробормотала Анна, пытаясь придумать новую тему для разговора, в которой она была бы более сведущей, чем Ру. Но на ум ничего не приходило.
— Я хочу сказать, что я уже почти отучила его, — сказала Ру с озабоченным видом. — На самом деле он уже пьет из кружки, как полагается, и очень редко из бутылочки.
— Как Уоррен?
Ру остановилась, тяжело дыша.
— Что ты хочешь этим сказать? — резко спросила она, как будто каждое слово Анны было умышленно подобрано и тщательно обдумано.
— Это была шутка, — ответила Анна, наблюдая за тем, как Ру раздавила сонную муху, которая села на живот спящему Оскару. Интересно, каким образом мухе удалось проникнуть в такое стерильное место, как этот супермаркет? В нем даже овощи были неестественно яркими, словно начищенными.
Она даже не заметила, как Оскар, который бодрствовал еще секунду назад, успел заснуть. Анна смотрела на его свесившуюся набок голову. Иногда ей казалось, что Ру дает ему наркотики, чтобы он отключался и не мешал Ру строить карьеру.
— Ты собираешься писать еще рецензии? — спросила Ру. — Художественному редактору очень понравилась твоя рецензия. Он сказал. — «Эта женщина — настоящая стерва, да?»
— Не собираюсь. Если я когда-нибудь и уйду с радио, то только ради сцены. Я действительно очень скучаю по театру, — сказала Анна, осознавая, что это прозвучало весьма претенциозно. Она попросту пыталась затронуть такую тему, в которой Ру плохо разбиралась. Если бы Шон узнал, что Анна позволяет в отношении себя такому человеку, как Ру, то он перестал бы ее уважать. Она начала ощущать себя если и не ровней Шону, то, по крайней мере, уже и не школьницей, влюбленной в своего учителя. Хотя она и вправду была влюблена.
— А, ну ладно, — разочарованно отозвалась Ру.
— Все-таки я надеюсь, что как-то помогла тебе, написав ту рецензию. В тот вечер у тебя был такой нездоровый вид, — сказала Анна, твердо намереваясь воспользоваться советом Шона, данным Розмари. Начиная с сегодняшнего вечера она постарается изменить расстановку сил. Она должна перестать играть в их отношениях роль «ребенка» и занять позицию равного.
— Да, — сказал Ру, сбитая с толку новой темой разговора. — Так тебе нравится, что Том живет в твоей квартире?
— Да. Сейчас у меня отличный секс каждую ночь, — рассмеялась Анна, осознавая, что хотя Ру во времена учебы в Политехе имела репутацию эксперта по постельным делам, за годы замужества она могла уже утратить эту репутацию. Если отношения холостых мужчин и незамужних женщин сосредоточены на постели, то семейные пары, как известно, озабочены такими вещами, как духовки и детские кроватки.
— Я могу спать и с Томом, и с Шоном. Как видишь, у незамужних тоже есть некоторые преимущества, — рассмеялась Анна, подумав о том, не будет ли возражать Ру, если на обратном пути они заедут в аптеку. Анна сказала бы ей самым беспечным голосом, что ей нужно купить упаковку цветных презервативов.
— Что! Беспорядочный секс с незнакомыми мужчинами, которые пытаются найти у тебя эрогенную зону? — рассмеялась Ру, читая обертку на плитке темного шоколада. — Как же, я помню эти времена. Мужчины, которых ты едва знаешь, используют тебя для своего собственного удовлетворения.
— Ну, в наши дни все по-другому, — не совсем убедительно соврала Анна.
Анна положила в тележку шесть плиток полезного заменителя шоколада. Она намеревалась продолжить разговор о сексе, но ей трудно было выговорить в общественных местах такие слова, как «оргазм». К тому же она знала, что если продолжит разговор на эту тему в тоне эксперта, Ру захочет услышать от нее, по крайней мере, правильную терминологию.
— Ты разве не знаешь, что этот шоколад делается не из бобов какао? — спросила Ру, глядя на шоколад Анны. — Он делается из заменителя сахара.
— Ну и что, — ответила Анна, делая вид, что ее это нисколько не волнует.
— А заменитель сахара делается из насекомых.
— Это неправда. Ты говоришь глупости.
— Именно на это и рассчитывают производители продуктов питания. На то, что ты не поверишь, будто они действительно используют ножки насекомых…
— Ради бога, заткнись, — сказала Анна, думая о прошедшем выпуске «SOS!» и о звонке «Розмари». С того момента прошло уже два дня, но у нее еще не было времени серьезно поразмыслить над советом Шона Однако сейчас настал как раз такой момент. — Если я захочу, то буду есть ножки насекомых.
Хотя при одной мысли об этом ей сделалось дурно.
Ру и Анна постоянно играли в одну и ту же игру: наигранная злоба и долгая обида. Они таким образом выражали свою привязанность друг к другу — как это делают настоящие англичанки. Они притворялись, что терпят друг друга, как терпят погоду или продовольственные карточки во время войны. Втайне, однако, они страстно желали признаться друг другу в платонической любви, возможно, даже организовать тайный союз и побрататься, обменявшись кровью.
Так было всегда до настоящего момента. Сейчас тон их любовного поддразнивания изменился. Анна сделалась хозяйкой положения. Ру явно была поставлена в тупик, но понимала, что что-то изменилось. Впрочем, Ру с легкостью могла приписать это ощущение своим разыгравшимся гормонам или стрессу, который непременно терзает женщину, вынужденную разрываться между карьерой и двумя маленькими детьми. Она обвинила бы себя в том, что оставила Анну без внимания в тот самый момент, когда Анна очень нуждалась в нем.
Ру всегда говорила это после их ссор, беря на себя львиную долю вины.
— Анна, прости меня за то, что я тебе не позвонила, — говорила она, — но у меня не было времени.
Она принималась анализировать причины, приведшие к ссоре, — только для того, чтобы лишний раз перечислить свои достижения.
— Я знаю, я слишком уж разошлась. Но ты сама попробуй угодить двум детям, мужу, уборщице, няне… — И Ру начинала перечислять всех своих платных помощников, чтобы подчеркнуть, что Анне не нужны ни нянечка, ни редактор, ни садовник.
Анне оставалось только жалеть себя.
— Ну, ты могла хотя бы выслушать меня… — пищала Анна в порыве всепрощения, уже даже позабыв причину ссоры. Анне нравились такие драматические сцены. Она с упоением играла их, словно это были ключевые моменты в сюжете ее собственной жизни. Если бы в ее жизни не происходило таких сцен, то она, наверное, придумывала бы их сама и произносила бы про себя длинные театральные монологи.
— Ну, справляешься с Оскаром? — вежливо осведомилась Ру, беря с полки упаковку спагетти, судя по этикетке, дешевых и сделанных из второсортной муки. Анна знала, что Ру покупает эти спагетти только ради Анны. «Посмотри, — будто говорила она, — я тоже могу есть эту дрянь. Я тоже могу быть такой же дрянью, как и ты».
