Джин Реник - Всегда с тобой
В восемь Сексон отослал Талию домой, затем позвонил в студию и на съемочную площадку. Он сообщил о последнем кризе и предупредил, что позвонит, когда будут какие-нибудь новости. Эпизод, который должен идти на этой неделе, был на девяносто процентов закончен. Продюсер заверил, что они смогут работать с дублером. Они договорились снимать сцены, где необходимо его личное участие, как только представится возможность.
От Алисы не было ни слова — в отеле никто не отвечал. Наконец Томас решился позвонить Мэриел. Состояние Даны не улучшалось и сегодня же газеты опубликуют эту новость. А ему не хотелось, чтобы Мэриел узнала о его несчастье из других источников. Он пытался приготовить ее к худшему.
— Я приеду через несколько минут, — ответила Мэриел и повесила трубку.
Она нашла его в приемной доктора. Томас сидел рядом со спящим Гудином. Без слов они обняли друг друга. Страх за Дану разрывал сердце Томаса, несмотря на ее прикосновение. Так же молча они отправились в реанимацию.
Мэриел удивилась столь разительной перемене в Дане за такое короткое время. Девочка набрала целых пять фунтов и уже больше походила на ребенка, родившегося в срок. Черные волосики обрамляли задумчивое лицо. Бледная, с влажным лобиком она лежала в кувезе и тяжело дышала. Мэриел просунула руку и положила ее на грудь малышки. Она хотела влить в это измученное маленькое тельце силы. Наклонившись ближе, Мэриел слушала как бьется крошечное сердце.
— Она поправится, — прошептала Мэриел. — Не знаю, как я это чувствую, но она поправится.
Несчастный отец положил свою руку с другой стороны. Прислушиваясь к прерывистому дыханию малышки, они молча сидели по обе стороны, пока девочка не уснула.
Газеты получили сообщение слишком поздно для утреннего выпуска. Но в утренних программах новостей по телевидению и радио рассказали, что Дана опять в больнице. Множество людей немедленно откликнулись на это известие. Огромное количество пожеланий, цветы и подарки для малышки, буквально засыпали больницу. Детские игрушки, шарики, счастливые амулеты, одежда, одеяльца — все это сопровождалось открытками с молитвами за здоровье девочки. Доброжелатели и просто любопытные заполнили холл. Персонал больницы выделил одну комнату для хранения. Каждые три минуты новая почта и игрушки доставлялись туда. В воздухе витал аромат роз. Цветочные букеты и их запах напомнили Томасу похороны Ноела и воспоминания вызвали в нем дрожь.
Пока все ждали новостей, Мэриел помогала сортировать подарки и попросила отнести цветы в палаты старшим детям. Одежда и игрушки отправлялись в приют для пострадавших детей из Санты-Моники, продукты решили отдать бездомным. Мэриел где-то раздобыла папку со скоросшивателем для хранения адресов и имен тех, кто посылал подарки и открытки. К полудню вернулась Талия с корзиной сэндвичей и поджаренных хлебцов. Она взялась за разбор подарков и отправила Сек-сона с Мэриел на ланч.
Томас принес из кафетерия два пакета молока и было решено устроить импровизированный пикник в уединенном дворике. Он свернул пиджак и положил его на стул под спину Мэриел. Убедившись, что ей удобно сидеть, он устроился рядом. Они быстро расправились с сэндвичами с курицей и приступили к шоколадным чипсам.
— Давно хотел спросить, что случилось с наследством, — сказал Сенсон. — Я чуть не позвонил тебе, когда прочитал в газете о краже.
Подробный рассказ Мэриел просто ошеломил Томаса. Он возмутился тем, что английское правительство требует уплаты налогов за украденные драгоценности.
— Джеф подал иск на страховую компанию, — Мэриел пожала плечами. — Не думаю, что это как-то изменит положение.
Томас быстро достал блокнот и ручку.
— Вот телефон Бари Купера, — он протянул ей листок. — Обязательно позвони. Он поможет тебе выпутаться из этой неразберихи. У Бари в фирме есть два специалиста по международному праву. Уверен, что все твои права будут соблюдены. Я позвоню ему сегодня и скажу, чтобы он ждал твоего звонка.
К ним подошла застенчивая молоденькая медсестра и передала записку.
— Вот и закончился пикник, — не отрывая глаз от бумаги, Мэриел заметила, как Томас изменился в лице, когда прочитал сообщение.
— Алиса вылетела из Хьюстона. Она звонила с самолета, — он автоматически посмотрел на часы. — Самолет приземлится через двадцать минут.
Они вернулись в приемную. Время стало для них на вес золота. Томас звонил по телефону:
— Джо, через пятнадцать минут необходимо встретить Алису в аэропорту.
В это время вошел доктор Гудин. Не успела телефонная трубка лечь на место, как засигналил датчик Гудина. Теперь он подошел к аппарату. Мэриел и Томас в томительном ожидании смотрели как врач разговаривает по телефону. Наконец, он положил трубку.
— У нее все стабилизируется, — объявил доктор. — Уже есть небольшие улучшения. Опасность еще до конца не миновала, но можно с уверенностью сказать, что угрозы жизни нет. Ты счастливчик, Сексон. Могло случиться все что угодно.
Одной рукой Гудин опять держал трубку, отвечая дежурному врачу, а другую жал Томас. Через минуту доктор вышел и они остались одни.
— Я чувствовала это, — счастливо улыбаясь, произнесла Мэриел. — Не знаю правильно или нет, но я запишу это на свой счет. И сейчас уйду отсюда.
— У меня такое чувство, как будто я всегда говорю тебе до свидания.
Томас взял Мэриел за плечи и поцеловал ее губы.
— Невозможно выразить, что значило для меня твое присутствие здесь, сегодня утром.
На мгновение Мэриел смутилась, но потом ответила на поцелуй. Он положил руки на ее волосы и снова поцеловал Мэриел. С минуту длилось напряженное молчание.
— Я тоже люблю Дану, — просто сказала она и взглянула на часы. — Думаю, мне лучше уйти. Когда появится возможность, дай мне знать, как идут дела.
— Пообещай мне, что ты встретишься с Купером, — настаивал Томас, желая растянуть их расставание на несколько секунд. — Он самый лучший в стране адвокат и ему не составит труда посмотреть твое дело.
— До свидания, — Мэриел исчезла в коридоре и Томасу стало грустно. Он сел на стул, где прежде сидела она и вдохнул ее запах, еще слегка витавший в воздухе. С приездом Алисы не оставалось надежды на новое свидание. И он был рад, что решился поцеловать Мэриел. И она поцеловала его в ответ. Он вспоминал вкус ее губ и растрепавшиеся волосы. Спешно собираясь в больницу, она только прихватила их заколкой из панциря черепахи. Цвет ее волос всегда изумлял Томаса и его пальцы помнили их шелковистость.
В тот памятный вечер при свете камина волосы представлялись серебряным водопадом. Он помнил их чудесный запах. Томас с удовольствием перебирал каждую прядь волос, когда целовал ее губы. Той ночью он целовал ее шею и плечи и ему нравился солоноватый привкус ее кожи. Ее тело было совершенно. Она лежала рядом с ним на ковре перед камином и огонь отражался на ее коже.
