Барбара Босуэл - Двойная игра
— Ты не оболтус. — Она заглянула в его глаза. Между ними возникла какая-то неосязаемая, но очень прочная связь. — Зато ты, определенно, дрянной мальчишка.
Она с трудом узнала свой голос, приобретший вдруг кокетливую хрипотцу.
— Дрянной мальчишка, желающий исправиться, — добавил Корд. — И не нужно снова напоминать мне о баре «Прибрежном».
Эшлин почувствовала, как теплое дыхание коснулось ее щеки. Пальцы Корда нежно поглаживали ее волосы. Каким образом они оказались так близко друг к другу, подумала она, и голова ее закружилась. Она не помнила, чтобы кто-то из них двигался. Необходимо было продолжить беседу.
— Если бы не «Прибрежный», мы бы никогда не встретились. — Он был уже так близко, что она чувствовала жар, исходящий от его сильного тела. Она чувствовала запах мужчины и пьянела от этого запаха. Ее мысли путались. — Я… я думаю, я слишком много выпила, — пробормотала она.
— Совсем нет. — Он коснулся ее щеки кончиками пальцев. — Это не от вина.
Он осторожно забрал у нее бокал, поставил его на стол. Его пальцы снова заскользили по ее мягкому, но четко очерченному подбородку.
— Да, конечно, — согласилась она, потеряв всякую волю.
Где-то в глубине ее существа возникло новое ощущение, заставившее ее таять, подобно льду.
Она чувствовала одновременно и расслабленность, и огромный заряд энергии, таящийся в ней.
Корд небрежно опустил руку на ее живот и мягко поглаживал его расходящимися кругами.
— Я здесь, Эшлин, я здесь… Я заставлю тебя почувствовать. — Его голос затихал. Эшлин задыхалась от страсти. Она неуверенно кивнула. Не хотела противиться. Не могла. Корд продолжал ласкать ее, временами мимолетно касаясь ее груди, или пробегая пальцами по бедрам. В ее сердце вспыхнул огонек желания, и мягкое обволакивающее тепло распространилось по телу. — Ответь «да», Эшлин, — мягко приказал он.
Одной рукой он продолжал ласкать ее, а другую положил на ее затылок и медленно, но настойчиво привлек ее к себе.
— Ответить «да» на что? — прошептала она дрожащим голосом.
Его губы почти касались ее. Остатки желания сопротивляться были уничтожены ощущением близости.
Эшлин до боли захотелось, чтобы Корд ее поцеловал. Только один поцелуй. Что в этом может быть плохого?
Она медленно подняла руки к его плечам, и ее пальцы почувствовали крепость его мускулов. Их губы слились, и дыхание Эшлин прервалось.
— Скажи «да» мне, — прошептал Корд, почти касаясь ее губ своими. — Скажи «да» всему.
Этот голос еще более возбуждал ее чувственность. Она погрузилась в море ощущений. Ее захлестывали волны соблазна. Эшлин, не говоря ни слова, едва заметным движением приблизилась к Корду.
Сильные руки заключили ее в объятия, и ее веки тяжело опустились на затуманенные страстью глаза. Она приоткрыла губы, и его язык погрузился во влажную теплоту. Он молил об ответе, и Эшлин отвечала. Она прижалась к Корду, их поцелуи становились все жарче. Первый сливался со вторым, второй — с третьим.
Строгий и дисциплинированный ум Эшлин позволил телу взять над собою верх. Нетерпеливые побуждения тела и трезвый расчет ума как будто лежали в разных плоскостях. Она со стоном изогнулась и напряглась. Ее груди увеличились, соски пульсировали от напряжения. Она ждала, что он дотронется до них. Уже почти сама направила его руки.
Нет, она, конечно, была еще слишком робка и неопытна, чтобы сделать это. Только сдавленно и сокрушенно всхлипнула. Большие руки Корда продолжали ласкать ее, медленно сводя с ума, скользя по талии, бедрам, спине и избегая мест, которые более всего жаждали его прикосновений.
Они упали на диванные подушки. Корд прижался к ней бедрами, позволяя почувствовать силу своего возбуждения, оставил ее губы и выжег ожерелье поцелуев на ее шее.
— Я хочу любить тебя, Эшлин, — сказал он хрипло, ошеломленный силой своей страсти. — Скажи, что ты тоже этого хочешь.
Она заглянула в его глаза. О, как она желала его! Все эти годы она спокойно вела воздержанную жизнь и никогда не думала о том, что от секса можно получить удовольствие. Слишком много женщин из ее семьи терпели крах из-за него, вспомнить хотя бы Рейлин.
Но вот явился Корд Уэй и пробудил в ней желание. Теперь ей придется свыкнуться с мыслью о том, что у нее есть потребности, о существовании которых она ранее не подозревала, что у нее есть эмоции, которые одновременно и пугают ее, и доставляют радость. Эшлин глотнула.
— Какая-то часть меня хочет этого, — призналась она.
— Вот эта часть. — Под рукой Корда билось ее сердце. — И вот эта часть. — Он прикоснулся пальцами к ее груди и нашел до боли чувствительный сосок. — И эта часть тоже меня хочет. — Его рука скользнула между ее ногами.
Эшлин задохнулась от изумления, но инстинкт победил: она раздвинула ноги, и его пальцы заскользили еще ниже, между ног. Его руки были нежными и сильными.
Эшлин почувствовала себя женщиной: женщиной влюбленной, желанной, вовлеченной в водоворот чувств.
— Корд… — прошептала она, почти теряя сознание.
От его прикосновений распространялся жар, достигавший каждой ее клеточки, каждого нервного окончания, заставлявший дрожать изголодавшееся тело.
— Какая-то твоя часть все еще сомневаться. — Голос Корда был хриплым.
— Да. Нет. Не знаю.
Она притянула к себе его голову. Язык проник между его губами. Никогда в жизни ей так не хотелось помолчать.
Корд немного отстранился.
— Я хотел бы быть уверен, что ты не будешь жалеть, Эшлин. — Первобытный инстинкт подсказывал ему, что нужно физически устранить все сомнения, оставшиеся у нее, и овладеть ею здесь и сейчас. Она была готова к любви. Однако он медлил. Это было не импульсивное побуждение, которое он часто испытывал. Он хорошо понимал это. Слишком много было поставлено на карту. — На этот раз я не хочу проиграть, — вырвалось у него. — Я не буду торопить тебя.
— Правда? — Ее охватило безумное неистовство. Она чувствовала в себе дерзость и в то же время необъяснимое спокойствие, но заострять внимание на этом парадоксе не следовало. Она не хотела размышлять ни о чем. Она не хотела ничего анализировать.
Вместо этого она затрепетала в его объятиях, заставляя ощутить каждый изгиб ее тела. — Чем же мы тогда занимаемся?
Он тихонько рассмеялся.
— Может быть, тебе хочется, чтобы тебя поторопили… — Он встал, взял ее за обе руки и поднял с дивана. — Верь мне, Эшлин. — Лицо Корда вдруг посерьезнело. — Я обещаю, что со мной ты будешь в безопасности.
Она знала это еще до того, как услышала слова, но была тронута его желанием убедить ее.
Эшлин шагнула к нему. Это был знак, которого Корд, казалось, только и ждал. Он поднял
