Сэнди Блэр - Незнакомец в килте
Дункан представил его: мужчину звали Робби Стюарт. Бет молча улыбнулась, присела в реверансе и протянула Стюарту руку. Когда Стюарт склонился над ней, Дункан спросил:
– Как у него настроение?
– Отличное. Кемпбелл приехал на турнир, а ты победил. Да и из его приближенных никто не перессорился. Во всяком случае, до драк дело не дошло. Ну а ты как себя чувствуешь после победы?
Дункан ухмыльнулся:
– На несколько фунтов богаче, чем был до того.
– Больше, чем на несколько, друг мой. Ты видел кубок? – Когда Дункан покачал головой, Робби потянул его за собой: – Пошли.
– Подожди, сначала я должен усадить куда-нибудь жену, а потом я к тебе подойду.
– Чепуха! Его светлость желает видеть и твою благоверную тоже. – Робби решительно направился вперед, протискиваясь между вождями кланов и их женами.
Сжав дрожащую руку Бет, Дункан прошептал:
– Не забудь, он не видел свою племянницу с детства.
Хотя она чувствовала, что от волнения на нее начинает накатывать приступ тошноты, Бет кивнула; и все же, когда она предстала перед правителем Шотландии, у нее задрожали колени. Положив руку на руку Дункана, она присела в глубоком реверансе. Бет с удовольствием так и осталась бы стоять, опустив лицо долу, до самого конца вечера, будь у нее такая возможность, но Олбани, хмыкнув, взял ее за руку, и она, поднявшись, улыбнулась ему самой что ни на есть обворожительной улыбкой, на которую только была способна.
Герцог что-то сказал – что именно, Бет не поняла, – и Дункан ответил за нее. Потом Олбани еще что-то проговорил, и Дункан сжал ее руку. Чувствуя, что кровь бросилась ей в лицо, Бет пробормотала по-французски, что рада вновь видеть его после стольких лет.
Когда Олбани вновь обратился к ней, она взглянула на мужа, ища помощи, и тут Дункан неожиданно подмигнул ей. Набрав в грудь побольше воздуха, Бет скромно опустила глаза и прошептала:
– Oui, trés honoreé oncle [26].
Герцог рассмеялся.
Радуясь тому, что все пока идет гладко, Бет осмелилась взглянуть на человека, от которого зависела сейчас их жизнь.
Невысокий, довольно привлекательный, с синими проницательными глазами и гладко выбритый, Олбани выглядел очень представительно. Одень его в костюм-тройку и помести на Уолл-стрит, любой прохожий по тому, как он держится, по его походке и жестам, решил бы, что это весьма важная птица. Сейчас же, облаченный в красно-зеленый шелковый плащ, отороченный мехом горностая, с неровными заостренными полами, украшенными маленькими медными колокольчиками, высокую шапку, тоже отороченную мехом горностая, тяжелый медный кушак и туфли с длинными острыми носами, он, на взгляд Бет, больше напоминал королевского шута.
Слава Богу, у ее мужа вкус получше; хотя, возможно, у него просто не слишком много денег и он не может позволить себе одеваться, как другие. Тем не менее Бет нравились его неброская одежда и материал, из которого сшиты его плед и клетчатый килт.
Должно быть, мысли о том, как красив ее муж, отразились у нее на лице, потому что Дункан, улыбаясь, наклонился к ней и прошептал:
– Он говорит, что замужество пошло тебе на пользу. Чувствуя, что щеки ее начинают краснеть, Бет опустила глаза.
– Может быть, сказать ему, что ты ждешь ребенка, и потом сбежать под этим предлогом?
Бет быстро взглянула на герцога, потом робко спрятала лицо на плече у Дункана и кивнула.
Новость вызвала у Олбани бурю восторга: он рассмеялся, дружески похлопал будущего отца по плечу и, взяв Бет за руку, поцеловал ее. При этом, как показалось Бет, его глаза сузились, но она приписала это своему разыгравшемуся воображению. А когда он что-то тихо проговорил по-гэльски, Бет беспомощно прикусила нижнюю губу и попыталась улыбнуться.
В этот момент Дункан сжал ей локоть и талию, и Бет похолодела: это означало, что требуется два ответа. Присев в глубоком реверансе, она решила поблагодарить Олбани, а потом сказать по-французски, что ей очень приятно с ним общаться, и пожелать ему спокойной ночи.
Едва Бет выпрямилась, ей сразу бросилось в глаза, что Олбани больше не улыбается. Пристально глядя на нее из-под нахмуренных бровей, он резким тоном задал ей какой-то вопрос, и опять по-гэльски.
Рука Дункана тисками сжала ее талию и притянула Бет к себе. Она испуганно взглянула на мужа: глаза прищурены, на щеках играют желваки, губы сжались в тонкую линию. Бет почувствовала, как кровь бросилась ей в голову.
«О Господи! Что я сделала не так?»
У нее начали подгибаться колени, но она все же успела заметить, как Дункан, выпятив грудь, потянулся за кинжалом…
И тут к ним подошел Джон Кемпбелл. Смеясь, он похлопал Дункана по спине.
В ушах у Бет шумело, и она уже не слышала, что он говорит. Последнее, что она почувствовала, это как Дункан подхватывает ее на руки и выносит в освещенный факелами двор замка Стерлинг.
* * *– Что с тобой, родная? – услышала Бет знакомый голос, и лицо мужа наконец приняло отчетливые очертания. Усевшись на каменный парапет, Дункан озабоченно заметил: – У тебя такой вид, будто ты собираешься отдать Богу душу.
В этот момент из замка выбежали Джон Кемпбелл и Ангус и помчались к ним.
– Так оно и есть. А что случилось?
Ей ответил Джон Кемпбелл:
– Его светлость спросил вас, почему вы не знаете гэльского языка и почему у вас не синие глаза.
– О Боже! – Бет чуть не задохнулась от ужаса.
– Не волнуйся, любовь моя, все уже позади. – Дункан благодарно взглянул на старого лэрда: – Но почему вы солгали Олбани, Джон? Почему сказали, что давно знаете Бет?
С беспокойством оглядев двор, Кемпбелл проговорил:
– Три года назад меня послали проверить имущество леди Катрин: Олбани опасался, что по малолетству – а ей в то время было всего тринадцать лет – она не сможет держать Демона, выходца из южной Шотландии, под контролем. – Кемпбелл усмехнулся. – Леди Катрин оказалась красавицей, но ужасной болтушкой, а Демон, напротив, отличался довольно непривлекательной внешностью и частенько бывал навеселе; да и здоровье его оставляло желать лучшего. Вскоре после того, как я отчитался перед Олбани о проделанной работе, Демон умер, а леди Катрин отправили в монастырь, чтобы она пожила там до тех пор, пока ей не найдут нового мужа, который присматривал бы за ней самой, за всем ее имуществом и землями, в том числе теми, которые она получила после кончины мужа. – Джон хлопнул Дункана по плечу. – Вот почему, как только я увидел твою леди Бет, я понял, что она не та, на ком тебе было приказано жениться.
– Но ты все же сказал Олбани, что Бет – это Катрин…
Кемпбелл пожал плечами:
– А кто может уличить меня во лжи? Родители Катрин давно умерли, братьев и сестер у нее нет. Только я один видел бедняжку с тех пор, как ей исполнилось шесть лет.
