Кэтрин Коултер - Лабиринт
— Насколько я понимаю, она для вас значит больше, чем просто ценный сотрудник. Впрочем, меня это не касается, и постарайтесь, чтобы так было и в дальнейшем. Вы ведь позаботитесь о ней, Сэвич, верно? И о себе тоже. Если вам потребуется помощь, позвоните мне.
— Да, сэр, обязательно.
Сэвич постоял немного на крыльце, потом улыбнулся и, насвистывая, пошел обратно в гостиную.
— А что это за дельфинчик, про которого говорил мистер Мэйтланд? — тут же спросила Лейси.
— Я ведь, кажется, рассказывал тебе, что занимаюсь выпиливанием и резьбой по дереву. Этого дельфинчика сделал я, а моя сестра попросту выкрала его из этого дома и выставила на продажу в Лэмптонской галерее. Когда его купили, она стала наседать на меня, чтобы я бросил работу в ФБР и вплотную занялся резьбой. У меня так и не хватило духу сказать ей, что дельфинчика купил мой босс.
— Ясно, — протянула Лейси. — А у тебя случайно нет здесь, в доме, других твоих работ?
— Есть парочка, — сказал Сэвич, явно смущенный.
— А ты когда-нибудь делал что-нибудь из тика? — с улыбкой спросила Лейси.
— Делал, но больше всего я люблю работать с кленом.
— Судя по шрамам у тебя на пальцах, ты занимаешься резьбой уже давно.
— С самого детства.
Лейси ничего на это не сказала.
В Бостоне было прохладно. Серое небо сплошь затянуто тучами, готовыми в любой момент пролиться дождем. У зданий был какой-то обшарпанный вид. Сидя в небольшой комнатке для допросов в ожидании, когда приведут Марлина Джоунса, Лейси зябко поеживалась. В этот момент она отдала бы что угодно, лишь бы оказаться в Сан-Франциско, где почти наверняка сияло солнце и все краски были яркими и ласкали глаз. Вспомнив о том, что ей предстояло, Лейси покачала головой. Было ясно, что Марлин Джоунс наверняка появится со своим адвокатом, Большим Джоном Баллоком. Правда, оставалась слабая надежда, что удастся уговорить Балл ока на какое-то время оставить ее наедине с Марлином — ей и нужно-то было всего лишь пять минут. Диллон находился неподалеку, рядом с комнатой для допросов, — он беседовал с двумя полицейскими детективами из отдела убийств, которые занимались делом Марлина Джоунса. Беседу Лейси и Марлина через толстое стекло, прозрачное лишь с одной стороны, должно было наблюдать и слушать довольно много народу.
Услышав в коридоре звук шагов, Лейси подняла голову. На пороге стоял Марлин Джоунс. Он держался прямо, уверенно и смотрел на Лейси, не произнося ни слова. Затем губы его растянулись в улыбке, от которой у Лейси побежали мурашки по спине. Подняв руки в наручниках, Марлин сделал в ее сторону приветственный жест.
— Эй, Марти, как твое плечо? — заговорил он. — Знаешь, как было приятно, метнув нож, увидеть, как он вонзается в твое тело? Он вошел в тебя легко, как в масло. Тебе еще больно, Марти?
— Нет, Марлин. Я прекрасно себя чувствую. А как твой живот? Ты уже можешь выпрямиться? Наверное, у тебя остался большой шрам от моей пули.
Злобный блеск в глазах Марлина внезапно погас.
— Тебе по-прежнему нравится говорить гадости, Марти, — сказал он. — Жаль, что у меня не получилось тебя проучить. Но должен же найтись мужчина, который научит тебя хорошему поведению.
— Успокойся, Марлин, — сказал появившийся за спиной Джоунса Большой Джон Баллок, легонько прикоснувшись к плечу своего подзащитного. Марлин, однако, стряхнул его руку.
— Забудьте обо всем, что вы задумали, агент Шерлок, — заявил Баллок, пристально глядя на Лейси. — Я ни в коем случае не оставлю вас с ним наедине.
С этими словами адвокат уселся на один из стоящих в комнате стульев.
— Ты тоже садись, — приказал сержант-охранник, подталкивая Марлина к другому стулу и снимая с него наручники. — И не дергайся, а то я снова надену на тебя браслеты. Учти, я тут рядом, приятель. Держи руки на крышке стола. И чтоб у меня тише воды, ниже травы, понял?
Марлин промолчал.
— Он понял, — ответил за него Джон Баллок. — Можете не беспокоиться, офицер.
— Мы с тобой неплохо потанцевали, когда я была в последний раз в Бостоне, Марлин. Помнишь наше танго в твоем лабиринте, а? — заговорила наконец Лейси.
— Я думал, что ты такая милая и хорошенькая, но потом ты вдруг начала болтать всякие мерзости. Ты ведь не замужем, верно?
— Нет, не замужем, — ответила Лейси, постукивая шариковой ручкой по столу. — Ты никогда не видел меня до того момента, когда я вошла на склад пиломатериалов, где ты работал, а, Марлин?
— Я? Тебя? — Джоунс помолчал немного, потом улыбнулся. — Ты считаешь, что мы могли встречаться прежде? — Он пожал плечами и, словно забыв о Лейси, уставился на свои грязные ногти.
— Вряд ли мне когда-нибудь пришло бы в голову назначить тебе свидание, Марлин. И знаешь почему? Внешне ты можешь выглядеть совершенно нормально, но внутри, в душе, ты мертв, совсем мертв, причем уже очень давно.
— Я задам вам вопрос по этому поводу на суде, агент Шерлок, — сказал Джон Баллок, довольно поглаживая себя ладонью по животу. — Неплохо, неплохо. А я еще хотел запретить Марлину с вами разговаривать. Продолжайте, пожалуйста. Этого беднягу, моего подзащитного, ни один присяжный никогда не признает виновным.
Не обращая на адвоката никакого внимания, Лейси наклонилась вперед и сцепила кисти рук на столе перед собой. Стол был дешевый, пластиковый, весь в пятнах и царапинах. Она невольно подумала, что стол, по всей вероятности, не протирали влажной тряпкой уже добрый десяток лет, и снова повторила вопрос:
— Ты когда-нибудь видел меня раньше, Марлин? Джоунс молча пялился на нее. Лейси вдруг показалось, что его мертвый взгляд пронизывает ее насквозь. Перед глазами на секунду мелькнула страшная картина — Марлин Джоунс, погружающий руки в ее кровь. Лейси вздрогнула и усилием воли овладела собой. Весь облик Марлина и его неподвижные оловянные глаза действительно представляли собой малоприятное зрелище, но все же она, по всей видимости, в самом деле перегибала палку. Да, Марлин Джоунс был монстром, но не следовало считать его самим дьяволом. По крайней мере здесь, в этой комнате, он не мог причинить ей никакого вреда. Однажды они уже сошлись в смертельной схватке, и Лейси одержала победу — ей не следовало забывать об этом.
— Ну так как, Марлин, видел? Ты когда-нибудь видел меня до нашей встречи в Бостоне?
Марлин медленно покачал головой:
— Не-а. А может, и видел — кому какое дело? Должен сказать, что ты мне не нравишься, хоть ты и хорошенькая. Ты настоящая сука, Марта.
— Я бы хотела, чтобы ты мне кое-что сказал, Марлин.
— Если у меня будет такое желание, то скажу.
— Помнишь, когда ты лежал в больнице, я попросила тебя перечислить имена женщин, которых ты убил в Сан-Франциско?
