Оливия Голдсмит - Билли-талисман

К счастью, Кэйт была в своих кроссовках «Найк» и чувствовала прилив энергии.

— Мне жаль, что мы не сможем провести вместе вечер в субботу, — говорил Билли, когда они покидали квартиру. — Я всегда на карауле во время мальчишников.

Кэйт кивнула. Билли, похоже, принял свадьбу Бины как должное. Может быть, их отношения ничего не значили для него? Она задрожала, хотя погода была прекрасная. Без сомнения, ее чувства к нему не были взаимными.

Всегда чуткий к ней, Билли обнял ее и заметил:

— Да уж, эти мальчишники меня тоже заставляют дрожать, но я просто закрываю глаза и думаю об Англии.

Кэйт не могла даже представить себе, насколько грязные ритуалы сопровождали мальчишники. Она не собиралась спрашивать, пригласит ли Джек стриптизерш, а то и кого похуже. Солнце и безоблачное небо были так прекрасны, что она решила все это выкинуть из головы и получать удовольствие от настоящего. А настоящее было великолепно.

Билли взял ее за руку, и пусть это было ее сентиментальным заблуждением, но Кэйт чувствовала себя любимой и защищенной только потому, что он держал ее руку в своей руке.

— Это Виндзор-парк, — сказал он, когда они свернули за угол и шли вдоль небольших домов с садиками перед каждым из них. — Здесь живут в основном итальянцы — полицейские, сантехники.

Кэйт любовалась газонами, но порой чрезмерное увлечение разнообразием оттенков делало цветник безвкусным. В некоторых дворах перед домами — словно недостаточно было цветов — возвышались еще и статуи, какие угодно, от Бэмби до Богородицы. Они прошли мимо большой католической средней школы и пересекли по переходу Бруклин-Куинс-Экспресс-вей.

— Это край Парк-Слоуп, — рассказывал Билли. — Здесь уже не найдешь дома дешевле восьмисот тысяч долларов.

Кэйт смотрела по сторонам на фасады домов из коричневого песчаника и кирпича. Билли указал на один из них, отличавшийся от других облупившейся краской на двери и старыми металлическими решетками на окнах.

— Всюду можно найти пережиток былых дней, — заметил он. — Пожилая леди, хозяйка этого дома, очевидно, не красила кухню лет десять.

Они подошли к закусочной на углу, возле которой на улице было выставлено несколько столиков.

— Это еще не совсем французское кафе, — сказал он с улыбкой. — Хочешь выпить?

Кэйт кивнула. Они взяли по пиву и присели на скамье, наблюдая за женщинами с детскими колясками, детишками на велосипедах и их папашами, страховавшими сзади.

— Значит, ты пьешь? — спросила Кэйт, хотя уже было ясно, что иногда он это себе позволял. Она опасалась, что он — трезвенник и вообще не пьет. Или помешан на самоконтроле, как Майкл. — Отец говорил, что нельзя доверять двум типам людей: тем, кто пьет слишком много, и тем, кто совсем не пьет.

Он встал и спросил:

— Готова идти дальше?

Кэйт поднялась и взяла его за руку.

Они шли еще с полчаса, пока не оказались у дома, который не был ни так изыскан, как другие, ни запущен, подобно тому, на который Билли недавно указывал. Остановившись, он стал искать что-то в кармане.

— Зайдем сюда, — предложил он, сделав три шага и обернувшись у входа.

Сначала Кэйт подумала, что он ищет уединенное место, чтобы поцеловать ее, но, пока она догоняла его, он уже вставлял ключ в дверь. Взяв за руку, он ввел ее в прихожую дома на две квартиры. Потом достал другой ключ, чтобы открыть вторую дверь. За ней была пустая комната.

— Пройдем здесь, — сказал Билли и повел Кэйт по деревянному полу к задней двери.

Кэйт показалось, что она попала в другой мир. То был внутренний сад, но что за сад!. Небольшая лужайка была в прекрасном состоянии. В сравнении с ней зеленые площадки доктора Мак-Кея казались лысыми. Там и тут на лугу были разбросаны серо-голубые камни, подобно островкам в зеленом море. Они вели к неутоптанной изогнутой тропинке, ведущей к шатру из цветущих деревьев. За ними был небольшой пруд, окруженный ирисами и папоротниками. Кэйт видела промелькнувшую под листьями кувшинки и ряской золотую рыбку. Два деревянных стула, обветрившиеся до серого цвета, стояли у воды. Увитая плющом кирпичная стена за ними отделяла этот дворик от остального мира.

Но Кэйт не заботило сейчас, что было за той стеной. Это был самый безмятежный, самый ухоженный из всех садиков города, которые она видела. Ей теперь хотелось остаться здесь. Она взглянула на Билли, стоявшего в солнечном свете посреди лужайки и наблюдавшего за ней. Она подошла к нему.

— Как только ты узнал об этом месте? — спросила она.

— Это принадлежит мне.

— В каком смысле?

— Когда я был ребенком, мы жили здесь. Это бабушкин дом. Она жила на нижнем этаже, а мы наверху. Мама ухаживала за садом. Она меня научила, и мне это стало нравиться. — Взяв Кэйт за руку, он повел ее к одному из стульев. — А тебе нравится?

— Потрясающе, — ответила Кэйт. Она вспомнила «Тайный сад» — свою любимую книгу детства. — И ты сам за всем этим ухаживаешь? А люди, которым принадлежит дом теперь…

— Дом принадлежит мне, — сказал Билли.

— Но ты же живешь…

— Да, я живу над баром, поскольку это удобно и там вполне комфортабельно, к тому же то место напоминает мне об отце. Я сдал этот дом, но нижний этаж оставил свободным, так что всегда могу попасть в сад. Я обновил дом — точнее, не один, а с помощью друзей — плотника и водопроводчика, которые когда-то работали с отцом. Так что теперь здесь отдельные квартиры, но их легко снова превратить в семейный дом — возможно, когда-нибудь.

Кэйт сидела, стараясь не обнаружить своего изумления.

— Ça te plaît?[26] — спросил он.

Понравилось ли ей?

— Je lʼadore, — призналась она. — Cʼest un vrai paradis[27].

Ей не хотелось, чтобы Билли заметил, насколько она восхищена, потому что это могло привести в замешательство и ее, и, возможно, его. Будучи психологом, она самоуверенно полагала, что разбирается в глубинах душ людей, но на каждом шагу ошибалась, оценивая Билли. Мысль о том, что он мог ухаживать за травой, сажать цветы, сгребать листья, никогда бы не пришла ей в голову. С какой стати? Она еще не знала, как может этот сад помочь ей лучше узнать Билли, но видела, как он много значил для него. И как много значит для нее самой. Мужчина, способный создать и лелеять такой сад, вероятно, человек необыкновенный. И как она не смогла этого разглядеть? Может быть, потому, что он выглядел таким несерьезным и беззаботным? Но такой сад требовал и заботы, и… усердия. И еще фантазии. Она еще раз осмотрела все это выпестованное великолепие. У Кэйт захватывало дыхание. Мужчина с такими качествами, без сомнения, мог быть прекрасным отцом, мужем, другом.