В погоне за местью - KiraRus
Мысли Алана были необычными. Казалось, он сравнивает абсолютно разные вещи. Но если немного поразмыслить, в его словах много смысла. Бизнес по жестокости не уступает преступному миру. Используются лишь разные методы. А иногда одни и те же.
— Мир преступников и убийц — тот же самый бизнес, — продолжил Алан.
— Ты прав.
Алан немного помолчал, подбирая слова.
— Отец умел находить баланс в отношениях с мамой. Умел ее успокоить, убедить. С ним она действительно раскрывалась. И до смерти отца у нас с ней были обычные отношения сына и матери. Но после… Отец погиб. Я тоже чуть не умер. Для мамы это был удар. Она пыталась меня контролировать, держать по близости. Но я бунтовал. Сбегал. Пытался справиться с чувством вины. В итоге мы стали друг другу чуть ли не чужими, — Алан перевел дыхание. — Меня отправили в интернат. Там я смог вздохнуть с облегчением. И там я сдружился с Катериной. Думаю, встреча с ней была своего рода наказанием для меня свыше.
Он засмеялся, и я тоже не сдержала усмешки.
— Но она помогла мне справиться со многими проблемами, как психологическими, так и физическими.
— В каком смысле? — недоуменно спросила я, придумывая себе много вариантов.
Алан хитро взглянул на меня.
— Ревность проснулась?
— Иди к черту! — я пихнула его и присела, чтобы прямо смотреть ему в глаза.
— Убьешь меня так, — хохотнул он и продолжил: — После перестрелки, у меня были проблемы с мышцами и нервными окончаниями. Дядя Кэт отличный реабилитолог. Он мне помог восстановиться.
— А что насчет психологических травм? — но я уже знала ответ, и сама ответила на свой же вопрос. — Панические атаки.
Алан кивнул.
— Да. Это были сложные времена, — он тяжело вздохнул. — Пока я учился, связь между мной и мамой окончательно угасла. После окончания учебы, я вернулся к ней в Берн, где она пыталась меня приобщить к светской жизни. Сказать по правде, хуже светских приемов, пыток нет.
Я засмеялась.
— Согласна.
— Значит ты тогда не врала?
— Когда? — недоуменно спросила я.
— На том вечере в Париже. Что не выносишь светское общество.
Я улыбнулась. Было приятно знать, что Алан запоминает такие несущественные мелочи.
— Да, тогда я была честна с тобой. Соврала лишь о своей родословной и имени.
Алан засмеялся и призадумался.
— Мадемуазель Венсан, — с французским акцентом сказал он.
— Уи-уи, месье.
— Ты часто использовала это имя?
— Нет. В тот вечер впервые.
Алан томно посмотрел мне в глаза. С его лица не сходила нежная улыбка.
— Я помню еще кое-что.
Я приподняла бровь.
— В тот вечер многое произошло.
— Верно. Но один эпизод запомнился мне сильнее всего.
— Смерть Циммермана?
Алан постарался сделать вид, что не расслышал меня. Я до сих пор винила себя за смерть этого человека и никак не могла предположить, что на парализующий препарат у него мог начаться анафилактический шок.
На моем лице отразилась вина. Алан нежно провел рукой по моей щеке, отгоняя неприятные для нас обоих воспоминания.
— Нет. Я не могу забыть наш танец. И я говорил тебе об этом в Камбодже.
Я тоже его не забыла. Сердце в груди начинало бешено биться каждый раз при малейшем воспоминании о нашем танце.
— Я помню, какие чувства проснулись во мне. Особенно после того, как из-под твоего платья стал виден он, — Алан прикоснулся к шраму на моей груди. Я вздрогнула от неожиданности. — О стал началом моего падения.
— Падения?
Алан приблизился к моему лицу.
— Падения к твоим ногам, — прошептал он и поцеловал меня.
Я резко оторвалась от него.
— Вот это сейчас было сказано настолько приторно, что никакой поцелуй не поможет мне побороть отвращение.
Алан захохотал во весь голос, и мне пришлось закрыт ему рот рукой.
— Тише ты, горе-романтик! — шикнула я.
— Профти, — пробубнил он мне в руку.
Он продолжал посмеиваться, не сводя с меня глаз.
— Так что мне ожидать от встречи с твоей мамой? — решила я вернуться к главной теме разговора.
Алан тяжело вздохнул и взял мою руку.
— Будь готова к моральной мясорубке.
Хоть его слова и звучали как шутка, легче мне не стало. Даже когда я ехала в храм на встречу с Ричардом, зная, что не уйду оттуда живой, так сильно не боялась и не переживала, как из-за встречи с Наташей Фальк.
До утра мы провели время вместе. Мы многое успели рассказать друг другу о наших жизнях, которые разделились на «до» и «после». Поделились интересами и хобби, которые оказались во многом схожими. Алан попросил рассказать о моем детстве. Он слушал меня не перебивая. Но когда мой рассказ дошел до начала моей карьеры наемницы, стал задавать много уточняющих вопросов, большая часть которых касалась лично меня и моих мотиваций.
— Ричард сыграл на твоей ране.
— Да. Только сейчас я понимаю, какие глупые манипуляции он использовал. До сих пор не могу поверить, что поддалась им. Он стер грань между плохим и хорошим.
— Он отличный серый кардинал. Ха! — протяжно выдохнул Алан. — Вот бы повернуть все вспять, и не дать этому подонку разыграть такую сумасшедшую партию.
— В любом случае, уже ничего не изменить. Остается лишь признать ошибки и постараться исправить то, что возможно исправить.
— Ты права, — устало выдохнул Алан.
За окном появился первый луч восходящего солнца. Я резко посмотрела на время и ужаснулась. Бессонная, хоть и по приятной причине, ночь могла сыграть со мной злую шутку при встрече с мамой Алана. Я резко вскочила, прикрываясь одеялом, и начала собирать свои вещи.
— Что ты делаешь? — сдерживая смех спросил Алан.
— Уже утро, а я все еще у тебя.
— И?
Я повернулась к нему, в надежде своим суровым взглядом заткнуть его. Но именно он застал меня врасплох. Полностью голый он лежал на кровати и любовался моей растерянностью. Я резко отвернулась, сама, удивившись своему смущению. Сейчас при свете утреннего солнца я могла разглядеть все. На торсе даже были видно отметены от моих ногтей.
Я сжала одеяло, что сорвала с него и выругалась себе под нос.
— Какие плохие слова мурлычет Митт Ламмет.
Неожиданно крепкие руки Алана обвили меня за талию. Он оставил поцелуй на моей шее
