Невеста призрака - Михаил Бард

П.О… Теми же инициалами Эрик подписывал полные страсти письма.

Гаскон медленно выдохнул дым.

— А потом и вешали. То дома у Леру, то на дереве над его парковочным местом, то у него на даче, то в любимом пабе. Он нигде не мог от нас спрятаться. И зная, что ему не избежать возмездия, он ускользнул, — Гаскон скрежетнул зубами. — Нырнул в Сену, набив карманы пальто камнями. Гнида.

Изабель не была с ним согласна. Луи не ускользнул. Эрик, Гаскон и Пьер довели его до такого раболепного ужаса, что он попросту не выдержал. Сдался.

Решение наложить на себя руки приходит не за один день. Для такого нужно время, крайняя степень отчаяния и ужас перед дальнейшим существованием.

И мысли самоубийцы перед роковым шагом казались Изабель страшнее смерти.

Там пустота, холод и страх. Там лишь безнадёга и отчаяние.

Изабель были слишком хорошо знакомы эти чувства.

— Милый, — наконец, произнесла она, справившись с эмоциями, совладав с дрожащим голосом, — пойдём. Нам пора.

Эрик словно очнулся от звука её голоса, ожил, отпустил её из объятий.

— Изабель… нет.

Обернувшись, она коснулась его щеки, заставив мужчину вздрогнуть. Её ладонь была ледяной, впрочем, и от кожи Эрика исходил холод.

— Думаешь… я теперь смогу смотреть тебе в глаза? — он вздохнул, отпрянув, сделав шаг назад. — Ты всё обо мне знаешь. Больше не осталось тайн. И я не вынесу, если увижу, как ты снова прячешь за улыбкой страх.

— Эрик, я вовсе не…

— Уходи. Моё место здесь, среди мертвецов.

— Эрик…

— Я перепишу всё своё состояние на тебя. Ты ни в чём не будешь нуждаться. Только прошу… уходи и живи. Живи счастливо. Не тяготись моими грехами.

Изабель вновь хотела коснуться его, но Эрик пренебрежительно ударил её по руке.

Девушка вздохнула и перевела взгляд на Гаскона.

— Мсье Мартен, — её голос звучал словно издалека. — Спасибо, что нарушили обещание. Скажите… вы найдёте путь назад?

— Да.

— Тогда возьмите фонарь. И прощайте.

— Идо…

— Ангел мой…

— Как ты посмел подумать, что я буду счастлива без тебя?

Она перевела взгляд на Эрика, хмурясь. В её голосе не было ни угрозы, ни упрёка, однако в глазах мужчины она впервые увидела страх.

Он был беззащитен перед ней, беспомощен, с обнажённой душой и открытым сердцем. Эрик посвятил её в детали своей безрадостной жизни, заполнил все пробелы, не оставил ни одной тайны.

И он был в ужасе от своей же откровенности.

Был в ужасе, что больше ни одна маска не могла скрыть его мрачных секретов.

Был в ужасе от того, кем стал.

Он до того погряз в темноте, что его слепила её доброта, обжигала её любовь, ранила надежда.

Эрик не мог позволить себе быть счастливым.

— Гаскон, — процедил он, — что ты стоишь, идиот?! Забирай её и уходи!

— Мсье Мартен! — воскликнула Изабель. — Только троньте меня!

Она вытащила из кобуры, прикреплённой к фраку Эрика, тяжёлый револьвер, с громким щелчком взвела курок, направив оружие на начальника. Он тут же поднял руки.

Честно говоря, пару месяцев назад она искренне мечтала прибить Гаскона.

Мечты сбываются — ничего не скажешь.

— Убирайтесь, — произнесла девушка, указав дулом на фонарик. — Мы остаёмся.

— Идиоты.

Дважды просить не пришлось. Гаскон схватил фонарик и исчез за тяжёлой дверью.

Сердце Изабель пропустило удар.

Снова наедине.

Вот только ничего романтичного в этом не было. Эрик в отчаянии, в ужасе, в смятении.

А её разум одолела не менее отчаянная мысль.

— Ты… — прохрипел он, едва сдерживая гнев. — Изабель, ты не можешь здесь остаться! Уходи!

— Эрик, — она улыбнулась, бросив оружие на пол. Подойдя, девушка крепко стиснула в объятиях мужчину, сжала пальцами рубашку у него на спине. — Я не вынесу, если ты исчезнешь. Мне никто не нужен. Только ты. Ты один.

Он замолчал, содрогаясь в её объятиях, борясь с эмоциями.

— Я ненавижу тебя, — слова давались ему с такой болью, что казалось, будто изо рта вот-вот брызнет кровь. — Уходи. Ты мне не нужна. Я не хочу тебя видеть.

— Эрик…

Мужчина прерывисто вздохнул, когда девушка прильнула к нему, мягко поцеловала в губы. И впервые на её памяти лицо её возлюбленного отразило такую острую боль, такое всепоглощающее страдание.

— Я так замёрзла здесь, — произнесла она, закрыв глаза. — Давай поднимемся?

Простой вопрос застал его врасплох. Эрик вздрогнул, взглянув ей в глаза, не сразу осознав, о чём она просила.

— Уходи…

— Ни за что.

— Я чудовище. Мерзкое, отвратительное чудовище, — он прерывисто выдохнул. — Изабель… я слышал их. Слышал их крики, угрозы, мольбы, стенания. И для меня они были слаще любой музыки.

Эрик отвёл взгляд, зажмурился, коснувшись ладонью шрама. Изабель замерла. Раньше он касался раненой половины лица только через маску.

— Они… порой снятся мне.

— Эрик. Хватит. Хватит жить прошлым.

Он застыл, глядя в пустоту перед собой. Эти слова прозвучали так внезапно, так спокойно, но словно заставили мужчину пробудиться после мучительного забвения.

— Всё хорошо, — она крепко сжала его ладони. — Вместо криков — детский плач, вместо угроз — трещотка погремушек, вместо мольбы — колыбельные. И моё ворчание вместо стенаний. Эрик… позволь мне заполнить пустоту в твоём сердце.

Его самоконтроль вновь дал глубокую трещину. Изабель всегда было непросто понять его эмоции, истолковать их, но сейчас она видела, как сильно его ранили её слова.

Эрик был равнодушен к грубости, угрозам и обвинениям.

Но слова любви оставляли на нём шрамы куда более глубокие и болезненные, чем от огня.

— Эрик, — выдохнула она, прильнув к мужчине, носом уткнувшись в его грудь. Он обнял её до того бережно, словно боялся сломать. — Ты столько боли мне причинил. Хочешь так же поступить и с малышом? К сожалению, я знаю, как тяжело жить без папы.

— Господи, Изабель…

— Ты ведь даже не задумался об этом? — она мягко улыбнулась. — Глупый.

Эрик не ответил, лишь поцеловал девушку в лоб, не выпуская из объятий.

— Милый, — девушка вздохнула, закрыв глаза. — Я до костей продрогла.

— Да… сейчас…

Он взял подсвечник с тремя свечками и на негнущихся ногах вывел Изабель из морга. Стоило тяжёлой двери закрыться у неё за спиной, как девушка облегчённо выдохнула.

Наконец-то. Смогла. Выбралась. Вытащила. Обманула. По крайней мере, смогла выкрасть его из могилы, из холодных рук смерти.

Но не из когтей Призрака Оперы.

Ещё нет.

Они вернулись в его обустроенные комнаты — такие тёплые, такие уютные и такие знакомые. Не говоря ни слова, Эрик накрыл её своим тяжёлым