Первый - Ольга Джокер
— Привет, Евгешка. Отец в очередной раз звонил и жаловался, что ты не снимаешь трубку.
— Передай, что у меня всё в порядке. Учусь, работаю. Ему ли не знать. Дядя Валера наверняка докладывает о каждом моем шаге.
Установив телефон у зеркала, снимаю с головы полотенце. Вытираю влажные волосы, берусь за расчёску. Сушка и укладка всегда занимают у меня немало времени. Иногда порываюсь остричься под каре.
— Не знаю, докладывает ли, но голос был обеспокоенным.
— Я пока не готова общаться с ним, мам. И не уверена, смогу ли когда-то вообще.
Отец назвал мои обиды слишком детскими, но я не могу не думать о том, что, встретившись с Алиной один на один, он мог бы попытаться меня защитить. Забота о репутации — это, конечно, хорошо, но разве родная дочь не стоит того, чтобы дать ей хоть каплю поддержки?
— Ладно. Правда, я была бы признательна, если бы ты черкнула ему хоть одно короткое сообщение, — просит мама. — Он меня утомил.
— Подумаю.
— Вот и умница. Хорошего тебе дня, Жень.
Завершив вызов, я значительно ускоряюсь, бегая по новой арендованной квартире как электровеник. Какие-то вещи до сих пор находятся в коробках, а какие-то — у Андрея, но я так и не сумела подняться и забрать их.
Когда я только вернулась из Италии, то была полна решимости разжать паузу и включить плей. Откровенная исповедь перед мамой дала свои результаты. Я чётко осознавала, что Андрей нужен мне. Сегодня, завтра и в дальнейшем. Всегда. И нет ни малейшего шанса на то, что мои чувства к нему когда-то угаснут.
Я думала, что мы попробуем вернуться в исходную точку. Вместе преодолеем непростой путь к счастью, который сплотит нас и сделает сильнее, чем мы есть.
Правда, в первый же вечер, подъехав на такси к дому Андрея, я посмотрела в его тёмные окна и… струсила. Попросила водителя развернуться, отвезти меня в отель. Забронировала номер, а уже следующим утром арендовала скромную однушку на два месяца.
Без Андрея меня ломало. Ночами сильнее, а утром — просто не хотелось открывать глаза и жить без него.
Внутренние страхи обострялись по мере того, как быстро пролетали дни. Они нашептывали то, чего я боялась больше всего на свете.
Что, если Андрей всё же помирился с Алиной? Что, если у них всё хорошо, но шатко, а я своим внезапным возвращением только испорчу эти отношения? Что, если возможности нажать плей уже попросту нет?
Находиться в незнании казалось значительно проще. Так существовал хотя бы крошечный шанс на то, что пауза по-прежнему остаётся паузой. И Андрей, как и обещал, меня ждёт.
Накинув на плечи пальто, я вылетаю из квартиры в подъезд. Посматривая на часы, проклинаю себя за то, что не завела будильник на полчаса раньше.
День у меня забит под завязку. Утром я на лекциях, а после — мчу в реабилитационную клинику «Территория здоровья» на подработку. Там же провожу и все свои выходные.
Я некрасиво поступила по отношению к коллегам и Валерию Семёновичу летом, променяв стажировку на отдых в Одессе, поэтому теперь максимально стараюсь исправиться. В моем графике нет ни единого прогула. Я исправно хожу на работу и с удовольствием помогаю людям как можно скорее реабилитироваться и встать на ноги.
По расписанию в универе у меня всего пять пар. После фармакологии я запихиваю в сумку тетради и заранее достаю ключи от автомобиля. Вожу я пока с опаской, но с каждым днём набираюсь всё больше уверенности.
Вообще-то я хотела продать свой мерс. И даже нашла покупателя, с которым обсудила детали и договорилась о цене. Правда, в один из дней, когда должна была состояться сделка, покупатель сказал, что не может подъехать к моему дому и попросил пригнать автомобиль в противоположный конец города. Я села за руль, глубоко вдохнула. Когда тронулась с места, вдруг осознала, что не хочу избавляться от подарка. Отменила встречу, извинилась за неудобства. С тех пор по чуть-чуть езжу.
— Жень, ты не забыла о моем приглашении? — перехватывает меня Оля на выходе из аудитории. — Только не говори, что не сможешь.
— Я постараюсь, но не гарантирую.
— Учти, я обижусь, если ты пропустишь мой предсвадебный девичник. Жду тебя в восемь в «Гиганте».
Пообещав разгрестись с делами к тому времени, я выбегаю на улицу и открываю зонт. Погода в октябре довольно дождливая. Солнечных дней почти нет. Все ждали бабьего лета, а оно будто бы прошло мимо.
Дорога до реабилитационного центра занимает у меня всего двадцать минут. Это быстрее, чем всегда.
Я стряхиваю зонт у центрального входа, прохожу в холл и здороваюсь с администратором, после чего направляюсь в кабинет для медперсонала.
Рабочий день у нас не проходит без сплетен. При мне никогда не обсуждают владельца клиники, потому что знают, что отец дружит с Валерием Семёновичем. Едва я переступаю порог и ставлю зонт сушиться у окна — девушки переводят стрелки на другую тему.
Поздоровавшись со всеми, останавливаюсь у зеркала и связываю волосы в тугой хвост. Затем закручиваю их в пучок, чтобы не мешали.
Забивая день планами, я не оставила времени на самокопание. Но, тем не менее, не было ни единой свободной минутки, чтобы я не думала об Андрее.
Его прошлое меня не пугает. Настоящее и будущее — тем более. Пугает только то, что он передумал. И это нормально, должно быть. Я улетела для того, чтобы он спокойно во всём разобрался. Там — долгие годы совместной жизни и связывающая крепкая ниточка. У нас с ним не настолько много точек соприкосновения, как того хотелось бы.
— … да, ему сделали повторную операцию, — доносится до меня голос одной из коллег. — Представьте, в «Медике» неправильно установили пластину! Какие уроды, а! Надеюсь, Бакурин подаст на них в суд!
Автоматически поправляю выбившуюся прядку волос, не дышу.
— Поговаривают, что его адвокат уже занялся этим делом.
— Ну и правильно! Бакурин, кстати, к кому записан?
— К Олесе.
Сердце взрывается от количества ударов. Пульс то частит, то замирает. В душе настоящий апокалипсис.
Я вылетаю из кабинета, прижимая к груди мобильный телефон. Открываю поиск, ввожу имя Андрея. В последнее время я перестала следить за спортивными новостями,
