Телохранитель (ЛП) - Малпас Джоди Эллен

Эхо удара металла о металл наполняет воздух, и я осторожно заворачиваю за угол, замечая огромную железную дверь. Я подношу руку ко лбу и вытираю капли пота, быстро моргаю, чтобы зрение оставалось прямым и сфокусированным.

Оставаться невидимым и инкогнито — этот навык заложен в меня. Я не могу позволить своему личному отчаянию и привязанности повлиять на меня. Только не сейчас. Подкрадываясь к двери, я берусь за ручку и осторожно тяну, вздрагивая, когда слышу, как железо царапает ржавую раму. Вонь от сырости бьёт мне в лицо вместе с прохладным порывом воздуха и эхом их голосов.

Как только я позволяю двери тихо закрыться за мной, то следую за звуками голосов, исходящих из их глоток, которые я планирую перерезать. Я окружён брошенной техникой, всё древнее и скорее напоминает орудия пыток, чем промышленное оборудование. Я всё ещё слышу их на расстоянии, старое полуразрушенное здание отлично разносит звук по затхлому воздуху. Я прохожу комнату за комнатой, мой пистолет постоянно готов к стрельбе, я осматриваю каждый дюйм.

Потом они замолкают, и я замираю. Я пристраиваюсь за огромной машиной и задерживаю дыхание. Звуки движущегося металла со звоном раздаются вокруг меня в сопровождении затрудненного дыхания одного из мужчин.

Одного мужчины.

— Что за хрень!

Я оборачиваюсь и нахожу рычащего, тощего мужчину, которого Скотт подобрал по дороге, поднимающего старый пистолет. Меня это не волнует. Инстинкт заставляет меня прицелиться и выстрелить ещё до того, как его палец нащупает спусковой крючок своего оружия. Шум оглушительный. Резкий звук буквально отскакивает от металлических механизмов вокруг меня, и я наблюдаю, как человек падает, словно камень.

Как только он падает на землю, я бросаюсь бежать, пробегая через фабрику, изо всех сил стараясь, чтобы стук от соприкосновения моих ботинок по бетону был минимальным. Легче сказать, чем сделать, когда мощнейшая мотивация пронизывает тебя, обжигает вены, заставляя кружиться голову. Я снова вытираю пот со лба, прежде чем он упадёт мне на глаза и затуманит зрение, и огибаю угол за углом, внимательно прислушиваясь. Потом я что-то слышу. Замедляю шаг. Отдалённый скрежет металла о металл отпечатывается в моём беспорядочном сознании, и я отступаю назад, прижимаясь спиной к ржавой стене, обшитой металлическими панелями. Я медленно поднимаю пистолет и крадусь за угол.

Я узнаю в ту же секунду, где они её держат. Дверь приоткрыта, и из-за неё доносятся лёгкие звуки потасовки. Я тихо, осторожно подхожу вперёд и толкаю дверь. Совсем немного, но этого достаточно, чтобы заглянуть внутрь.

Сцена, которую я вижу могла бы сломить меня. Я плечом открываю дверь до конца и заполняю собой вход, широко расставив ноги и держа пистолет наготове.

Я узнаю Скотта по его фотографии. И он прижимает к себе Ками спиной к своей груди, лезвие у её горла. Его руки дико трясутся, со лба струится пот. Он паникует, и это делает его ещё более опасным.

Ками молчит, её голова откинута на плечо его грязной рубашки, её красивая шея вытянута во всю длину, её лицо поднято к потолку. Её руки связаны. Её рот заткнут кляпом. Её глаза прикрыты куском рваной материи. Не возможность видеть её глаза — единственное, что позволяет мне держать себя в руках. Ведь увидев в них страх, я бы сошёл с ума. А мне необходимо сохранить самообладание. Сейчас, мне это необходимо как никогда.

— Я перережу ей горло! — Скотт кричит, пятясь, таща Ками за собой. Её ноги неуклюже двигаются и скользят по пыльному полу. — Не думай, что я этого не сделаю!

Я заставляю себя посмотреть ему в глаза и не отвожу взгляда. Ведь вы можете узнать о человеке больше всего по его глазам. В Скотте таится зло, несмотря на его страх. Я не сомневаюсь, в том, что этот человек виновен во всех преступлениях, в которых его обвиняют.

Изнасилование.

Я на мгновение теряю концентрацию, вынужденный моргнуть от ужаса, накрывшего меня от одной только мысли об этом. Если эта мысль хотя бы приходила ему в голову, я просто…

Я заставляю себя сосредоточиться.

— На кого ты работаешь? — спокойно спрашиваю я, держа пистолет низко, но наготове. Он необразованный кусок дерьма. Он бы самостоятельно не додумался, как организовать похищение.

— Я ничего тебе не скажу.

— Как вы общаетесь?

— Пошёл ты, — он отступает ещё немного, его лицо близко к лицу Ками, он дышит на неё. Она вздрагивает, когда брызги от его слюны попадают ей на лицо, и я вновь смещаю свой фокус внимания. Она в двадцати футах от меня, и я не могу до неё добраться. Лезвие, вонзающееся в пульсирующую от каждого её вдоха кожу на её горле, измазано грязью, рукоятка ржавая и погнутая. Он её не порежет. Не выйдет.

Я сглатываю, моя рука крепче сжимает рукоятку пистолета.

— Ты совершил действительно глупую ошибку, когда взялся за эту работу, — говорю я, в моём голосе звучит угроза, которую он не должен недооценивать. Я наклоняю голову, заставляя глаза Ками превратиться для меня в размытое ничто, впадины на моих щеках пульсируют, когда я прикусываю щёку. — Действительно глупую, — бормочу я.

Его понимание серьёзности моих слов, проявляется в виде резкого движения, он вонзает нож в горло Ками, вызывая у неё приглушённый стон и появление капли крови. Она стекает по её шее.

Ярость. Глубокая, горячая, необузданная ярость.

Я делаю шаг вперёд, чувствуя, как чувство гнева поглощает меня, моя кровь закипает.

Сохраняй спокойствие.

Я. Должен. Сохранять. Своё. Спокойствие.

Это трудно, когда я мысленно уже делаю самый важный выстрел в своей жизни.

— Отойди! — в панике кричит Скотт.

— Прощай, — я закрываю один глаз, поднимаю руку и нажимаю на спусковой крючок. Бах! Я вижу пулю. Я смотрю, как она летит к моей цели, с пугающей точностью, и я наблюдаю, как она вонзается прямо в его лоб. Он с грохотом падает на бетон, а его кровь забрызгивает лицо Ками.

Глава 34

Ками

Мои постоянные молитвы о том, чтобы он нашёл меня подействовали. Не было ни одной секунды наших отношений, которую я бы не вспомнила. Это было идеальное средство, для того чтобы отвлечь себя от холодной жестокой реальности. В ту секунду, когда я услышала этот отдалённый выстрел, то поняла, что он нашёл меня. Трясущиеся руки подняли меня с пола, а потом я услышала голос Джейка.

Ощущать давление потного тела похитителя на моём было невыносимо. Я чувствовала, как его дрожь начинает передаваться и мне, но я боролась с ней из последних сил. Я заставила себя успокоиться. Я использовала оставшиеся остатки своих сил, чтобы заставить себя замереть, едва дыша.

Потому что я знала, что собирался сделать Джейк. Я могла слышать его намерения. Я видела, как разрушалась древесина мёртвого дерева в его лесу колокольчиков. Я просто знала, что мой похититель умрёт буквально через несколько секунд.

Звон в ушах причиняет боль, а тёплая жидкость, покрывшая моё лицо, кажется омерзительно противной, но я не в силах убрать её. Если бы похититель не удерживал бы меня, мои колени уже давно бы подкосились, но я только сейчас падаю на бетонный пол. Весь задержанный в лёгких воздух в один миг словно пытается вырваться на свободу при ударе о твёрдую поверхность, но кляп во рту делает это вроде элементарное действо невозможным.

Я знаю, что сейчас в комнате только мы с Джейком — по крайней мере, живые, — но я всё равно буквально подпрыгиваю, как перепуганное животное, когда чувствую, как его большие руки хватают меня и сажают к себе на колени.

Он действует быстро, развязывает мои запястья, мои кости начинают буквально трещать от наступившего облегчения, а к мышцам потихоньку начинает возвращаться эластичность. Я осторожно сгибаю и разгибаю руки, но боль обжигает их, и тогда Джейк срывает повязку с моих глаз. Я зажмуриваюсь от слишком яркого света после нескольких часов кромешной темноты.

— О, Господи, Ками, — шепчет он, поглаживая моё лицо, его руки двигаются быстро и отчаянно, ощупывая меня. — Открой глаза, ангел, — он вытаскивает кляп, и я вдыхаю воздух, а мои лёгкие начинают гореть от облегчения.