Страшно Упрямый (СИ) - Виктория Падалица
Я же не рассчитывала жить со свекровью под одной крышей. Если до этого дойдет и если мадам Глория когда-нибудь станет моей свекровью официально.
Глава 20
После того, как мадам Глория провела мне мини экскурсию по второму этажу, мы спустились на первый.
Я оставила сумку в маленькой спальне для гостей, где временно расположился Абдулла, а затем мадам Глория повела меня на кухню и предложила попить чаю. Само собой, я не отказалась, так как была чертовски голодна, хоть и чувство скованности не покидало ни на секунду. Все ж, с его мамой придется провести невесть сколько дней, пока Абдуллу не выпишут. Быстрее бы выписали…
Поставив передо мной все угощения, что имелись в доме, мадам Глория налила мне чай и расположилась напротив.
— Хорошо, что сынок мой дома. Хоть так, но дома.
— Ну да. Вы правы. — очень стесняясь и боясь сказать что-то, что ей не понравится, поддержала я разговор и принялась за поглощение ужина.
— Тут скучно. Одна живу почти двадцать лет. — продолжала мадам Глория, наблюдая за тем, с каким аппетитом я ем все предложенное. — С мужем давно в разводе. Сына забрал у меня. Подлец. Потом правда вернул. Но сын уже не захотел жить со мной.
Кивая, я молча слушала рассказ мадам Глории и не отвлекалась от угощений. Все казалось мне настолько вкусным, что стало далеко неважно, что подумает обо мне она.
— Сын уехал в Россию, учиться. Там нашел друзей и совсем забыл меня. Некогда стало навещать родную маму. Все говорил, дела у него. То сессия, то работа. Как вы познакомились? Учились вместе?
Я заерзала на стуле от столь неудобного вопроса. Но отвечать все равно пришлось, и правдиво, хоть и опуская некоторые детали, которые могут ошеломить мадам Глорию.
— Нет. Мы с Абдуллой не учились вместе. Мы познакомились в баре.
— Мой сын понравился тебе сразу?
— Да. Это была любовь с первого взгляда.
— Прямо как я с его отцом. — с тоской и улыбкой заключила мадам Глория. — Ой. Помню тот вечер хорошо. Пошла я на танцы. Его отец путешествовал, в тот день в порту его корабль причалил. Он понравился мне, я ему. Так все у нас и завертелось. Быстро. Правда, недолго продлился наш роман. Я была молодая, глупая, наивная. Верила всему, что мне говорят. Когда узнала, что он не тот, за кого себя выдает, то приняла решение порвать с ним всякие отношения. И ушла от него, тогда уже беременная.
— И потом ваш муж забрал Абдуллу? Как только узнал, что вы родили от него? — поддержала я диалог чисто из вежливости, ведь уже знала ту историю от Абдуллы.
— Да. Так все и было. Я поклялась отомстить ему. Но он отомстил мне первый. — мадам Глория сделала недолгую паузу, очевидно подбирая слова, чтобы не сболтнуть лишнего. — За то, что я не приняла его образ жизни, он и сына втянул. В свою работу.
Так обтекаемо и непонятно мадам Глория пояснила, что бросила отца Абдуллы, узнав, что тот отъявленный мерзавец, связанный с мафией. А отец Абдуллы, как утверждает она, намеренно втянул сына в преступную среду. И тут правда, которую знала я, расходится. Абдулла говорил, что дело обстояло совсем не так.
— Расскажите о вашем сыне. Каким Абдулла был в детстве? — попросила я, заведомо зная, что мадам Глория не откажет мне в просьбе.
Мадам Глория улыбнулась, сделала вдох и начала свой рассказ.
— Добрым он был. Заботливым. Нежным. Но бедовым. Как все мальчуганы, впрочем. Фотографии посмотрим?
— Замечательно было бы. Если есть. — оживилась я и выпрямилась.
— Конечно.
Мадам Глория открыла шкаф, в котором хранила специи. Достала увесистый старый альбом с самой верхней полки и присела рядом со мной.
— Это Абдулла на лошади. — прокомментировала она первую фотографию. — Его первый мустанг. Ему тогда было шесть. А это, — она перелистнула страницу. — Он в Рио-де-Жанейро, в особняке отца. Здесь ему шестнадцать. А это…
Я напряглась. Сразу узнала одного из двух лиц на фотографии. Эту лоснящуюся морду мне уже доводилось видеть и не раз.
— Мишка. Друг сына. Они учились вместе. — пояснила мадам Глория то, что я и так поняла.
— А это кто? — я обратила внимание на маленького роста хлипкую брюнетку, стоящую рядом с Мишкой. И как оказалось, не зря обратила.
— Это Аня. Сестра Мишки.
Глава 21
Аня.
Так значит вот как выглядит бывшая, которая сбежала от Абдуллы с любовником…
Я пригляделась к этой козе повнимательнее.
Ничего такая. Привлекательная. Но сука. Потому что изменила Абдулле, который возможно до сих пор испытывает к ней теплые чувства. К тому же, она родня Мишки главаря, что означает, что она та еще тварь.
— Как связаны они с Абдуллой? — не удержалась и спросила я.
— Учились вместе, дружили. Мишка открыл свое дело, позвал сына работать вместе. Потом Мишка влез в плохую компанию, наследил везде, нарвался аж на бразильскую мафию. Мой муж нашел способ отмазать Мишку, без его связей там не обошлось. А Аня…
Я напряглась. Представила, что мадам Глория сейчас ляпнет, что Мишка за спасение своей жирной задницы расплатился сестрой.
— Росли они без родителей, с бабушкой. Заботилась о бабушке только Аня, Мишка работал. Потом Аня сбежала. Что-то у них там произошло, точно не знаю что. Знаю только, что мой сын помогал ей прятаться, а Мишка не знает об этом.
То есть, все эти махинации происходили за Мишкиной спиной? Вот и причина налицо, почему Мишка хотел избавиться от Бейрута. Прознал, что сестру Абдулла у себя укрывает. Во всех смыслах «укрывает», что называется.
— Абдулла обманывал Мишку, скрывая местоположение его сестры. — подытожила я, не скрывая досадного волнения, впрочем, как и то, с каким негативом отношусь к бывшей Абдуллы в принципе. — Вы знаете, где сейчас эта Аня?
— Здесь. — огорошив меня, сообщила мадам Глория без всякой задней мысли. Наверняка потому что мадам Глория была не в курсе, что Абдулла и Аня были в отношениях. — Вот, приезжала на днях. Буквально перед тобой.
Узнав о том, что к Абдулле заявилась его бывшая, да еще и буквально передо мной, в день моего прибытия, меня захлестнула ядовитая ревность и вселенская обида.
— И что эта Аня забыла здесь? Зачем она приходила?
— Они дружили очень хорошо. Раньше. Но потом что-то у них не срослось. То ли он передумал, то ли она… Вообще она девчонка хорошая, честная. Не предаст, не обманет…
— Хорошая? Не предаст? Как же! — усмехнулась я, посчитав хваленые речи о бывшей оскорблением собственного
