Скажи мое имя - Амалия Март
Прикрываю глаза, силясь побороть эту иррациональную потребность услышать оправдания. И взываю к высшим силам, кто бы они ни были, дать мне уверенности в себе и своей правде.
Когда вновь обращаю взгляд на улицу, Александр остервенело отбрасывает окурок в сторону и размашисто шагает к подъезду. Что он собирается делать? Секунду спустя раздается звонок домофона. Не может быть.
– Как ты узнал номер квартиры? – шиплю в трубку.
– Высчитал. Открой мне, – прерывисто, четко, жестко.
Почти бессознательно я нажимаю на кнопку и слышу характерный звук открывания двери. Мгновенно меня настигает негодование. Дура, какая же дура! Не собиралась же тащить его сюда для этого нелепого разговора, за стеной спит Матюша, а вероятность того, что разговор пройдет в спокойном ключе стремится к нулю. Но я не успеваю даже придумать запасной план, как раздается стук в дверь.
Александр выглядит вполне спокойно, не смотря на эмоциональную сцену у подъезда. Я беззвучно приоткрываю дверь шире, приглашая его зайти. Он не тушуется ни секунды, в отличие от меня, он явно настроен решительно и все уже давно обдумал. У него на чаше весов стоит не так много, как у меня, очевидно, и меньше факторов "против".
– Я давал тебе возможность спустится самой, но ты испугалась, – резко говорит он, разворачивается ко мне лицом и захлопывает дверь.
Тут же его руки оказываются на мне. Сильное тело пригвождает к стене, ладонь зарывается в волосы, губы сминают мои. Я не успеваю сделать и вдоха и, кажется, что задыхаюсь. Несколько движений губами – вверх и вниз – они предатели отвечают, вступают в страстный танец, впускают горячий язык. Но так же быстро, как все началось, это наваждение заканчивается. Он отстраняется от меня, заглядывает в глаза и проводит рукой по голове.
– Зря ты избавилась от кудряшек, одуванчик.
Волна дикой ярости затапливает каждый уголок моей души. Я прикладываю все имеющиеся силы и отталкиваю монстра от себя. Он манипулирует мной. Снова.
– Не смей меня так называть, – вкрадчиво говорю я. – И прикасаться тоже. Ещё одна такая выходка и разговор закончится, не начавшись.
–Я просто хотел сразу сбросить напряжение, – шутливо говорит он. – Прошлый раз это помогло прочистить мозги.
Он поворачивается и шагает вглубь квартиры. Интуитивно сворачивает налево и оказывается на кухне. Подальше от спальни, где лежит сын. Это хорошо.
– Кофе угостишь? – он бесцеремонно усаживается на стул у окна, практически там, где стояла я минутами ранее. Немного отодвигает штору. – Хороший вид.
Я не понимаю его настроения. Но поддаваться на инсинуации не собираюсь, помню о цели его визита. Застываю в проходе небольшой кухоньки и складываю руки на груди.
– Так и будешь там стоять? – снова насмешливые интонации.
Моим ответом служат нахмуренные брови.
– Давай сразу к делу, скоро вернется отец, а он не твой фанат.
Я почти не вру. Отец, конечно, вернётся только завтра, юбилей его приятеля празднуется с размахом на загородной даче. Но про "не фанат" даже слабо сказано.
– Как скажешь, – просто отзывается Александр. Снова тянется к внутреннему карману, очевидно, решил пассивно ещё и меня убить.
– Здесь курить нельзя, – раздраженно выпаливаю я.
– Я и не собирался, – на стол ложится смятая салфетка явно не первой свежести. – Боже, женщина, за кого ты меня принимаешь, я помню, что тут ребенок.
Он качает головой, разглаживая бумажку на столе. Снова насмешка.
– За мерзавца, подлеца, обманщика и эгоиста. Я в чем-то ошибаюсь? – сухо спрашиваю мужчину.
– Ошибаешься. И будем это исправлять, – Александр отрывает взгляд от драгоценной бумажки и впивается им в меня. От пронзительного его взгляда, так похожего на взгляд сына, меня покрывают мурашки. – Есть ручка?
Испуганно отмираю, ложно предположив сначала, что он забрался мне в мысли и все понял. Но нет, ему нужна всего лишь ручка. Разворачиваюсь на пятках и скрываюсь в темноте коридора. Спиной чувствую горячий взгляд, провожающий меня вглубь квартиры.
Когда возвращаюсь, Александр уже скинул с плеч кожаную куртку, которая с утра покрывала мои замершие руки, и задумчиво стучит пальцами по деревянной столешнице. Протягиваю ручку, отмечая про себя, что он на удивление сосредоточен. Всерьёз взялся за свою безумную теорию? Так хочет выбелить себя?
– Итак, я тут кое-что набросал. Есть слепые пятна, которые, я надеюсь, ты заполнишь, – он указывает на мятую бумажку перед собой. – Так что на счет кофе?
Наглость – второе счастье!
– Обойдешься. Что на счёт пробелов? – возвращаюсь в позицию плечо-косяк-нахмуренные брови. Лишь бы подальше от него.
– Ну, к делу, так к делу. Кто сказал тебе ввести полисы задним числом? – щелчок ручки, занесенной над салфеткой.
– Вика.
– Вика? Какая Вика?
– Кот.
– Это какой-то замысловатый шифр? Кто это вообще такая?
– Я так и знала! Господи, ты ее даже не помнишь, – зарываюсь лицом в ладони и издаю протяжный стон. – И ты утверждаешь, что не заслужил того, что я с тобой сделала? – горько усмехаюсь. – Сколько их было, Саш? Таких же, как я?
– Таких же, как ты, больше не было, – приглушенно говорит он.
– Да уж, такой набитой дуры ещё поискать. Забавно тебе было развести влюбленную дурочку на секс? Пришлось повозиться, правда, одного ресторана и розочки не хватило…
– Перестань! – резко бросает он. – Ты знаешь, что значила больше.
– Да уж, именно поэтому ты позволил своему дружку лапать меня, позволил всем вокруг смеяться у меня за спиной. Я ведь думала, мы скрываемся ради моей безопасности, а оказалось, все знали! Господи, какой же непроходимой дебилкой надо было быть, чтобы не увидеть всего этого. Хорошо вы поржали с Русланом над наивной девчонкой? Отпраздновали твою победу с размахом?
– Прекрати, пожалуйста, – приглушенно говорит Александр, он морщится, будто ему противно. А мне не противно, мне мерзко.
– Вика была одной из ваших девочек. Но те ставки, в которых ты не выиграл, очевидно, ты не помнишь.
– Я никого из них не помню, – хрипло бросает он. – Только ты. Все эти годы была только ты.
Сердце болезненно сжимается. Не должно, знает ведь, какая голимая это ложь, но все равно не слушается меня. Я стараюсь скрыть свою боль за злым смехом, но знаю, что выходит не натурально. Саша смотрит на меня своими голубыми озёрами, словно пытается проникнуть в самую душу. Но та дверца захлопнулась, а ключ от нее я потеряла, нет ему туда хода.
Он встаёт со стула и всего в два коротких шага оказывается возле меня. Нависает сверху, забирает весь мой воздух. Я делаю спасительный шаг назад, отступая в коридор, но
