Дебби Макомбер - Магазинчик на Цветочной улице

— Я больше не могу, Кэрол. Я не тот человек, каким ты меня считаешь. Я хочу свободы.

— Ты хочешь свободы от брака? — спросила она онемевшими губами, едва выговорив слова.

— Нет. Я поклялся любить тебя и люблю.

— Ты говоришь так, будто дал клятву, а теперь сожалеешь об этом, — горько сказала она. — Ты женился бы на мне, если бы знал, что я не могу иметь детей?

Его колебание было достаточно продолжительным, чтобы заменить собой ответ.

Боль была такой сильной, что на одно невероятное мгновение в комнате потемнело, и Кэрол покачнулась.

Рука Дуга обняла ее за талию, и он уткнулся лицом в ее плечо.

— Я с ума сходил от любви к тебе, когда мы поженились, я и сейчас с ума схожу от любви к тебе. Я хочу, чтобы мы оставались в браке, но больше так жить я не могу.

— Я… я не могу иметь детей.

— Знаю и смирился с этим.

— Нет, не смирился.

Он может так говорить, но в глубине души он всегда будет недоволен тем, что она не может дать ему детей.

— Смирился, — резко сказал он, — но мне нужно, чтобы и ты тоже с этим смирилась. Оставь это, Кэрол. Смирись с тем, что нам не суждено быть родителями.

— Но мы когда-нибудь смогли бы. Если мы встанем в очередь в агентстве, тогда…

— Что тогда? Три, четыре, пять лет пройдет — если нам повезет, и нас выберут в качестве достойных родителей для младенца? Ты понимаешь, что через пять лет мне стукнет сорок пять? Мне будет шестьдесят два, когда наш ребенок закончит школу.

Кэрол спрятала лицо на груди мужа. Под впечатлением сказанного им на нее нахлынули эмоции. Дуг прав. Пришло время сдаться. Она никогда не бросала начатое дело на полпути. Все, что когда-либо приходило ей в голову, она доводила до конца. Кроме этого… Ее усилия иметь ребенка стали средоточием ее жизни, более того, это стало целью ее жизни. Ее решимость разрушала их брак.

Дуг отпустил ее и отошел. Кэрол стояла, застыв от горя, покачиваясь от нахлынувших на нее многочисленных эмоций, но в основном от чувства поражения.

Парадная дверь открылась, и она развернулась.

— Куда ты идешь?

— На свободу! Мне нужно подумать.

— Когда вернешься?

Ее взгляд умолял его не оставлять ее, но она не стала просить его остаться.

— Я… не знаю.

Она кивнула и повернулась к нему спиной, прижав руки ко рту.

— Нам обоим нужно это хорошенько обдумать, Кэрол.

Она молча кивнула. Выбор ясен. Либо она отречется от этого желания, либо разрушит их брак.

Дуг вернулся после полуночи. Кэрол сидела на диване в темной гостиной, обхватив колени руками.

Дуг медленно вошел в комнату.

— Ты в порядке?

Кэрол еще не была в порядке, но со временем она приспособится.

— Я отменила встречу с агентством по усыновлению.

Он сунул руки в карманы.

— Ты сможешь справиться с этим?

Она кивнула. Она смирится с тем, что у них никогда не будет ребенка.

Дуг сел напротив нее и наклонился вперед, обхватив руками колени. Его плечи поникли.

— Куда ты ходил? — спросила она.

— Гулял.

— Целых три часа?

Он кивнул.

— Хочешь поесть?

Он покачал головой.

— Я позвонила в «Бон-Мейси». Они приедут забрать детскую мебель на следующей неделе.

Дуг уставился на ковер на полу.

— Мне жаль, — прошептал он.

— Мне тоже.

Если бы он только знал, как ей жаль!

Дуг протянул им руку.

— Мы будем в порядке, только мы с тобой.

— Да, — прошептала она, когда ее пальцы вцепились в протянутую его руку.

Так и есть. Так и будет. Так и должно быть.

Глава 44 ЛИДИЯ ХОФФМАН

Вязание — это рай, безопасное место, где можно прикоснуться к истории, мастерски танцевать и создавать мирную жизнь.

Сначала я злилась, когда от Брэда не было никаких вестей. После всех его заверений о том, что будет со мной всю жизнь, он ушел от меня, как все остальные мужчины в моей жизни, за исключением отца. Впоследствии я тысячу раз пожалела, что не прочла его письмо. В конце концов, я больше не могла терпеть, мне нужно было знать.

Я обратилась к сестре за советом. Я стала все больше и больше полагаться на нее, особенно в эмоциональном плане. Поэтому в понедельник я позвонила ей.

— Ты где? — сразу потребовала ответа Маргарет, не успела я поздороваться.

— В магазине.

— Сегодня понедельник. Я думала, у тебя выходной.

— Да, но здесь всегда есть тысяча дел, да и здесь я уютнее всего себя чувствую.

Мне лучше всего думается в окружении стен, возведенных из мотков пряжи. Я всегда смотрела на мотки пряжи как на несбывшиеся надежды — как некоторые люди, писатели или художники, смотрят на чистый лист. Возможностей много, и тебе решать, что делать с пряжей или что написать на этой странице. Ощущение этих неограниченных возможностей я находила таким возбуждающим.

На самом деле я много размышляла над этой аналогией. Мои отношения с Брэдом были многообещающими, но из-за своих страхов я прогнала его. Я не воспользовалась ни одной из этих возможностей.

— Ты ведь звонишь по поводу Брэда, верно?

Иногда кажется, что Маргарет умеет читать мои мысли.

— Если хочешь знать, да… Ты ничего о нем не слышала?

— Я? А что заставляет тебя думать, что он общается со мной?

— Полагаю, желание принимать желаемое за действительное.

Даже находясь на другом конце телефонной линии, я могла сказать, что такой ответ показался моей сестре забавным.

— Ты собираешься ему позвонить?

Эта идея носилась у меня в голове всю эту неделю.

— Возможно.

— Тогда почему ты звонишь мне?

Резкость, от которой я так часто страдала, вернулась к ней в полной мере.

— Не знаю, — призналась я. — Может, в надежде услышать, что я поступаю правильно и что не буду выглядеть полной идиоткой.

Маргарет колебалась лишь одно мгновение.

— На твоем месте я бы это сделала.

— Правда?

Внезапно ожила надежда.

— Перезвони мне, как только переговоришь, ладно?

— Ладно.

Мне пришлось помолчать, чтобы удостовериться, что нежность в ее голосе обращена мне.

— Маргарет. — Я сглотнула, мне было трудно продолжать.

— Что?

— Я хочу поблагодарить тебя за то, что ты была такой замечательной эти последние несколько месяцев.

Моя благодарность, должно быть, сильно ее удивила, потому что она молчала несколько секунд. Казалось, время замедлило бег, и тут я услышала тихий вздох.

— Знаешь, а иметь сестру все-таки здорово, — прошептала Маргарет.