Барбара Брэдфорд - Удержать мечту. Книга 1
Пола промолчала. Она откинулась на спинку стула, спокойно отобрала у него руку и потянулась за своим стаканом. Сделала маленький глоток. Последовало долгое молчание.
– Джим, мне очень хотелось бы, чтобы ты еще раз обдумал все и изменил свое решение… Здесь есть и другие факторы. Бабушка сама собиралась сказать тебе на этой неделе, но, я уверена, она не будет возражать, если я скажу тебе об этом сейчас. Она собирается изменить завещание. Сейчас ее акции в газетно-издательской компании представляют собой часть активов «Харт Энтерпрайзиз», которую, как ты знаешь, унаследуют мои двоюродные братья и сестры. Но она решила оставить эти акции нашим близнецам – поэтому я знаю, что для нее важно, чтобы ты был вовлечен в деятельность газетно-издательской компании на всех уровнях, и в том, и в другом качестве. Меня не интересует, что она сказала тебе сегодня утром. Я абсолютно уверена, что в душе она страшно разочарована твоим решением отказаться от участия в руководстве…
Резкий смех Джима заставил ее остановиться. Она внимательно посмотрела на него, пытаясь прочесть на его лице, действительно ли этот смех был столь нарочитым, как ей показалось.
Он сказал терпеливо, ласково и вкрадчиво:
– Пола, независимо от того, буду ли я директором-распорядителем или ответственным редактором, или и тем и другим одновременно, или, уж если на то пошло, ни тем, ни другим, – твоя бабушка в любом случае изменит свое завещание. Она оставит эти акции нашим детям в любом случае, независимо ни от чего. Для этого есть несколько весьма веских причин.
– Каких?
– Во-первых, они – Фарли, а во-вторых – она чувствует свою вину.
Пола прищурилась, в первое мгновение не сообразив, на что он намекает. Потом внезапно до нее дошло, и она посмотрела на мужа напряженно-внимательно. Она надеялась, что неправильно истолковала его слова.
– Какую вину она, по-твоему, чувствует?
– Вину за то, что она отобрала у моего деда «Йоркшир морнинг газет» и контролирует дела компании, – зажигая сигарету, сказал он, не слишком церемонясь в выборе слов.
– Ты говоришь об этом так, как будто она украла ее! – воскликнула Пола. – Хотя прекрасно знаешь, что твой дед довел газету до последней крайности, и к этому бабушка не имела абсолютно никакого отношения. Ты сам часто говорил, что твой дед был блестящим адвокатом, но никудышным бизнесменом. И уж конечно, мне не нужно напоминать тебе, что остальные акционеры обратились к бабушке с просьбой приобрести компанию. Она вытащила их из трясины – и твоего деда тоже, между прочим. Он тогда заработал приличную сумму на своих акциях.
– Да, ты права – особенно в том, что он плохо управлял делами компании. Но я думаю, он все-таки как-то, худо-бедно, выбрался бы из этой трясины сам и сохранил бы контроль над газетой, если бы твоя бабушка не налетела, как стервятник, и не загребла бы все себе. – Он сделал большой глоток из своего стакана и затянулся сигаретой.
– Газета обанкротилась бы! Где бы тогда оказался твой дед? – Пола гневно посмотрела на мужа. – Ему пришлось бы очень туго!
– Послушай, Пола, не смотри на меня с таким негодованием. Ведь я же просто напоминаю тебе о фактах. Мы же оба с тобой знаем, что твоя бабушка разорила семью Фарли. – Он скривил губы в улыбке. – Мы оба – взрослые люди, и было бы довольно глупо закрывать глаза на это и делать вид, что ничего не было, только потому, что мы с тобой женаты. Что было – то было. Мы с тобой не можем ничего изменить в этом, и бессмысленно нам с тобой ссориться из-за этого сейчас, столько лет спустя после всего.
Пола в ужасе отшатнулась, не отводя от него взгляда. Она чувствовала страшную тяжесть в груди, смятение и внутреннюю дрожь. Слова Джима все еще звучали у нее в ушах. Терпение ее истощилось, напряжение последних нескольких недель накалило ее до предела – и внезапно все это прорвалось.
– Она ничуть не больше, чем я, виновата в разорении семьи Фарли! Просто-напросто Адам Фарли и его старший сынок Джеральд сами довели свой бизнес до этого. Хочешь – верь, хочешь – нет, но твой прадед и двоюродный дед не проявляли должного усердия в делах, поступали неразумно, не очень утруждали себя и вообще были не сильны в предпринимательстве. Кроме того, даже если бы она их разорила, я бы ее за это не судила. Я бы порадовалась тому, что она рассчиталась с ними сполна. Семейство Фарли отнеслось к бабушке просто подло. А что касается твоего деда, которого ты считаешь праведником, – то, как он поступил с ней… просто нельзя выразить словами! – задыхаясь проговорила Пола. – Это было низко и бессовестно! Ты слышишь меня? Прекрасный молодой человек был Эдвин, с высокими моральными принципами! Сделал бабушке ребенка, когда ей не было и шестнадцати, а потом бросил на произвол судьбы – выбирайся как знаешь! Он даже пальцем не пошевельнул, чтобы помочь ей. А что касается…
– Я все это знаю… – начал было Джим, не зная, как успокоить жену и остановить это бурное словоизвержение.
Она не терпящим возражений тоном прервала его:
– Возможно, ты не знаешь другого: твой двоюродный дед Джеральд пытался изнасиловать ее. Можешь мне поверить, ни одна женщина не забывает и не прощает такого. Поэтому не надо выступать здесь передо мной адвокатом семьи Фарли. Как ты только осмеливаешься обвинять в чем-то мою бабушку после всего, что она сделала для тебя! Может быть, ты пытаешься таким образом оправдать свое дезертирство… – Пола заставила себя остановиться, чтобы не наговорить еще больше. Она была сильно возбуждена и дрожала от негодования.
В комнате воцарилось тяжелое молчание. Они смотрели друг на друга.
Оба были потрясены. В лице Полы не было ни кровинки, и от этого ее синие глаза казались совершенно бездонными. На лице Джима застыло напряжение.
Ему было настолько не по себе, что несколько минут он не мог ничего сказать. Ее взрыв ошеломил его, он был в отчаянии, что она так превратно истолковала его слова, сказанные без всякой задней мысли, хотя, теперь он готов был признать это, весьма неосторожно.
Наконец он воскликнул с горячностью:
– Пола, поверь, пожалуйста, я совсем не собирался выступать в роли адвоката семьи Фарли или обвинять Эмму! Как ты могла заподозрить меня в этом? Я всегда уважал и чтил ее, с первых дней моей работы в компании. А после того как мы поженились, я полюбил твою бабушку. Она – замечательная женщина, и я лучше, чем кто-либо другой, знаю и ценю все, что она сделала для меня.
– Приятно слышать это.
Джим с трудом перевел дыхание. От ее саркастического тона хотелось съежиться, как от удара.
– Пожалуйста, Пола, не смотри на меня так. Ты меня совершенно неправильно поняла.
Ответа не последовало. Джим вскочил с места. Он взял ее за руки, заставил встать с кресла и привлек к себе.
