Диана Холквист - Нет тебя прекраснее
– А вы знаете, что Джош будет участвовать в постановке спектакля на Бродвее? – спросила Жасмин. – Он играет Ромео.
Родители обменялись взглядами, которые говорили о том, что они эту новость уже слышали, и она очень их встревожила.
– И как продвигается дело? – осторожно спросила мать.
– Хорошо, – бодро ответила Жасмин и почувствовала, как Джош, сидевший рядом с ней, дернулся.
На самом деле все обстояло не слишком хорошо. Первая репетиция оказалась практически катастрофой. Едва Джош вошел в театр и представился, остальные актеры, словно замкнулись и не скрывали своего недовольства присутствием киноактера и даже презрения к человеку, который не воплотил на экране ничего более интеллектуального, чем образ Митча Тэнка. Все, что Джош делал и говорил, воспринималось в штыки. Тильда Монро, актриса, игравшая Джульетту, вообще пригрозила уволиться. Все слышали, как она заявила мистеру Макманну, что не собирается принимать участие в голливудском фарсе. Джош рассказал об этом в такси, пока они с Жасмин ехали к его родителям.
И как назло, у самой Жасмин все шло на удивление неплохо. Ее костюмы, хоть и незаконченные, уже наделали много шума, и Салли Райт, театральный обозреватель, пригласила ее дать интервью для газеты «Бэкстейдж», чем повергла Жасмин в очередной приступ панического мышления. Но под смятенными мыслями и страхами золотым цветком в душе Жасмин расцветала гордость.
– Не надо обманывать, – вмешался Джош. – Я знаю, что был просто ужасен. Ни одной интонации не передал правильно. Но я над этим работаю и верю: все обязательно получится.
– Что ж, Шекспир ведь очень сложный писатель, – вздохнула его мать, и было совершенно очевидно: она уверена, что Джош никогда не сможет сыграть Ромео.
– Джош понимает эмоции, владеющие его героем, лучше, чем кто-либо другой! – воскликнула Жасмин. – Он сможет сыграть Ромео, как только осознает, что Ромео всего лишь мальчишка. Не нужно пытаться его понять, расшифровать и прочее. Дело здесь не в интеллекте, а в чувствах, лишь в этом ключ к успеху роли.
Все трое – и Джош и его родители – смотрели на Жасмин вытаращив глаза.
– Ты, правда, так думаешь? – спросил Джош. Жасмин казалось: она задыхается. Все в этой квартире пропиталось пылью и сомнением. Они не верят в собственного сына!
Она вскочила с дивана и подошла к окну.
– Вы все читаете книги, в которых пьеса разбирается на составные части. Там обсуждаются образы, метафоры, гиперболы и бог знает что еще. И вы поступаете так, как вас учили. Вас учили препарировать Шекспира. Но я уверена – не стоит разбирать Ромео на части. Джош, ведь ты и есть Ромео! Просто потому, что ты понимаешь любовь. Разве не в этом суть всех пьес Шекспира? В каждой из них есть люди, так или иначе одинокие, и все они ищут любовь.
Мама Джоша уронила вилку.
«Боже, что это меня так разобрало? Что я такое несу?» – подумала Жасмин. Она украдкой взглянула на мистера Тоби. Тот смотрел на нее как на чудо природы (ну, вроде двухголового младенца или говорящей Барби), но кивал.
Джош подошел к окну и стал рядом с ней. Жасмин хотелось его обнять, и она знала, что он тоже испытывает желание хотя бы прикоснуться к ней.
– Ты действительно так думаешь? – спросил он.
Жасмин кивнула. Она по-прежнему смотрела на реку, которая сияла в лучах заходящего солнца. Жасмин произнесла так тихо, чтобы лишь он мог услышать:
– Если только ты позволишь себе, стать Ромео, стать собой – ты будешь лучшим в этой роли. Я в этом уверена.
Они вернулись в гостиницу, в номер Джоша, и устроились на огромной кровати. Собаки были рады их видеть и теперь лакомились гостинцами. Миновала полночь, но ни Джош, ни Жасмин не чувствовали усталости. Это удивительно, поражалась Жасмин. Ведь после такого трудного вечера она должна буквально валиться с ног. Ужин у родителей Джоша выдался напряженным и очень смахивал на экзамен, который все длится и длится, и конца-краю ему не видно, и нет оценок, и думаешь уже – пусть двойка, только бы все кончилось. Но ничто не кончалось. Осуждение и неприятие родителями Джоша и его жизни были очевидны, и Жасмин искренне пожалела своего любимого. Она пыталась утешить его и даже призывала не обращать внимания на поведение родителей. Но она знала, что с этим ничего не поделаешь. Их мнение много значит для сына, и так будет и впредь.
Звонок телефона заставил их испуганно посмотреть друг на друга. Джош взглянул на дисплей.
– Это Мо. – Он взял трубку. – Да, я слушаю.
Жасмин увидела, как он побледнел. Джош выругался, извинился и отбросил телефон, словно ядовитую змею. Она ждала не спрашивая, и Джош, вздохнув, сказал:
– Твоя сестрица-экстрасенс…
– Эми? – Дурные предчувствия заставили сердце Жасмин сжаться.
– Да. Она назвала Клео имя ее единственного истинного возлюбленного. Черт! Теперь я вспомнил! Я видел ее чемодан в прихожей нашего дома в Лос-Анджелесе. Когда Эми жила у тебя, тот же коричневый чемодан все время попадался под ноги…
– Боже, почему ты не сообщил мне, что Клео отправилась к Эми?
– Я не думал, что это важно.
– Еще как! Все связанное с Эми грозит в любую минуту обернуться катастрофой!
Собаки, мирно задремавшие на покрывале, подняли головы, неприятно удивленные шумом. Лэсси так вообще плюхнулась на пол и куда-то спряталась.
– Но ты же сама говорила: сестра растеряла все свои экстрасенсорные способности. Я полагал, она объяснит Клео, что ничего не получится и… – Он взглянул на Жасмин и все понял. – Она солгала Клео?
– Конечно, солгала!
– И теперь это станет известно, и все поверят…
– Что сказала Эми? – Жасмин затаила дыхание, надеясь, что ее подозрения не оправдаются, что Эми не могла решиться на такое, что…
– Эми сказала Клео, что ее истинную любовь зовут Джош Тоби… и…
– И?
– И Клео поверила ей. Она заявила Мо, что не собирается сдаваться без борьбы и не хочет принять нашу версию разрыва. Она намерена рассказать свою историю людям. Завтра вечером она выступит по телевидению в ток-шоу Опры Уинфри.
Жасмин прижала ладонь к губам. Джош схватился за телефон:
– Я постараюсь остановить ее.
– А я должна унять Эми. – И Жасмин бросилась искать свой мобильник.
Глава 32
Что значит имя?
Роза пахнет розой,
Хоть розой назови ее, хоть нет.
Ромео под любым названьем был бы
Тем верхом совершенств, какой он есть.
Зовись иначе как-нибудь, Ромео,
И всю меня бери тогда взамен!
Тишина наполнила сцену, как липкий туман. Кто-то негромко кашлянул.
– Джош? – В голосе мистера Макманна звучало нескрываемое раздражение.
