Эстер Браун - Маленькая леди в большом городе
– Нет, – прохрипел Годрик. – Просто, видишь ли… Я, хм… – Он взглянул на меня, и я заметила, что, несмотря на кондиционер, на его лице поблескивает пот. Следовало подсказать ему, чтобы покупал одежду из натуральных тканей. – Спасибо, что согласилась поехать со мной… У тебя уйма дел, а ты все отложила и…
Я потрепала его по колену.
– Следи за дорогой, Годрик Ведь ты не хочешь повторить судьбу Джеймса Дина, правильно?
Мои слова как будто повергли его в обычную пасмурность и недовольство. Проехав еще несколько кварталов, он вдруг прибавил скорости и стал лихачить на светофорах. Надеюсь, это не для того, чтобы произвести на меня впечатление, мелькнула в голове тревожная мысль.
– Годрик, не забывай поглядывать на спидометр, – попросила я. – Будет ужасно, если придется расплачиваться за прогулку штрафом.
Годрик что-то пробурчал и, наверное, впервые за все это время посмотрел в зеркало заднего вида.
– В чем дело? – спросила я. – Что-нибудь…
Ответа не последовало. Я повернула голову – от зеркал в подобных авто проку мало – и увидела, что прямо за нами мчит другая машина.
– Боже! Еще немного и въедет нам в зад, – сказала я. – В Америке водители плевать хотели на правила, согласен? Куда ни посмотри, везде машины-гиганты. Таким, конечно, аварии нипочем.
Годрик не услышал моего намека. По-видимому, думал о другом.
– Значит, по-твоему, тачка крутая?
– О! Еще бы! – воскликнула я. – Девушки только и мечтают на таких покататься. Машина в духе… Джеймса Бонда.
Годрик повел бровью и, как мне показалось, придал своему лицу выражение Джереми Кларк– сона.
– Ездить на моделях серии «М» всегда сплошное удовольствие… Мощность что надо… Если бы эта машина превратилась в человека, стала бы подобием… Пирса Броснана. Питался бы парень одними бифштексами. В «Клариджез».
Я сдержанно улыбнулась. Видит бог, я не одобряла его удальства, но боялась навек убить в нем уверенность. Когда пытаешься укрепить в мужчине веру в себя, главное не переступить размытую черту, чтобы не получить обратный результат. Бедняге Годрику предстояло еще работать и работать над собой, помоги ему Господи.
– А заднее сиденье как тебе? – спросил Годрик.
Я снова посмотрела назад. Широкое обтянутое кожей сиденье поблескивало, так и дыша роскошью.
– О-о, да! – воскликнула я. – Там хоть ложись.
Поворачивая голову, я заметила, что Годрик резко дернулся, как будто, пока я не видела, пытался заглянуть мне в топ. Я запахнула разъехавшиеся полы кардигана.
– У тебя… хм…
– Это не значит, что надо туда пялиться, – заявила я. – Надо понимать, ты получил деньги за роль?
– Э-э… Можно сказать.
Следовавший за нами автомобиль не отставал. Надеюсь, это не грабители машин, подумала я, вспомнив, что где-то про таких читала.
– Может, просто пропустишь их вперед? – предложила я. – Остановись на минутку.
– Мелисса, у меня британские права, – мрачно сообщил Годрик. – Если хочет проехать вперед, пусть даст знать. Таковы правила. Люблю, когда все по справедливости.
Я снова обернулась. Теперь машина была так близко, что я рассмотрела двух человек на переднем сиденье. В солнцезащитных очках, что настораживало. Сравняйся они с нами – и смогли бы поменять диск в проигрывателе. Один вдруг улыбнулся. Плохой знак. Очень плохой.
По коже пробежал морозец. Знакомые Аллегры? Выяснили, что я в Нью-Йорке? Неужели Аллегра каким-то образом связана с… мафией?
Я схватила Годрика за руку.
– Ради всего святого! Момент не самый подходящий для нелепых справедливых игр! Сверни к обочине! Остановись!
– Ни черта! – прорычал Годрик.
Нет, честное слово! Он не просто вел машину Джеймса Бонда, а сам был Бондом! При любых иных обстоятельствах я, разумеется, не отказалась бы прокатиться с суперагентом. При любых иных, но не теперешних.
– Пожалуйста!
На крыше преследователей вдруг вырос вращающийся фонарь, и завыла сирена. Я подалась вперед, насколько позволил ремень безопасности, и что было мочи проорала:
– Годрик! Это полиция! Говорю тебе: остановись! Сию минуту!
Губы Годрика растянулись в широкой улыбке.
– Ну и прекрасно! Вперед!
Я не верила ушам и глазам. За нами гнались! Годрик то и дело впутывался в истории, принимая их за игры, в которых чувствовал себя героем.
Машина неслась по нью-йоркским улицам, а я судорожно придумывала, что говорить в свое оправдание. Пейдж сойдет с ума, когда узнает, что я не уберегла Годрика от столь страшных неприятностей. Или не сойдет… Мы ведь так и не определили, насколько опасным и безрассудным ему надлежит стать.
Тут на ум пришла другая мысль.
– Годрик, скажи честно, – произнесла я как могла твердо, – тебе известно, почему нас преследуют копы?
«Европу» сменили «Смите». Моррисси подходил крутой машине не лучше, чем Джоуи Тем– пест.
– Годрик! – рявкнула я, заметив, что мой спутник прищурился от удовольствия. Узнать, какую он любит музыку, может, и стоило, но не теперь. – Сейчас же!
Годрик оскорбленно фыркнул и снова ссутулился.
– Не-е. Ничего мне не известно. А, подожди… Может, это связано с тем парнем, дилером…
У меня упало сердце.
– Ты об автодилере?
– Ага!
– А в чем дело?
Годрик обиженно пожал плечами, выражая всем своим видом: «А чего ты так суетишься! Отстань от меня!» Киношный герой исчез, появился привычный хмурый подросток с наружностью тридцатилетнего мужчины.
– Я подумал: оставлю его на заправке.
Полицейская машина шла на обгон, чтобы преградить нам путь.
– Что? – вскрикнула я. – Ты оставил его на автозаправке?
– Угу, – промычал Годрик. – Он достал меня занудной болтовней о проклятых сделках, и, когда остановился заправиться, я решил: проедусь разок-другой по округе, спокойно испробую тачку, посмотрю на твою реакцию, потом вернусь. – Он помолчал. – Только я забыл дорогу Я прижала руки к глазам и замерла, а когда убрала их, убедилась, что не сплю. Все было явью даже сирена.
– Тормози! – велела я. – Немедленно!
– Я не очень-то привык к правостороннему движению, – проныл Годрик.
– Сию секунду! Или дай я ее остановлю! Годрик свернул к обочине и, едва не наехав на
дворника, затормозил.
– Вот так, – сказала я, быстро соображая. На раздумья было максимум полминуты. – Ты лучше помалкивай. Объясняться буду я.
– А что ты им скажешь?
– Пока не знаю. Сначала посмотрим, что будут делать они.
Мы перекинулись парой слов о том, в каком, должно быть, копы бешенстве. Те выскочили из машины, и первый заорал в рупор:
