Виктория Холт - Мадам Змея
— О, да ты действительно король! — прошептала женщина, сжав рукой его громадный пульсирующий член.
Она обвила его шею; ее ноги оторвались от пола и обхватили талию Генриха. Поддерживая шотландку за ягодицы, он овладел ею. Она откинула голову назад, прогнулась и тихонько застонала.
— Ты спас меня, мой Персей, и теперь я принадлежу тебе, — промолвила леди Флеминг.
Чего стоят все эти разговоры о холодности британок! — думал Генрих, насаживая леди Флеминг на предмет своей мужской гордости. Он не знал, насколько искусно способны женщины имитировать страсть — особенно находясь в объятиях королей. Стон наслаждения вырвался из горла опытной шотландки за мгновение до того, как Генрих исторг из себя горячую струю.
— Сегодня мне повезло, — выдохнула женщина. — Ты — король всех мужчин.
Ноги Генриха болели от напряжения. Он шагнул к кровати и повалился на нее. Леди Флеминг удалилась в смежную комнату. Через несколько минут она вернулась оттуда. Теперь она была полностью обнажена. От ее изящного, волнующего тела исходил аромат незнакомых Генриху духов. Через пятнадцать минут его снова охватило желание.
— Я хочу, чтобы ты навсегда запомнил меня, мой Персей.
Она смазала его член каким-то маслом и повернулась к нему ягодицами.
Генрих не сразу понял, чего она хочет. Он впервые занимался любовью таким способом. На этот раз ей не пришлось имитировать блаженство.
Королева, находившаяся среди танцующих пар, внимательно следила за происходящим. Она заметила, что король и гувернантка покинули зал. Мысленно она была с ними в моменты страсти.
Ее глаза были жестокими, злыми. Ненависть, ревность, коварство клокотали в ее груди. Правильно ли она поступила? Разве сейчас она страдала меньше, чем когда видела его с мадам де Валентинуа?
Терпение! Он быстро устанет от этой глупой женщины. Надо благодарить Бога за эту идею. Диана не смогла удержать его от измены.
Все эти люди смотрели на Катрин, удивлялись ей. Какая она дура, думали они. Она устроила самый забавный маскарад из всех состоявшихся при дворе, но сама не принимала в нем участия. Почему она не захотела стать Психеей, а короля сделать, скажем, Купидоном? Мадам д'Этамп в свое время поступила бы именно так. Конечно, королеве не нравится терпеть унижения; теперь, когда герцогиня де Валентинуа отсутствует, Катрин получила шанс.
Они не знают, как относится к своей жене Генрих, подумала она. Слава богу, что никто, кроме нее, не видит, как проходят его визиты к ней.
У Катрин болела голова. Маскарад раздражал ее. Она ждала, когда наступит полночь.
Как глупо она поступила, подлив любовное зелье в бокал Генриха, чтобы он увлекся гувернанткой! Но что подействовало на него — зелье или рыжие волосы и белая кожа? Сколько раз она использовала зелье, тщетно надеясь завоевать его любовь?
Снова и снова она спрашивала себя — почему он стремится к близости с этой глупой шотландкой и отворачивается от своей жены, готовой отдаться ему по велению сердца и души, а не в хмельном угаре?
Она не могла найти ответа на этот вопрос.
Наступила полночь.
Катрин обрадовалась, когда они вернулись в зал. Все уже случилось. Она почувствовала это по их поведению. Катрин испытывала горькое унижение. Ей казалось понятным влечение Генриха к умной и красивой Диане, но эта рыжая шлюха с приоткрытым ртом и похотью во взгляде…
Однако… это произошло; судя по тому, как они держались, это повторится.
— Снимите маски! — приказала она и услышала возгласы удивления.
«Так это вы!» В зале звучал смех. «Я и не подозревал!»
Персей и Андромеда смотрели друг на друга так, словно они были опьянены не выпитым вином, а чем-то еще.
План Монморанси сработал великолепно, подумала королева. Более того, неосторожность короля не завершится этой ночью.
— Я хочу, чтобы леди Флеминг подошла ко мне, — произнесла королева.
Шотландка вздрогнула и покраснела до корней своих рыжих волос, упавших ей на плечи, когда она вместе с маской сняла парик.
Все смотрели на леди Флеминг. Глаза Катрин излучали холодный блеск. Она знает, испуганно подумала леди Флеминг. Она прогонит меня сейчас… в присутствии всех этих людей. Я буду удалена от королевского двора. Никогда больше не увижу его. Она смотрит так странно. Я боюсь королевы. Ее глаза напоминают змеиные.
— Леди Флеминг, вы превосходно исполнили сегодня свою роль.
Шотландка потеряла дар речи. Она ощутила дрожь в коленях. Холодные глаза продолжали разглядывать ее.
— Лучшая пара, присутствующая в зале, — Адромеда и Персей, — продолжила королева.
Все зааплодировали — люди уже знали, кто был Персеем.
— Я не могу оторвать от вас моих глаз, — добавила Катрин, наблюдая за тем, как становятся пунцовыми щеки леди Флеминг.
— Ваше Величество… вы очень великодушны, — пробормотала женщина, чувствуя себя виноватой.
— Вы получаете приз, леди Флеминг.
Катрин сняла кольцо со своего пальца и надела его на дрожащий палец новой любовницы ее мужа.
Глупая гувернантка была на седьмом небе от счастья. Весь двор видел это.
Люди уже шептали друг другу, что успех гувернантки объясняется отсутствием Дианы. Что произойдет, когда герцогиня вернется? Мадам Флеминг получит отставку, или король предпочтет ее своей старой фаворитке?
Юная Мария Стюарт, обладавшая глазами столь же зоркими, сколь и красивыми, уже шепнула маленькому Франциску, что их гувернантка влюблена. Мария сказала, что они должны заставить ее признаться в этом.
Войдя в детскую, Катрин услышала, как дети поддразнивают глупую шотландку.
— Я чувствую, — сказала Мария, — что вы не слушаете нас. Ваши мысли блуждают где-то далеко. По-моему, вы думаете о вашем возлюбленном.
— Тсс. Ты не должна говорить такие вещи.
— Но я буду их говорить. Франциск, правда, она должна признаться в том, что у нее есть возлюбленный?
— Конечно, должна! — подтвердил Франциск.
— Послушайте, у нас идет урок. Вы забыли об этом.
— Это вы забываете, с кем вы говорите. Мы задали вопрос и требуем ответа. Леди Флеминг, пожалуйста, помните, что со временем Франциск станет королем, а я — королевой. Когда мы задаем вопрос, мы вправе получить ответ, и если вы не дадите его нам… или не будете обращаться с нами соответственно нашему положению… мы… мы…
Дерзкое создание выдержало паузу и добавило с угрозой в голосе:
— Мы вспомним об этом, когда окажемся на троне.
— Я не потерплю подобное обращение, — сказала глупая женщина.
— У вас есть возлюбленный? У вас есть возлюбленный? — не унимался Франциск.
— Ну… что, если есть?
— Значит, есть? — спросила Мария.
