Даниэла Стил - Путешествие
– Со мной все будет в порядке.
Теперь Мэдди не опасалась, что Джек попытается применить физическое насилие: он был слишком занят всяческими кознями, что, по его расчетам, должно было гораздо больше ей навредить.
Адвокат Мэдди добился, чтобы в газете поместили опровержение напечатанной ранее заметки о ее нервном срыве. Известие о том, что бывший муж в приступе ярости уволил Мэдди Хантер, быстро разнеслось по городу. Ей названивали с телестудий и приглашали на работу. Она уже получила заманчивые предложения от трех ведущих телекомпаний, но решила немного подождать с ответом и подумать. На этот раз она не должна ошибиться, поэтому лучше не спешить. Теперь, по крайней мере, Мэдди убедилась в том, что без работы не останется. Все угрозы Джека о ее безотрадном будущем – просто пустые слова, очередная попытка ее запугать.
Билл уехал. В тот же день Мэдди отправилась в квартирку, снятую ею для Лиззи, и стала ее готовить к приезду дочери. К вечеру все сверкало, комнаты выглядели уютно и празднично. Мысль о том, что она проведет эти праздники с Лиззи, вызывала у Мэдди радостное возбуждение. То, что проделывал Джек, просто ужасно. Однако самая преступная из всех его пакостей – это то, что он пытался избавиться от Лиззи еще до того, как Мэдди узнала о ее существовании. Все его бесконечные отвратительные поступки теперь вспоминались с предельной ясностью. Мэдди не могла понять лишь одного: почему она столько времени позволяла ему над собой издеваться и так долго сносила все унижения? По-видимому, в глубине души она всегда считала, что заслуживает такого обращения, а Джек прекрасно это чувствовал. Она сама давала ему в руки все необходимое для того, чтобы он ее мучил.
Они с Лиззи говорили об этом несколько часов кряду. Билл позвонил из Вермонта сразу же по приезде. Сказал, что уже по ней скучает.
– Почему бы тебе не приехать к нам на Рождество? Похоже, он сказал это всерьез.
– Не хочу навязываться твоим детям.
– Они будут рады тебя видеть, Мэдди.
– Тогда, может, мы приедем на второй день Рождества?
Кажется, это будет разумный компромисс. И Лиззи просто мечтает научиться кататься на лыжах.
Билла тоже захватила эта идея. Он позвонил Мэдди в тот же день еще раз вечером. Позвонил, чтобы сказать, как он ее любит.
– По-моему, нам следует еще раз обсудить, где ты будешь жить. Не надо тебе делить квартиру с Лиззи. Я буду по тебе тосковать.
На самом деле Мэдди подумывала о том, чтобы снять и для себя отдельное жилье. Она не хотела навязывать Биллу свое общество. Опасалась, что он почувствует себя связанным. Однако, узнав, что она уже переехала от него к Лиззи, он явно оскорбился.
– Ну что же, при том количестве вещей, которыми я сейчас обременена, решение можно поменять за пять минут, – спокойно ответила Мэдди.
– Очень хорошо. Я хочу, чтобы к моему приезду ты снова переехала ко мне. Знаешь, Мэдди, мы с тобой оба хлебнули достаточно горя одиночества. Давай попробуем вместе начать новую жизнь.
Завтра – канун Рождества. Нужно еще многое успеть, хотя она пока и не работает. Мэдди собиралась эти праздники полностью посвятить дочери.
На следующий день они купили елку и вместе ее нарядили. Как это не похоже на мрачные унылые рождественские праздники в Виргинии, думала Мэдди. Джек делал вид, что никакого праздника не существует, и хотел, чтобы она вела себя так же. Это Рождество будет самым счастливым в ее жизни, несмотря на возникающие временами сожаления о прошлом, о Джеке, о том, что все обернулось не так, как она ожидала. Временами ей приходилось напоминать себе о том, что без него ей намного лучше. Когда воспоминания о хороших днях с Джеком грозили затопить ее волной горечи и отчаяния, она гасила их воспоминаниями об унижениях, тирании и садизме, которых было намного больше. Главное – у нее теперь есть Билл и Лиззи. Ей просто необыкновенно повезло.
В канун Рождества, в два часа дня, наконец, последовал долгожданный телефонный звонок. Ее предупредили, что на усыновление могут потребоваться недели и даже месяцы. Поэтому она приказала себе выкинуть это на время из головы и сосредоточила все свое внимание на Лиззи.
В телефонной трубке звучал знакомый женский голос:
– Все готово. Малыш хочет домой к своей мамочке, чтобы отпраздновать вместе с ней Рождество.
Та самая служащая из отдела социальной опеки, которая помогала ей в усыновлении Энди!
– Это правда?! Я могу его забрать?!
Мэдди растерянно оглянулась на Лиззи, однако та не поняла, в чем дело, и лишь засмеялась в ответ.
– Он ваш. Сегодня утром судья подписал все бумаги. Он подумал, что вам захочется, чтобы это произошло до Рождества. Провести праздник со своим сыночком – что может быть прекраснее!
– Где он?
– У меня в офисе. Его только что привезли. Вы можете забрать мальчика в течение дня, только я тоже хотела бы пораньше попасть домой к своим детям.
– Я буду у вас через двадцать минут.
Мэдди положила трубку. Обернулась к Лиззи, быстро объяснила ей, в чем дело.
– Поедешь со мной?
Она совсем растерялась. Она ведь никогда не заботилась о маленьком ребенке и даже не представляла себе, что это такое. Она еще и не купила ничего для Энди, чтобы ненароком не спугнуть удачу. И, кроме того, она рассчитывала, что у нее будет больше времени на подготовку.
– Мы ему купим все, что нужно, после того как заберем, – успокоила ее Лиззи.
Скитаясь по домам и приютам, Лиззи часто выполняла роль сиделки при малышах, и поэтому знала об этом больше, чем ее мать.
– Я даже не знаю, что нужно купить... памперсы, детское питание... что еще... наверное, погремушки, пустышки... и все такое. Правильно?
Мэдди ощущала себя четырнадцатилетней девчонкой. От радостного возбуждения она едва могла устоять на месте. Ее била нервная дрожь. Она поспешно умылась, причесалась, надела пальто, взяла сумочку и побежала вниз по лестнице. Лиззи за ней.
Они на такси подъехали к офису. Энди мирно спал, одетый в белый свитерок, голубые махровые штанишки и белую шапочку. Временные приемные родители подарили ему на Рождество медвежонка. Со слезами на глазах Мэдди обернулась к Лиззи. Как она виновата перед дочерью... Почему не взяла ее тогда из родильного дома!
Лиззи, казалось, поняла, что она чувствует. Подошла ближе, обняла мать за плечи.
– Все нормально, ма... Я люблю тебя.
– Я тебя тоже люблю, радость моя.
Мэдди поцеловала дочь. В этот момент Энди проснулся и заплакал. Мэдди взяла его на руки и прижала к своему плечу. Он огляделся, словно искал знакомое лицо, и заплакал еще громче.
– Я думаю, он хочет есть, – сказала Лиззи с уверенностью, которой Мэдди отнюдь не ощущала.
