Нерядом - Эллин Ти
Да!
– Молодец! – хлопаю его по плечу, когда меняются пятерки.
Трибуны сходят с ума, звуки радости и переживаний смешиваются, все хотят победы.
Бросаю взгляд на Егора. Волнуется. Сегодня ведь не только финал кубка. Сегодня наше личное противостояние, которое длится уже долгие годы.
Второй период завершается со счетом три: один. Результат хороший, но еще не победа.
– Осталось дожать, – настраиваю пацанов. – И кубок наш. Не спешим. Не давим. Темп хороший, придерживаемся его. Они будут быковать и психовать сейчас: не ведемся! Аккуратно и точно заканчиваем игру. В идеале еще забиваем. Горин, продолжаем в том же духе. Я ушел. Давайте, пацаны.
Третий период. Я не волновался так хрен знает сколько времени.
Как и говорил: «Титан» пытается давить, но кажется мне, что типичной игры с интригой до конца не будет. Мы не доведем до буллитов, мои не дадут. Слишком нравится им победа с красивым счетом.
Не ведутся на подначивания наконец-то, для этого потребовалось-то всего двадцать лет. Не меняют темп, подстраивая соперника под наш аккуратный, который им катастрофически не подходит.
Горин ловит сложный бросок, «Титан» пытается атаковать, но мои не дают. Перехватывают шайбу, делают всё четко, как по учебнику, и в ворота соперника летит еще одна шайба!
– Гол! – слышу со всех сторон. Поднимаю голову. Все сходят с ума, и я точно вместе с ними.
Продолжаем. Еще две минуты.
Коваля больно впечатывают в борт, как раз той рукой, после травмы которой он все еще не до конца восстановился. Сильное растяжение, живет на уколах. Все болельщики, зная о травме, замирают, когда Антон падает, но тот встает, заверяет всех, что все хорошо, и продолжает играть.
Точно фениксы, блин. Неубиваемые.
Полторы минуты. Горина забрасывают, удар за ударом, но мои быстро перехватывают инициативу, разгружая вратаря.
Минута. «Титан» снимает вратаря и дает шестого игрока на лед. Сложно. Это всегда сложно, мы пропускаем. Четыре-два. Сумасшедшие скорости, сумасшедшее все.
Не слышу ни черта, кроме ударов клюшек о шайбу. И не вижу ничего, кроме этого же. Концентрируюсь на игре, мысленно молюсь на своих парней, отмечаю какие-то игровые моменты в голове и…
– Матч окончен со счетом четыре: два в пользу команды «Феникс»!
Мать. Твою.
Тишина в голове превращается в какой-то нереальный шум. Я слышу крики, визги, я не верю в происходящее.
Наш первый кубок в новой лиге. Наша победа над «Титаном» и своими тараканами.
Парни на льду обнимаются и орут от счастья, а мои губы растягиваются в улыбке, и это лучшее ощущение в мире.
Иду на лед к ним. Ну, мои!
– Палыч, победа! Палыч! – орут наперебой, хватая меня на руки и начиная подбрасывать вверх всей толпой. Придурки. Но придурки родные, прощаю.
– Молодцы! – поздравляю их, улыбаюсь, когда опускают на ноги. – Заслужили! Горжусь!
Смотрю на трибуны, находя глазами своих девчонок.
Я, кажется, охренительно счастлив сейчас.
Еще пара минут вакханалии, затем награждение. Вижу, как с трудом парни переживают эти официальные минуты, а потом…
Капитан команды Колосов забирает наш кубок и, поднимая его вверх, подъезжает к команде, выкрикивая громко:
– Победа!!!
И да. Мы победили.
В финале. В любви. В жизни.
Эпилог
Савельев
Полтора года спустя
– Так, это… Да где тут яркость-то, мать твою, а? – тыкаю на какие-то кнопки на камере, наконец-то находя нужную. – О! Оно! Короче, я тут на правах самого первого решил начать.
– Самого первого кого? – ржет Колос рядом.
– Остепенившегося, кого, – посмеиваюсь. – Я влог снимаю, вали, не мешай! Итак, – прочищаю горло, одной рукой держа камеру, другой – Кирюху. Сын! Прикиньте? Сава стал батей. – Мы с Кириллом Артемовичем начинаем влог со свадьбы. Для потомков. Ну или чтобы завтра всем пересматривать и ржать. Да, пупс? Пошли с папкой снимать всех.
– Савельев, черт тебя дери, пусти его, он умеет ходить! – ворчит Лизка, подбегая к нам.
Я балую мелкого. Много таскаю его на руках, а он привыкает и потом не хочет с рук Лизки спрыгивать. Проблема в том, что он в свой годик уже сам как половина Лизки. Ей тяжело.
– Сейчас, – киваю. – Давай, улыбнись в камеру.
– Что снимаешь? – спрашивает, прислоняясь ко мне щекой.
– Влог, блин! Всё, Кирюха, маму за ручку, – ставлю его на пол, – топаем. А я искать следующую жертву. О! Аринка!
Подхожу к крестнице со спины и хватаю на руки. Да, я люблю детей, что вы мне сделаете? Парочка белобрысых, как и миллион лет назад, не отлипает друг от друга, и я навожу камеру на них.
– Скажите «си-и-и-иськи»!
– Надо говорить «сыр», – смеется Алиса. – Но я не удивлена, что у тебя «сиськи», – закатывает глаза и улыбается. – Что снимаем?
Они улыбаются и машут в камеру, а я уже в десятый раз отвечаю:
– Влог! Улыбнулись? Всё, я дальше пошел. Вас много расплодилось, надо всех успеть снять. Аришка, крестный скоро придет, не скучай!
Ищу Коваля. Они с Сергеевной ждут второго. Об этом, правда, знаю только я. Ну… и вы теперь. Только т-с. Секрет.
– Молодые-красивые, в камеру у-у-у-улыбочку! – подхожу к ним. Они сегодня без старшего, пацан стал слишком взрослый и не готов больше ходить на подобного рода мероприятия. Зато на тренировки бежит как на праздник! Мой красавец.
– Что-о-о-о ты снимаешь? – спрашивает Оля. Да чтоб вас всех, ну…
– А без вопросов улыбаться мы умеем? – посмеиваюсь. – Влог. Для потомков. Детям потом нашим покажем, сами посмотрим. Где Захаровы?
– Где-то, где еда, – пожимает плечами Коваль. Тоже правда.
Иду к столу с закусками. Атмосфера – шик! Музыка играет, все танцуют, дети шумят… Кайф!
– Захаровы, милые мои, я тут влог снимаю, нужны красивые улыбки красивого семейства, – подхожу к ним. На шее у Лехи их дочь Динка. Рыжее яркое солнце, ярче Дашки даже! Старшая Лехи сейчас живет с ними, а не пришла по той же причине, что и Матвей. Они дружат, кстати. Взрослые дети!
– Дынька, а ну улыбайся как умеешь, – командует Леха, одной рукой придерживая за спину дочь, а другой притягивая Дашу за талию.
– Ну песня, – самые порядочные мои! Вернусь попозже.
Иду дальше. Пока обойдешь этот стремительно растущий «Феникс», ноги до крови сотрутся.
– О, Малышкина! – останавливаю Алену.
– Я Булгакова, попрошу, – хихикает она. – Уже месяц как!
– Простите великодушно, бес попутал! Суженый где ваш?
– На сцену пошел, – кивает она.
Оборачиваюсь. Ну точно. Сидит уже настраивает гитары вместе с Тимуром. Что за люди, ну не могут нормально в камеру
