Ведь они не ты (СИ) - Юлия Торринская
Как он смог устоять на месте и не броситься на всю эту вкуснятину, для него осталось загадкой.
— А там что? — указал на заварочный чайник, внутри которого отчетливо видел кусочки лимона, апельсина и еще какую-то оранжевую субстанцию.
— Облепиховый чай. Садись, остывает все.
Алекс повернулся к Полине. Медленно поднял руку и очень осторожно заправил ей за ухо выбившуюся светлую прядь.
Боже, он чуть ее не потерял! Ужас прошелся когтями по его позвоночнику. Рычащий, защитный зверь поднялся в его груди с такой силой, что ошеломил Алекса. Зверь в груди рычал, готовый разорвать в клочья не только Ольховского, но и охрану за то, что не защитили ее. Был зол на себя, что не оказался рядом.
Соболев заставил себя отбросить гнев в сторону. Позже. У него были более важные вещи сейчас, на которых нужно было сосредоточиться.
На ней! Полине! На его любимой девочке!
Она поражала его своей искренностью, бескорыстием, своей женственностью, мягкостью. Ей ничего от него не нужно. Хотя он мог дать все, подарить хоть целый мир. Она не гонится за деньгами, должностями, статусом. Не стремится стать его женщиной… И он не знал, что с этим делать.
Не сводя с нее блестящих глаз, медленно склонил голову… И все. Ему просто снесло крышу!
Он приблизил свои губы к ней, пока она не перестала дышать. Когда его губы накрыли горячим и жарким поцелуем, у нее откуда-то изнутри поднялся жар. Он растекался по телу горячей лавой. Словно спящий вулкан.
Его тело прижималось к ее, она чувствовала каждую мышцу этого необыкновенно гармонично сложенного мужчины. В его присутствии она пробуждалась и теряла над собой контроль.
‒ Люблю! Безгранично и безмерно, ‒ шептал он.
Полина прижалась к нему, снова и снова вдыхая его запах. И каждый раз не могла надышаться им. Ей всегда его будет мало. Его руки сжались вокруг нее стальной хваткой, не желая отпускать. Держал Алекс крепко. И целовал также крепко. Сильно. С неистовой жадностью, граничащей с такой неутолимой жаждой, что дыхание вовсе покинуло ее. Поцелуй вышел слишком горячим и глубоким. Нахлынувшие чувства накрыли ее с головой.
— Маленькая моя… Какая же ты! — За неимением свободного стола он посадил ее прямо на барную стойку.
— Алекс… завтрак!!! Остановись, — Полина с трудом, но все же пришла в себя, разрывая поцелуй.
Он не отпускал. Исступленно целовал, болезненно прижимая к себе, словно это единственный шанс, которого больше никогда не будет. Реальность будто бы размылась и ничего больше не существовало. Ничего, кроме губ и его рук. Его пальцы вплетались в ее волосы. Прикосновения, где они касались ее кожи, обжигали. Вспыхивали искры, и эти искры разбегались по телу. Это напоминало помешательство или что-то вроде того.
Это что-то бежало по ее венам и отзывалось в груди рычащим вздохом. Соболев на мгновение отстранился, поднял на нее затуманенный взор, а потом снова притянул ее к себе. И с хрипотцой спросил:
— Уверена?
— Да, — ответила с легкой заминкой, отмечая его напряженное лицо. — Не сейчас. Давай… позавтракаем.
— Хорошо, — медленно кивнул Алекс, отстранился, ласково касаясь пальцами ее щеки.
Его голос звучал так хрипло и глубоко, что внутри нее снова дрогнула невидимая струна. Она захлестывала, оборачивалась вокруг тела невидимым поводком, словно подтягивая все ближе и ближе к этому потрясающему мужчине.
После завтрака он усадил девушку на диван в гостиной, опустился перед ней на корточки и принялся пристально смотреть ей в глаза.
— Что случилось у вас с Ольховским? Мне нужно знать. Расскажи.
— Ты ведь знал, что это Марк меня преследует? — напряженно спросила Поля.
— Мы буквально на днях узнали, что это он. Полина, послушай…
— Алекс ты опять решаешь все, не советуясь со мной. Скрываешь важную информацию. Ты же обещал! — воскликнула она, перебив мужчину. — На счет Ольховского промолчал, на счет квартиры, заметь моей квартиры, сам все решил… Ты ни в чем не советуешься со мной! Даже не ставишь в известность!
— Поля, милая, я беспокоюсь о тебе, оберегаю. Стараюсь как лучше для тебя. Пойми, не могу по-другому. Я ни о ком в своей жизни никогда не заботился. Только о себе. К тому же не привык я советоваться. Может, и делаю что-то не так, но только из лучших побуждений. Ты важна для меня! Очень важна! На счет квартиры… Хотел тебе помочь, оградить от переживаний. Давай так поступим… Выбери дизайнера. На свой вкус. У меня есть несколько на примете. Выберешь, встретитесь, и решишь, как лучше отремонтировать квартиру. В каком стиле. Я не буду вмешиваться. Обещаю. Только от моей помощи не отказывайся. На счет Ольховского… Я оберегал тебя от потрясений. Вот только… не уберег от него самого. Прости, милая. Я подвел тебя. Позволил ему добраться до тебя, причинить боль.
— Все обошлось, — сказала она тоненьким голосом. — Я в порядке.
Вена пульсировала у него на виске.
— Ты в порядке, — повторил он. Это прозвучало как рычание.
— Алекс, не надо. Все действительно в порядке. Это… было не в твоих руках. Это я понимаю. И… благодарю тебя. Ты и так сделал все, что мог. Очень благодарна тебе. Невероятно благодарна. Тебе и твоим людям. За защиту и спасение! Только прошу, в будущем не скрывай от меня ничего. Для меня важно твое доверие и честность. Есть что-то еще, чего я не знаю, но знать должна?
— Да, есть, — медленно произнес он. Словно нехотя. — Мы встретились со Старковым и наметили единую стратегию по обезвреживанию Ольховского. После свадьбы Яропольской Ирины ты летишь в Париж. В командировку. На несколько дней. Думается, нам хватит времени, чтобы его найти.
Полина кивнула, соглашаясь. Это дельная мысль. Здравая. Никакая она не героиня, а банальная трусиха. Пусть пока мужчины разбираются с этим подонком, она будет далеко отсюда.
— Хорошо. Со Старковым мы уже обсудили поездку. Я лечу ночью в воскресенье. Еще что-нибудь?
— Полина, прошу тебя уволиться из «StarkPlus». Не стоит работать на компанию, из-за которой у тебя такие проблемы. Услышь меня.
— Я подумаю. Это серьезный шаг. — Если честно Полина Дмитриевна и сама уже подумывала расстаться с господином Старковым. Он знал о планах своего бывшего родственника и смолчал о смертельной опасности для нее. Нечестно! Подло! Какую бы цель он не преследовал. Не может она работать на «StarkPlus» уже также с энтузиазмом и открытыми глазами. Теперь только с оглядкой. Не доверяет она больше генеральному.
— Понял. Подумай хорошо, милая. А сейчас расскажи про Ольховского. Я хотел бы услышать от тебя версию тех событий, после которых у него
