Выйти замуж за иностранца - Валентина Алексеевна Кучеренко
– Если ты считаешь себя умным, ты должен жарить мясо так, – и взяв вилку, она пыталась перевернуть кусок.
На что сын ее закричал:
– Не лезь не в свое дело. Я здесь главный повар! Я учился на повара, и я знаю, как правильно готовить.
– А я хозяйка! И старше тебя, и опытнее! – закричала женщина. – И нужно делать, как я говорю.
На кухне было еще трое поваров. Два парня и одна девушка. Маша заметила, как они усмехаются, переглядываясь, друг с другом. Потом эта перебранка повторялась с интервалом примерно через час. Все привыкли и не обращали на мать с сыном внимания. А Маша замечала, что каждый раз, когда они ругались, мать всегда уходила довольной. Сын же покрывался красными пятнами и нервно гремел посудой.
«Вот стерва. Надо же так издеваться над своим сыном, – думала Маша. – Прямо вампирша какая-то».
Но на следующий день эта вампирша попила кровь со всех. Все, чтобы не делали работники, все оказывается не так, все плохо.
Она заставляла все переделывать снова и снова. Она задолбила поваров и Машу. И всегда была недовольна. Маша поняла, что эта женщина из разряда тех, кто считает, что все делает лучше других. Что сделала не она, все плохо. Маша перестала нервничать и молча переделывала уже сделанную хорошо работу. Ей было жаль хозяйского сына. Этот симпатичный черноглазый парень весь день ходил вздернутый и нервный. А мать, увидев, что тот успокоился, бежала снова и кричала: «Если ты умный…» Бедный парень.
Маргарита хоть и цеплялась без конца к Маше, но ей понравилось, как работает эта русская женщина. Она решила оставить Машу у себя работать вместо ушедшей итальянки. В десять часов пришла та женщина, которая работала здесь, и повела Машу показывать, как нужно убирать номера. На Машин взгляд, она все делала бестолково. Эта пожилая женщина очень много бегала и мало что делала. Она в первую очередь поменяла грязные одноразовые стаканы на чистые, убрала кровати и вытрясла коврики. Причем кровать она заправляла долго и тщательно. Маша заметила, что итальянки вообще старательно заправляют кровати. У них жизненно важно, чтобы не было ни одной морщинки. В спальнях они не живут. Целый день все, в основном, на кухне, потому что там обычно топится дровами печь. Отопление, как они называют – рискальдоменто – включают только на ночь и то ненадолго. Экономят, потому что газовое отопление очень дорогое в Италии. И зимой в спальню даже не заходят в течение дня, потому что холодно. И не понятно, зачем так тщательно заправлять кровать. И потом, у них нет пододеяльников, а только две широченные простыни по размеру широченной кровати.
Маша никак не могла привыкнуть к этому неудобству. Она всю ночь барахталась в этой простыне и, в конце концов, стала пришивать верхний край простыни к одеялу. Хоть какое-то подобие пододеяльника. И еще итальянцы спят, как статуи. Когда встают утром, кровать почти заправлена. Нужно поправить лишь сверху. Причем в ногах они подворачивают одеяло с простыней под матрас и так спят.
– Боже, как можно так спать! – возмущалась про себя Маша, когда жила с мужем.
А он вечно бурчал, как можно спать, как она, перекублив всю кровать. Ну, кто как привык, что поделаешь.
И сейчас эта женщина в гостинице бегала возле кровати минут двадцать. Десять раз, оббежав и одернув уже ровно лежащее одеяло. Потом побежала в подсобку, принесла швабру с мокрой тряпкой, поелозила по туалетной комнате и загребла в душ, оставляя грязные полосы. Вообще-то душ нужно было залить хлоркой и смыть чистой водой, а не пачкать его грязной тряпкой. По углам валялись волосы, но женщина не увидела их. Она не мыла полы и в номере, не вытирала пыль. Маша молча смотрела на это безобразие и удивлялась, почему это Маргарита не следит за уборкой. Когда убрали в номерах, в коридорах, в вестибюле, помыли все туалетные комнаты, Машу позвала Маргарита на кухню. Повара вовсю готовили новогодние блюда, и в мойке уже было опять через верх посуды. Помыв посуду, Маша принялась помогать поварам. Она чистила овощи, резала их, делала бутерброды, смешивала салаты. Салат из помидоров, оказывается, нужно делать без семян, потому что от них болит желудок. И откуда это они взяли? На столы готовилось несколько блюд. На первое, как обычно, макароны двух видов с различными суго-подливами. Потом шла лазанья. Это вкусное национальное блюдо. Готовится оно достаточно долго и сложно из листов теста, суго и соуса. Затем итальянские ниеки. Это тоже тесто, но с добавлением вареного картофеля. Сделано маленькими шариками и полито подливой. Еще приготовили мелкую фасоль с колбасой, нарезанной кружочками и несколько блюд мясных: мясо жареное, мясо ассорти, мясо тушеное в томатном соусе. И напоследок панетоне и сладости. Из питья, в основном, вино и минеральная вода. На конец праздника подготовили ликеры и шипучее.
В семь вечера пришли официанты. Их было человек двадцать, и быстро накрыли на столы в огромном банкетном зале. К восьми стали собираться люди. Дамы были одеты в шубы и полушубки. Хотя здесь в Италии ниже пяти градусов мороза не бывает, но шубы у итальянок есть. Особенно у пожилых. Каждая уважающая себя женщина имеет натуральную шубу. А шапки не носят. Мужчины, когда холодно, надевают кто шляпы, кто фуражки. Женщины ни за что, никогда. Маша сколько раз замечала: идет женщина по улице, на ней шуба и шарф. Она кутается в этот шарф по глаза, а голова, на которой осталось три волосика, свирепо обдувается ледяным ветром. Маша же всю зиму не снимала свою любимую шляпку на искусственном меху, привезенную из дома. На нее сначала все обращали внимание, но потом привыкли и успокоились. И муж часто бурчал:
– Что ты как фифа в этой шляпе.
Маша делала вид, что не понимает его, но шляпку не снимала.
– Сам так в фуражке, а я должна морозить голову.
Дамы раздевались и вешали свои шубы на руки своим мужчинам, поскольку гардероба не было. К десяти вечера все собрались, и работа закипела. Повара накладывали еду на блюда, официанты разносили по столам. Затем собирали грязную посуду и несли новые блюда. И эта Маргарита бегала за ними, чтобы все углядеть. Вообще-то она больше мешала, путаясь под ногами. Официанты сами знали свою работу и прекрасно с нею справлялись.
Даша приехала в семь часов и до десяти стояла возле мойки и скучала. Маша находилась тут же и домывала жаровни.
