Не отдавай меня - Ольга Рузанова
Не справляюсь. Из глаз по щекам горячие слезы бегут.
- Я побуду с ним?
- Да... - кивает, разворачиваясь к выходу. - Только, пожалуйста, не долго.
- Конечно.
Едва за ним закрывается дверь, я беру белый пластиковый стул и, приставив его к кровати, на него опускаюсь. Запах лекарств становится гуще, и за ним почти не слышно запаха самого Яна.
Подавшись вперед, я прижимаюсь губами к его, забитому татуировками, предплечью. Слезы текут нескончаемым потоком.
Зачем ты сделал это, Ян?.. Зачем пошел к ним?
Любишь?.. Так сильно любишь меня?..
Покрываю прохладную кожу быстрыми жадными поцелуями, как умалишенная всего его целую. И руки, и грудь, накрытую простыней, и разбитые губы и закрытые глаза.
Он спит и ничего не чувствует, а я выливаю на него тонны своей любви, преданности и нежности. Потом замираю, прислушиваясь к мерному дыханию и сижу, положив голову на край кровати, пока в палату не заходит медсестра.
- Простите... - шепчет тихо. - Процедуры...
- Да. - не стесняясь ее присутствия, еще раз целую его в губы и выхожу из палаты.
Когда на следующий день меня снова привозят в больницу, я застаю Яна в сознании. Растерявшись на мгновение, встаю у порога. Меня всю осыпает мурашками, в груди и горле свербит от сдерживаемых эмоций.
Ян молча смотрит из-под заплывших век.
- Привет. - выдавливаю с трудом.
Подняв левую руку, жестом показывает, чтобы подошла. Я делаю шаг, второй и на третьем падаю на колени и утыкаюсь лицом в его плечо.
Меня трясет от рыданий. Та наша встреча, когда он обменял мою жизнь на свою, снова перед глазами. И все то, что чувствовала я в тот вечер, снова рвет душу на части.
- Лена. - слышу над головой его твердый голос. - Прекрати...
- Не могу... Я не могу!.. Зачем ты сделал это?! Они могли тебя убить!
Поднимаю глаза и встречаюсь с его молчаливым твердым взглядом. Замерев, потоки энергии в себя впитываю. Они проникают в само сознание и рассеивают истерику.
Конечно... Конечно, он не мог иначе. И я на его месте поступила бы так же.
- Прости. - шепчу одними губами. - Как ты себя чувствуешь?
- Я в норме. - отвечает ожидаемо.
- У тебя болит что-нибудь?
- Тебя не тронули? - игнорируя мой вопрос, вдруг резко переводит тему.
- Нет-нет... - отрицательно мотаю головой. - Мне ничего не сделали.
Подняв перебинтованную руку, Ян касается бинтами заживающей ссадины на лбу. - Это я неудачно из машины вышла.
- Тогда не плачь больше.
- Ян... - подавляю всхлип большим вдохом. - Что они делали? Тебя били?
- Если будешь говорить об этом, я не разрешу тебе приезжать.
Опустив голову на его плечо, я согласно киваю. Надо концентрироваться на хорошем. Он жив и почти цел, и это главное.
- Ян... этот конфликт с Турчатовым... Он же закончился?
- Закончился.
- Я слышала, как ваш дядя Володя сказал, что не позволит больше вам больше воевать с ним.
- Дядя Володя?..
Подняв голову, я с улыбкой киваю. Ян смотрит на мои губы.
- Он велел его так называть. Они с Адамом по громкой связи говорили, я подслушивала.
- Что еще он сказал?
- Он вас любит, Ян. Мне кажется, он и без просьбы Адама не допустил бы, чтобы тебя... - заикаюсь немного, - убили.
- Возможно.
- Я не знаю, почему ваш отец с ним поссорился, но... он действительно вас любит.
- Амбиции. Борьба за авторитет и положение...
- Зачем они?.. Неужели, нет в жизни вещей важнее?..
- Есть. - говорит просто.
Моргнув, чувствую две новые горячие дорожки по лицу.
- Не плачь...
- Я очень тебя люблю... - проговариваю дрожащим голосом. - Очень - очень сильно тебя люблю!..
Ян смотрит на меня, не моргая. Молчит, но я вижу его волнение и замолкаю. Нервничать ему нельзя.
Опираясь на обе руки, склоняюсь и аккуратно прижимаюсь к его груди. Он обнимает обеими руками, чувствую, как цепляет волосы щетиной и целует их.
Двумя днями, как обещал Адам, госпитализация Яна не обходится. Его выписывают только на седьмые сутки. Я напросилась ехать с Адамом, хоть он и не был от этого в восторге.
По дороге я продолжаю действовать ему на нервы - пытаюсь выведать подробности заключенного с Турком перемирия.
Я была рядом с Яном, когда Адам кричал ему в трубку про средневековые методы их дяди - заключение брака ради прекращения междоусобной войны.
Турчатов, как я поняла, тоже в шоке от новых родственников, но выбора никому не оставили. Позже, успокоившись, Адам согласился с дядей, решив, что единственный ребенок Турка в руках Литовских точно гарантирует безопасность им и их бизнесу.
- Она согласна? - лезу с расспросами.
- Отстань, Лена...
- Ты видел ее? Вы знакомы?
- Не видел, и мне похер, как она выглядит... Это договорной брак.
- Династический. - поправляю я.
- Хуический. - отрезает Адам. - Эта Турчанка будет моей женой только на бумаге.
Бедная девочка. Представляю, в каком она сейчас ужасе.
Приезжаем в больницу и, пока ждем заключительной консультации реабилитолога, я сажусь на кровать рядом с Яном.
Ему гораздо лучше, но новость о беременности я ему еще не сообщала. Хочу сделать это дома, чтобы снующий туда-сюда персонал не смог смазать его первую реакцию. От волнения, что увижу ее уже сегодня, потряхивает. Пока он беседует с братом, украдкой на него поглядываю.
Мне хочется ближе и ближе. Жмусь к нему всем телом, надеясь, что никто на меня внимания
