Право на дочь - Чарли Маар
Вообще, она сегодня очень странная...
Поникшая была и какая-то потерянная, когда я приехал в офис.
Я стараюсь об этом не думать, но невольно мысли лезут в голову. Настроение Снежаны, странное поведение, встреча с Дороховым, её ложь и... слив проекта.
Чёрт! Я не могу и не хочу верить, что она могла...
— Снежан, проходи, — указываю ладонью на стул.
Улыбка мигом сползает с лица девушки, когда она видит мой тяжёлый взгляд. Садиться Снежинка не торопится. Так и топчется на пороге.
— Что случилось? — спрашивает тревожно.
В кабинете повисает звенящая тишина.
Я медленно тяну руку к монитору компьютера и поворачиваю его в сторону девушки.
— Проект на тендер слит в интернет. Тот файл, что был у нас с тобой, то есть финальная версия.
— Что? — выдыхает Снежинка, опустив взгляд на экран.
Воронцов, на удивление, тактично молчит и никак не комментирует происходящее, очевидно, решив, что я сам должен разобраться.
— Мы теперь не можем подать на тендер этот проект. Сливом файла нам фактически объявили проигрыш. Новый проект мы сделать не успеем.
Снежана прижимает руки к низу живота и переводит растерянный взгляд с монитора на меня.
Я молчу.
— Лёш... Я не... не понимаю, как это могло случиться?
— Вот и я, Снежан, не понимаю. Но очень хочу понять. Надеюсь, ты поможешь мне разобраться?
По тому, как дёргается её шея, я понимаю, что девушка сглатывает. Затем она шумно выдыхает и прикрывает веки, а когда вновь открывает глаза, в них отражается что-то... странное.
— Лёша, — надрывно начинает она. — Ты же не хочешь сказать, что думаешь, будто это я слила проект?
Её голос дрожит, а глаза темнеют с каждой новой секундой. Странное выражение всё больше заполняет тёмные зрачки.
— Я ничего не хочу сказать. Но мне надо понять, как файл, который был только у меня и у тебя, оказался в интернете. Кто ещё имел к нему доступ?
— Лёш... Я никому и ничего... — голос дрожит ещё сильнее.
Происходит что-то плохое сейчас в её голове. Она либо боится, либо... ей больно.
— Снежан, подумай хорошо, пожалуйста. Это очень важно. Ты где-то оставляла флешку или кому-то её передавала.
— Борцов, — выдавливает она из себя, сжав руки в кулаки. — Ты идиоткой меня считаешь? Или... или кем вообще?
— Проект делала ты. У тебя был к нему доступ. Не он же его слил, подставив собственную фирму, твою мать, — не выдержав рявкает Воронцов.
— Глеб! — осекаю друга, стрельнув в его сторону ледяным взглядом. — Я сам разберусь. Выйди лучше.
— Да нет, пусть остаётся, — Снежинка вдруг истерично усмехается и всплёскивает руками. — Лучше я уйду. Нет никакого желания слушать эти обвинения.
— Я ни в чём тебя не обвиняю, Снежинка.
— Да-да, просто хочешь разобраться. Только вот, Лёш, если бы ты по-настоящему мне доверял, то у тебя даже мысли бы не возникло. И ты бы совсем иначе себя вёл. Но у тебя возникла мысль о том, что это я слила проект, так ведь? Я права? Ты допустил подобную вероятность, верно?
Я не отвечаю. Наверное потому, что частично она права, и мне не хочется открыто врать. Ситуация с Дороховым выбила меня из колеи, слитый проект добавил негативных эмоций, поэтому слова Снежаны вполне справедливы и обоснованы. Я засомневался. Это хреново.
— Боже! — нервно хохочет Снежана, откинув голову назад. — Ну, конечно! Разумеется ты подумал на меня! Ахаха! Это ведь проще всего. Только вот объясни мне, Борцов, почему? Скажи, чем я заслужила твоё недоверие, а? Что сделала такого, что ты вообще мог подумать обо мне настолько плохо?
Я смотрю на Снежинку. На то, как она нервно заламывает пальцы и разглядывает меня, будто я самое последнее ничтожество на земле.
— Я видел тебя с Дороховым сегодня в кафе, — решаю быть до конца честным. — А потом спросил, с кем ты обедала. И ты сорвала, что одна. Почему ты соврала, Снежан?
В глубине её глаз сначала отражается шок, потом недоумение, затем боль и в итоге злость.
— Так вот в чём дело? Ты видел меня с Дороховым. Но сам честно не сказал, а мне типа проверку на вшивость устроил? И теперь я плохая и ты подозреваешь меня в сливе, потому что я в компании твоего конкурента обедала? — рычит девушка.
— Этот конкурент уже раз подставил меня, и вполне возможно, что он мог сделать это снова.
— А я здесь причём?! — вспыхивает Снежана, прижав пальцы к вискам. — Ты просто... Ненавижу тебя, Лёш! Ты за кого меня принимаешь?! Я ЭТОГО НЕ ДЕЛАЛА!
— Снежинка... — делаю шаг из-за стола в её сторону, но девушка отступает назад к двери.
— Да пошёл ты! Пошёл ты, Борцов! Я думала, в этот раз между нами всё иначе, и ты изменился. Думала, в этот раз ты действительно полюбил меня. А ты... ты такой же. Если бы ты любил... Если бы у тебя была честь и достоинство... Ты бы никогда не подумал, что я способна на подобный поступок. Знаешь, выглядит так, словно ты натрахался и решил избавиться от меня, но духу сделать это честно у тебя не хватает. Как и тогда, тогда четыре года назад...
— Снежинка, — снова делаю шаг к девушке, в глазах которой разрастается настоящая истерика.
Она опять отступает назад.
— Ты просто наврал мне, — продолжает, задыхаясь. — Сказал, что долг выплатишь, а на самом деле никакого долга не было. Да-да, — истерично смеётся, смаргивая слёзы.
А я резко торможу.
Что? Что она, млять, несёт?!
— Я всё знаю, Лёш. Тогда ещё узнала. Мне Марина сказала из аниматорского агентства. Никакого долга не было. Ты просто в постель меня хотел затащить. И затащил... Просто подлый. Ты подлый. И сейчас ты такой же. Получил, что хотел, а теперь пытаешься выставить меня плохой.
Она делает резкий вдох. Её глаза расширяются, а нижняя губа начинает дрожать.
— Ты... Ты Асю решил себе забрать?! Ты хочешь выставить меня виноватой, чтобы забрать дочь?! Да пошёл ты, Борцов! Я никогда тебе этого не позволю! Лучше бы я тебя не встречала! Лучше бы я сразу ушла, когда увидела тебя
