Недетские игры - Мария Николаевна Высоцкая
— Конечно.
Оля продолжает улыбаться, отвечая на мамины вопросы, а отец лишь фыркает. Его ухмылка жутко раздражает, но вместе с тем меня прямо распирает от Олькиной смелости.
Вечер проходит довольно спокойно. Гости в своем большинстве люди высокопоставленные, поэтому нудных разговоров избежать не получается.
Папин друг вскользь говорит про мое грядущее повышение в звании, и отец с удивлением пялится мне прямо в глаза. В какой-то момент его любопытство, видимо, зашкаливает, потому что его ладонь ложится на мое плечо.
— Пойдем поговорим.
Оля, которая сжимает под столом мою руку, напрягается.
— Я быстро, — касаюсь губами кожи за ее ушком и иду за отцом. — Чего хотел?
— Внеочередное, с чего бы вдруг?
— За хорошую работу, — убираю руки в карманы брюк. — Если хочешь поскандалить, то не сегодня.
— Нет. Хочу поздравить.
— Звезды мне еще не упали, а заранее как-то не комильфо. Меня ждут, — кошусь на выход из кухни.
— Не думал, что ты с ней придешь.
— Я же сказал, у меня все серьезно. Твое мнение по этому вопросу мало волнует. Да — да, нет — нет. Баста.
— Я слышал, Ротмистрова взяли. Говорят, что закроют сто процентов.
— Значит, закроют, — достаю из холодильника бутылку минералки.
— Кирилл, я тебе не враг, — папа вздыхает.
В миллионный раз за жизнь слышу от него эту фразу.
— Я знаю.
— Вся эта ситуация… Я человек старой закалки и не понимаю, как так можно, с одним, потом с другим…
— Смотри на ситуацию шире. Мой тебе совет.
Ноздри отца раздуваются от моих советов, но он умело продолжает держать себя в руках, чтобы не повысить голос.
— Вот, — достает из кармана пиджака ключи и кладет на стол.
— Это что?
— От квартиры. Я был не прав, ты мой сын. Если это твой выбор…
Я вижу, как тяжело ему даются эти слова, но ни на секунду не хочу облегчить эти терзания. Как бы банально это ни звучало, но я всю жизнь ждал от него поддержи и одобрения. Если с первым у нас еще хоть как-то иногда и складывалось, то со вторым нет.
Я все и всегда, по его мнению, делал неправильно. Правда, от его осуждения делать я не перестал. Потому что это моя жизнь, не его. И только мне решать, какой она будет. Где работать, кого любить…
— Спасибо, но не очень своевременно. Мы в Москву переезжаем.
— В Москву?
— Да, еще утром пришел приказ о моем переводе.
— В убойный?
— В УСБ.
Отец хмурится и прикладывает пальцы к подбородку. Я знаю, что в его голове моментально обыгрывается правильная картинка.
— Поздравляю. Ты молодец, — вытягивает ладонь, чтобы пожать мне руку.
Настороженно отвечаю на этот его жест, наблюдая за тем, как отец выходит из кухни. На пару секунд даже подвисаю.
В себя прихожу от Олькиного голоса, она стоит рядом, касаясь моего плеча пальчиками.
— Твой папа там тост сказал и дочкой меня назвал… У него все хорошо? Кирилл?
— Видимо, да, — заключаю ее в кольцо рук и, приподняв над полом, усаживаю на столешницу. — Платье снимать пока не будем.
— Ты обалдел? Бушманов! Руки. Руки в карманы убери, — она смеется, удерживая мои запястья. Словно это бы меня остановило.
— Домой поехали, на сегодня общения с родственничками достаточно.
— А я только вошла во вкус. Твой крестный пригласил меня на следующий медленный танец.
— Поведи себя по-хамски и сбеги со мной, — ухмыляюсь, зарываясь пальцами в ее пышные волосы.
— Один раз можно, — Олька облизывает губы и ведет острым носом туфли по моей ноге.
— Вызываю такси.
Эпилог
Пять лет спустя
— Кирилл, ты на ужин не останешься, что ли?
— Поеду, Наталья Алексеевна.
Жена Токмана прищуривается и недовольно кривит губы.
— Знаешь что, Натальей Алексеевной я буду лет… Нет, никогда не буду. Просто Тата. Тысячу раз уже говорила.
— Поеду, — миную эту вечную тему стороной и, дождавшись Ивана, иду на выход.
Поначалу это нехило удивило. То, что наш полковник женат на певице. Известной, к слову, певице. (Прим. автора: Токманы — герои книги «Боюсь тебя любить»)
— Давай, капитан, — Токман пожимает мне руку. — Годовщина годовщиной, но завтра чтобы к девяти был как штык.
— Так точно, товарищ полковник.
— Жене привет.
— Обязательно.
По дороге домой заскакиваю в цветочный. За день город настолько завалило снегом, что уборочная техника не справляется. Отчего пробки на дорогах становятся дольше и длиннее.
Пока флорист собирает букет, звонит мама и поздравляет с годовщиной свадьбы. Сегодня ровно четыре года, как мы с Олькой расписались. После своих пожеланий она не забывает упомянуть Олега. За эти пять лет с братом я виделся раза три. Знаю, что через пару месяцев после посадки Ротмистрова он снова женился на Вере и увез ее с дочкой в Австрию. Отношений мы не поддерживаем и вряд ли когда-то будем. Родители с этим смирились.
Забираю цветы и теперь уже точно еду домой. По моим предположениям, Оля должна была вернуться еще пару часов назад.
Щелкаю выключателем в прихожей, чувствуя запах запеченного мяса.
— Любимая теща, привет! — разуваюсь, успевая положить цветы на банкетку у двери, прежде чем зайти на кухню, где горит свет. — А жена моя где?
Олькина
